Сесиль вздохнула. Солдат был вежлив, но не расположен к разговору.

– Почему вы шли не с нами? – упорствовала Сесиль.

– Лорд Гилликрист хорошо все продумал, – солдат не устоял перед искушением похвалить человека, которым он все больше и больше восхищался. – Он не хочет, чтобы его люди сражались на незнакомой местности, и потом полезно продемонстрировать противнику свою силу. Ожидание изматывает нервы и порождает страх, в то время как быстрые действия придают смелости.

– Да, здорово придумано, – сказала Сесиль с некоторой гордостью. Действия Иана могли бы предотвратить сражение, если бы люди в замке были основательно напуганы. Она по-новому посмотрела на людей, окружавших Иана.

– Глядите, миледи!

Сесиль посмотрела в ту сторону, куда показывал солдат. Хотя было трудно разглядеть то, на что он показывал, из-за большого скопления людей в шлемах вокруг, но когда она подняла глаза к зубчатым стенам замка, то увидела пожилого мужчину, одетого в лиловые одежды, он простирал свой кулак к небу в знак неповиновения. Почти в то же самое время ворота замка открылись, и оттуда хлынул поток вооруженных людей.

– Проклятый ублюдок, – выдохнул солдат, забыв о присутствии дамы. – Он решил драться.

От неожиданности и страха у Сесиль заболело сердце. Глаза ее искали Иана. Сейчас нельзя использовать пушки. Люди сойдутся один на один, и она беспокоилась, как бы Иан не присоединился к ним.

– Почему этот человек сопротивляется? – спросила Сесиль резким от страха голосом. – Это ничего ему не даст. Аласдер Гилликрист мертв, и теперь хозяин – мой муж.

– Этот человек благородного происхождения. Если он сможет победить вашему мужа в бою, возможно, даже убить его, тогда он сможет обратиться к королю с прошением отдать ему Уэйтфельд. Он присматривал за ним многие годы.

Сесиль задохнулась в гневе.

– Какой король согласится вознаградить за вероломство?

Солдат презрительно усмехнулся и напомнил.

– Король, миледи? Наш король – Арран. Сесиль посмотрела на него с тревогой и замолчала. Да, действительно, Арран.

К счастью, бой был коротким. Первый раз в своей жизни Сесиль была окружена ранеными и умирающими людьми. Она не думала, что переживет это. Страх и страдание, царившие вокруг, волнами накатывали на нее, погружая в людскую боль. Услышав первый предсмертный крик, она вздрогнула, как будто ее ударили, и так продолжалось до тех пор, пока боль павших не стала ее болью и ее страданием. Стоны умирающих стояли у нее в ушах. Задолго до конца сражения Сесиль стала задыхаться. Она цеплялась слабеющими руками за седло. Она молила Бога о том, чтобы муж не увидел ее позора и чтобы она избавилась от этой предательской слабости прежде, чем он пошлет за нею.

Иан взглянул на бледное лицо Сесиль, она, качаясь, еле сидела в седле, и обрушил весь свой гнев на стоявшего рядом с ней солдата.

– Какого черта! Почему она все еще в седле, она же едва в нем держится! – Не закончив свой вопрос, Иан стащил ее с седла и пересадил на своего боевого коня.

Солдат, глазами следивший за ходом сражения, повернулся, удивленный поведением Иана. Что могло случиться с леди? Никто ее и близко не касался. Он побледнел, когда увидел, в каком она состоянии. Опасаясь за свое будущее, он пробормотал извинение. Не могло быть и речи о том, чтобы он остался на службе у лорда Гилликриста, и он молил Бога о том, чтобы его оставили в живых.

Сесиль ухватилась за его доспехи, и Иан, вспомнив ее слова: «Иногда я чувствую то, что чувствуют другие», ругал себя последними словами. Если через нее прошла лишь половина страданий раненых, удивительно, что она оставалась в сознании. Он с чувством выругался. Ему бы следовало запрятать ее подальше от поля боя.

Солдат снова вздрогнул. Да, он был бы рад остаться в живых.

Прижав Сесиль лицом к своей груди, Иан поскакал к воротам замка, старательно объезжая места со скоплением убитых и раненых. Ворота замка были открыты. У ворот Иана и его жену окружил отряд охраны с Фрейном во главе.

– Я поеду первым, милорд.

Иан посмотрел на прижавшуюся к нему Сесиль. Они еще могут попасть в западню, и ему не хотелось оставлять ее под присмотром кого бы то ни было.

– Да, – согласился он, пропуская вперед Фрейна и нескольких человек из охраны.

Кругом было тихо. Двор замка был пуст, но Иан чувствовал сотни глаз, следивших за каждым его движением. Нигде не было видно человека в лиловом одеянии, до последней минуты оказывавшего неповиновение Иану.

Резким движением Иан велел Фрейну подняться наверх на зубчатую стену замка, на которой этого строптивца видели последний раз. Через минуту Фрейн вернулся с посеревшим лицом.

– Он мертв, милорд. Он сам наложил на себя руки.

Иан кивнул. Он не испытывал жалости. Все это время Сесиль сидела, не шелохнувшись. Наконец, она подняла голову, обвела пустым взглядом окружающих и обернулась к Иану. У него перехватило дыхание – столько страдания было в ее взгляде. В ярко-голубых глазах стояли слезы, они дрожали на ресницах, но она не плакала. В какой-то миг она не узнала его, и Иан забеспокоился, не потеряла ли она рассудок.

– Сеси?

Впервые он назвал ее именем, которым звали ее дома, и на мгновение этот звук принес с собой чувство нежной любви. Уловив беспокойство в его голосе, Сесиль попыталась ободрить его улыбкой, но губы лишь задрожали, не повинуясь ей.

– Мне лучше, милорд. Я могу ходить.

Иан не обратил внимания на ее слова и, держа жену на руках, слез с лошади с такой легкостью, как будто бы не чувствовал тяжести своих доспехов и супруги на руках.

– Фрейн, охрану для моей жены. – Не оглядываясь назад, он ступил в главный зал замка Уэйтфельд и остановился как громом пораженный. Такого богатства он не видел ни в Дейлиссе, ни тем более в Коэ: золотая посуда с вкраплениями из драгоценных металлов, богатые гобелены, старинное оружие, отполированное до блеска драгоценного металла, восточные ковры, устилавшие пол. Неудивительно, что смотритель замка не хотел отдавать все эти сокровища.

Представив себе, как кастелян обманывал его отца, утаивая значительную долю доходов, Иан почувствовал, как в нем закипает злость. Он вспомнил слова Тависа о том, что они редко посещали этот замок. Стиснув челюсти, Иан усадил Сесиль на мягкий стул, стоящий недалеко от камина на случай холодной погоды. Конечно же, старые кости покойного кастеляна давали о себе знать в зимнюю пору. Теперь они будут гнить в холодной могиле. Он бросил оценивающий взгляд на молодого человека, которого прислал Фрейн.

– Ты за нее отвечаешь головой. Удовлетворенный ответом, который он прочел в глазах солдата, Иан отвернулся. В этот момент Сесиль почувствовала, будто ее лишили чего-то очень важного. Какое-то время о ней с любовью заботились. Она усмехнулась. Наверное, это была вся нежность, на которую он был когда-либо способен.

Пристроив жену, Иан переключился на более срочные дела.

– Пришлите сюда начальника стражи. Или, если он погиб, старшего по рангу, – обратился он к Фрейну.

Начальник оказался живым, но у него было серьезное ранение руки. Лицо его стало серого цвета, когда он предстал перед законным хозяином замка Уэйтфельд, человеком, которого он изо всех сил старался сокрушить, если не убить. Он держался прямо, хотя не без усилий.

– Милорд.

Помимо боли, которую причиняла ему рана, и усталости от боя, он чувствовал стыд за то, что выполнял приказы, которые считал позорными. Но разве у него был выбор?

– Ваше имя? – бесстрастным голосом сказал Иан.

– Лиодлоу, милорд.

– Ваши люди сражались хорошо.

Иан нашел начальника охраны замка Уэйтфельд вполне оправдывающим свое звание. Это был крупный мужчина, возможно, около пятидесяти лет от роду, с мускулистым телом настоящего воина. Он спокойно встретил взгляд Иана. Глаза его засветились от гордости за своих солдат, когда он услышал похвалу из уст Иана.

– Они хорошо обучены, милорд. И храбрецы. – Гордость сменилась печалью. – Сейчас многих из них уже нет в живых.