– А ты, мой оракул, – спросил ее Мохаммед. – Что ты будешь искать у христианского бога?

– Просветления, – спокойно ответила она. – Искусство сейдра открыто новому знанию. Ведь само название Святой Софии, собора святой мудрости, предполагает, что именно там надо искать откровения. Я ищу мудрость там, где она может быть найдена, чтобы лучше служить своему хозяину.

В конце концов, было решено, что обе женщины пойдут вместе под надзором Публиуса. Чтобы Валдис и Ландина не могли убежать, около всех дверей собора на стражу встанут восемь носильщиков. Никто из преданных мусульман не пожелал загрязнять себя вступлением в храм, посвященный восхвалению другого божества, помимо милосердного Аллаха.

У Валдис захватило дух, когда они приблизились к базилике. Здание было таким огромным, что наводило трепет. В середине храма располагался большой полый купол, к которому со всех сторон прилегали несколько полукуполов и четыре шпиля, пронизывающих серое небо. Собор был похож на муравейник, у его многочисленных дверей сновало множество народу.

Даже если Эрик там, как она найдет его в этой толчее? Его последнее руническое послание выглядело таким загадочным.

«В день Тора,[26] Святая София, Северная галерея».

Хотя Эрик покинул дом Мохаммеда, Валдис постоянно находила рунические послания, вырезанные на дереве, рядом с каменной скамьей во дворе. Эрик попросил нового варяга, который занял его место, играть роль посредника.

Сидящая, рядом с Валдис Ландина ерзала на месте от беспокойства. Она надеялась увидеться в соборе со своим любимым Бернардом. Эрик сумел найти его в Ксеноне, где проживало много иностранных гостей города, и Ландина была уверена, что Бернард не побоится прийти.

– Запомните, – предупредил их Публиус, – не задерживайтесь слишком долго. Выразите необходимое почтение христианскому богу и возвращайтесь как можно скорее. Что-то мне не нравится небо, – он вытянул ладонь, пытаясь определить, не идет ли дождь. – Возможно, было бы лучше повернуть назад.

– Нет-нет, – возразила Валдис. Если в этот раз все пройдет гладко, она сможет часто отпрашиваться на поездки в собор. Даже мимолетная встреча с Эриком даст ей силы продолжать дальше борьбу за свободу. – Мы будем недолго. Обещаю.

Две женщины поспешили войти внутрь через высокие бронзовые двери базилики. Валдис откинула капюшон своей бурки. Стены покрывала мозаика, на которой были изображены неулыбчивые серьезные люди.

– Здесь хранится обломок настоящего креста, – объяснила Ландина, проводя Валдис к сияющему золотом ковчегу. Когда франкская девушка увидела этот странный предмет, она упала перед ним на колени.

Валдис была удивлена поклонением подруги такой маленькой и скромной вещи. Маленький обломок дерева был ничем не примечателен, однако лежал в пышном футляре.

– Почему это для тебя так важно? – спросила Валдис.

– Это обломок того самого креста, на котором умер Христос.

Валдис покачала головой. Последователи Христа были помешаны на его смерти. На севере почитались победы и приключения богов. Легенда о Рагнарёке, смерти богов, была слишком мрачной, поэтому о ней редко вспоминали.

Валдис и ее подруга пошли по направлению к открытому центру собора. Святое место было таким огромным, что у Валдис перехватило дыхание. Если реликвии и мозаика поразили ее, то убранство храма лишило дара речи.

Над головами молящихся, высоко под потолком главного купола, парил Христос. Валдис удивилась, что христианский бог изображен в виде человека, хотя и очень большого. Запрокинув вверх голову, она смотрела на мозаику, чувствуя себя такой же маленькой, как в детстве, когда глядела на бесконечное ночное северное небо.

С алтаря поднимался запах ладана, окутывая собравшихся. Где-то пел невидимый хор, раздававшиеся в соборе голоса были лишены земной страсти. По сравнению с полноголосым пением на севере южные голоса, казалось, были совершенно невозмутимыми. Когда пение закончилось, верующие стали потихоньку выходить из святилища.

– Ландина, – какой-то мужчина протиснулся к ним через толпу. Валдис узнала бледного франка, который присутствовал в первый вечер на ужине у Мохаммеда, когда она появилась в доме араба. Без сомнения, это был Бернард.

Не обращая внимания на окружающих людей, ее подруга вскинула руки и страстно обняла мужчину. Он закрыл ее своим плащом и повел к закрытому алькову.

– Запомните, у нас мало времени, – прошептала им вслед Валдис, пытаясь не нарушать тишину, воцарившуюся в почти опустевшем соборе. Ландина улыбнулась ей счастливой улыбкой, молчаливо благодаря Валдис.

У Ландины не было возможности заработать свою свободу, как у Валдис. Несколько минут с возлюбленным– вот все, на что могла рассчитывать франкская девушка.

Северная галерея, написал Эрик. Валдис попыталась найти путь, используя слабый свет, косо падающий через окна у основания купола. Она взглянула наверх на открытый балкон над галереями. Возможно, Эрик ждал ее там в тени.

Она взобралась по коричнево-желтым мраморным ступенькам на второй уровень и пошла вдоль прохода, издавая легкий шорох своими мягкими сандалиями. Валдис прошла вдоль всей галереи, не встретив ни души. Она была уже готова повернуть назад и проверить южную сторону, как вдруг услышала, как кто-то неслышно поет. Это была северная застольная песня с игривыми куплетами. Она последовала за звуком и увидела Эрика, который сидел на коленях во втором ряду скамеек. Валдис заметила, как сверкнуло лезвие его ножа. Он что-то вырезал на спинке церковной скамьи перед собой.

Валдис не двигалась и смотрела на него несколько минут, пытаясь запомнить его облик для того, чтобы вызывать потом в памяти. Его волосы нависали над одним глазом, и он морщил лицо, пытаясь сосредоточиться на своем занятии. Нежность переполнила ее душу.

Должно быть, он почувствовал ее пристальный взгляд, потому что поднял на нее глаза. На его лице расплылась мальчишеская улыбка, и он вскочил на ноги. Через мгновение она уже была в его объятиях. Он поцеловал ее, не думая о том, что священник или его помощник могут в любое время обнаружить их здесь.

– Валдис, – прошептал он ей на ухо. – Я ждал тебя в прошлый день Тора. Я боялся, что ты не сможешь прийти сегодня, и хотел оставить тебе послание.

Она пробежалась пальцем по рунам и увидела, что он вырезал первые две буквы своего имени.

– Публиус ждет меня снаружи. У нас мало времени.

– Тогда не будем его терять, – он хитро улыбнулся, сел и притянул ее к себе на колени. – Я изнывал от желания снова тебя обнять.

– Я тоже этого хотела, – она зарылась носом в его волосы и поцеловала в шею, ощущая соленость его кожи. – Но мы должны быть осторожны, – она встала с его коленей и села радом с ним, чувствуя ногой жар его бедра. – Ты скажешь, что вокруг никого нет, но в этом городе даже у стен есть уши. Я уверена, что у них также есть и глаза.

– Ты права, – он поднес ее руку к своим губам, чувственно пробежавшись языком по косточкам ее пальцев, – ты сильнее меня.

Он не представлял себе, какой слабой она была на самом деле. Она переплела его пальцы со своими. Как она может отпустить его вновь?

– Ты в порядке? Расскажи мне.

Эрик поведал ей о своем задании сыграть роль капитана арабского судна в предстоящем морском представлении.

– Мои подопечные – моряки-северяне, отобранные Квинтилианом. Хотя лодка и неуклюжая, как свинья, мы уже прошли необходимую тренировку, и все хорошо знают свое дело. Я внес пару изменений, которые позволят судну быстрее реагировать на движения веслами. Хотя ничто не может сравниться с дракаром.

Валдис озабоченно нахмурилась. Она не понимала эту любовь византийцев к разыгрыванию былых сражений.

Разве у них не было рассказчиков, которые могли оживить любое событие при помощи красивых слов? Хороший скальд стоил десяти представлений. Северный бард предлагал своим слушателям полный набор ощущений, приглашая их пережить рассказ самим, побывать в роли героев, потерпеть поражение или одержать победу, как будто они были их собственными. Зрители же оказывались простыми свидетелями происходящего, а не его участниками.