Сесиль сочувственно улыбнулась, заметив, как лицо стражника налилось гневом, когда Доннчад позволил себе усомниться в его способности защитить Сесиль. Фрейн, который приехал из Англии вместе с Ианом, знал лучше, чем кто-либо, как охранять то, что принадлежало его хозяину и повелителю.

Оставшись одна, Сесиль с радостью погрузилась в свои новые обязанности хозяйки Дейлисса. В первые несколько дней управляющий Иуэн и ее горничная Изабел скрашивали мерное течение времени.

– Изабел, ты что, ревнуешь меня? – смеясь спросила ее Сесиль, когда та закончила перечислять свои обиды на управляющего.

Изабел негодующе посмотрела на нее.

– Вовсе нет, маленькая мисс, – отпарировала она, нарочно не называя ее так, как положено. – Если вам нравится, когда вас каждую минуту отвлекают по пустякам, я с удовольствием предоставлю вам эту возможность.

– В его обязанности входит сообщать мне все, что, по его мнению, заслуживает внимания, – тихо сказала Сесиль, – а в мои – слушать.

– Он занят разными пустяками.

– Возможно, – согласилась Сесиль, отчасти Изабел была права, – но я согласна слушать всякую ерунду, лишь бы от меня не утаили что-нибудь важное. Иуэн чересчур усердствует, потому что многое изменилось во владениях Гилликристов, и он пытается занять свое место в жизни Иана так же, как и я.

– Но вы – жена Иана Гилликриста, – протестующе сказала Изабел.

– Ничего, – продолжала Сесиль, – я смогу разобраться в сомнениях Иуэна.

И хотя Изабел не согласилась с Сесиль, она не стала чинить управляющему препятствий всякий раз, когда он хотел обсудить с хозяйкой пусть даже самый пустячный вопрос.

И в тот день, когда в Дейлиссе появился Данмар, Изабел обрадовалась, увидев, как Иуэн топчется в отдалении, пока его хозяйка принимает элегантного джентльмена и сопровождавшую его черную ворону.

Узнав штандарт Данмара, дозорный вызвал Сесиль, которая с неохотой разрешила впустить гостей и теперь стояла у входа в зал и ждала, пока довольно большой отряд минует охрану. Она не ожидала вероломства и знала, что капитан Фрейн незаметно расставил своих людей для ее защиты.

Сесиль следила за тем, как Данмар слез с лошади и направился к ней. Она знала о его страсти к ней так же, как и о той неприязни, которую он испытывал к Иану. Он приехал не шутки ради и не засвидетельствовать свое почтение. И он не мог оказаться путником, который просто ищет пристанища. Дейлисс находился на некотором отдалении от проторенных путей, и этот путник с большей вероятностью мог рассчитывать на теплый прием у Лотарингов, чем у Иана Гилликриста.

Все эти мысли не оставили следа на лице Сесиль, и, когда Данмар подошел к ней, она встретила его заученной вежливой улыбкой.

– Миледи Гилликрист, – медленно приветствовал ее Данмар, склоняясь ниже протянутой ему руки. Ему было приятно ощутить легкий трепет, но, выпрямившись, он с разочарованием обнаружил, что не его внимание вызвало ее дрожь. Сесиль глядела через его плечо на священника, все еще сидящего верхом и смотревшего на нее ледяным взглядом.

Данмар воспользовался этим секундным замешательством, чтобы получше рассмотреть Сесиль Лотаринг-Гилликрист. Стоявшая перед ним титулованная дама мало чем отличалась от той девушки, которую он хотел соблазнить. Спутанные золотые пряди волос, не схваченные заколками, выбивались из-под ее атласной шапочки. В голубых глазах отражался скупой солнечный свет, пробивавшийся сквозь густую пелену тумана и облака над головой. Нежная розовато-кремовая кожа манила своей безукоризненностью.

Данмар не заметил, чтобы она сжалась от его открыто похотливого взгляда больше, чем когда она жила в доме своего отца. В ее глазах не было страха, только отвращение.

– Вы напрасно теряете время, милорд, – сказала она просто.

Ее спокойная уверенность уколола его больше, чем любое высокомерие. Он стиснул зубы с такой силой, что у него задергалась челюсть. Затем, заставив себя расслабиться, он покачал головой:

– Я думаю, что нет.

Сесиль наклонила голову, обдумывая его ответ, и пожала плечами.

– Вы найдете здесь радушный прием, если будете брать только то, что вам предлагают. Но, – предупредила она, – не вздумайте отплатить за гостеприимство вероломством. Вам это дорого обойдется, когда мой муж вернется из Франции. – Сесиль понимала, что Данмар и без нее знает, где находится ее муж. Она догадывалась, что он бы не появился здесь, если бы не был уверен в том, что она одна.

Данмару начинала нравиться эта словесная дуэль. Эта дама казалась непохожей на знакомых ему женщин. Осознавая его желание обладать ею, она не испытывала ни страха, ни гнева, демонстрируя при этом характер, который он бы с удовольствием сломал. Она заплатит за свое пренебрежение раньше, чем наступит ночь. К тому же эта ее уверенность в своем муже! Ясно, что, находясь за его спиной, она не будет бояться никаких мужчин.

Но в ее глазах промелькнуло – по крайней мере, на какое-то мгновение – нечто подобное страху, когда она смотрела, на отца Эйндреаса. Данмар повернулся и пристально поглядел на священника, запомнив эту ее реакцию.

Он доставит себе удовольствие и поиграет с ней, даст ей вволю поговорить о своем муже как надежном защитнике. Потом скажет, что ее бросили и любой мужчина может заявить на нее свои права. И у нее в глазах появится страх, когда она узнает, что Иан Гилликрист вернулся в Англию, не сказав ни слова на прощанье.

Сесиль пришлось собрать волю в кулак, чтобы поздороваться с отцом Эйндреасом, когда он, устав наблюдать за тем, как они парировали словесные удары друг другу, попросил слугу помочь ему слезть с лошади. Он подошел к ней, не скрывая враждебности, сквозившей во взгляде.

– Святой отец. – Сесиль склонила голову и так же, как и он, не стала притворяться любезной, не улыбнулась и не протянула ему руки.

– Мадам, – это было простое подтверждение того, что ее услышали.

Сесиль почувствовала дрожь между лопатками, когда повернулась, чтобы проводить их в главную башню замка. Она посмотрела в сторону Фрейна, и тот ободряюще кивнул. Он не спустит глаз с людей Данмара, которых тот привел с собой.

Как и положено, Иуэн ждал у дверей внутри зала, и Сесиль тепло улыбнулась ему, велев принести еду и напитки для гостей. Иуэн тоже старался приободрить Сесиль своим взглядом, и к ней вернулось самообладание.

Когда Сесиль убедилась в том, что они удобно устроились за столом, уставленным легкими закусками, выглядевшими весьма привлекательно, учитывая скорость, с которой они были приготовлены, она попрощалась, любезно сказав:

– Иуэн покажет вам ваши покои. Если что-нибудь понадобится, обращайтесь к нему. В отсутствие мужа у меня появилось много неотложных дел по хозяйству, встретимся за обедом вечером.

Данмар был не менее учтив, в то время как священник оставил ее слова без внимания, притворившись, что разглядывает дорогие гобелены, ни один из которых не имел отношения к религиозной жизни.

«Темные люди, – подумал он. – Непросвещенные люди, как эта девчонка. Господи, ну надо же было оказаться в безбожном зале. Ее нужно сжечь как настоящего еретика!»

Данмар оторвал взгляд от мягко покачивающихся юбок уходившей Сесиль и посмотрел на священника. Лорд нахмурился, услышав, что тот бормочет. Сжечь эту совершенную плоть? Он, кто улыбался, глядя на самые ужасные страдания, какие только мог вынести человек, содрогнулся при этой мысли.

– Нет, – резко сказал он, – ее не трогать!

– Из-за нее вы будете обречены на вечные муки, – предупредил отец Эйндреас. – Позаботьтесь о своей душе.

– За душу я спокоен, – беззаботно сказал Данмар. – Только мое тело сгорает от желания обладать ею.

Отец Эйндреас нахмурился, но больше ничего не сказал. Он давно заметил, что лорд Данмар не отличается особым религиозным рвением, присущим большинству фаворитов Мари де Гиз.

Сесиль одевалась с такой тщательностью, как будто готовилась к коронации или казни, последнее более точно отражало ее отношение к предстоящему обеду.