Чтобы забрать мёд, человек морит пчёл дымом. Под действием дыма они становятся менее подвижными, смирными и не нападают на человека. Кроме того, почувствовав дым, пчёлы заполняют зобики мёдом, чтобы перелететь на новое место. А в таком состоянии они не могут ужалить.

С вечера погода стала портиться, а к утру всё небо уже покрылось серыми тучами. Вчера ещё они шли поверх самых высоких сопок, а теперь ползли по распадкам и оставляли свободными только подошвы гор.

В тёмном небе, в тишине, воцарившейся в природе, чувствовалось напряжение, которое вот-вот должно разразиться жестокой бурей. Казалось, будто небесные стихии выжидали только удобной минуты, чтобы всеми силами обрушиться на землю, но какие-то другие силы мешали им, и потому небо хмурилось и грозило дождём.

Опасаясь, что дождь будет затяжным и в палатке придётся сидеть как под арестом, я решил пока ещё сухо, побродить в тайге, не уходя далеко от бивака. Я пошёл по тропе, протоптанной медведями, но скоро потерял её; тогда я направился целиною к соседним холмам.

Взобравшись на одну вершину, я увидел слева горный кряж, похожий на длинную развалившуюся стену с зубцами из гранитных утёсов, а справа – широкую долину, по которой извивалась речка, а за нею стоял хмурый елово-пихтовый лес.

Я прошёл с полверсты и хотел было уже повернуть назад, как вдруг что-то мелькнуло в отдалении, потом ещё раз, и я увидел какую-то птицу, которая летела низко над землёй и, по-видимому, преследовала кого-то: летела она не прямо, а зигзагами.

Почти одновременно я увидел зайца, который со страху нёсся, не разбирая куда: по траве, мимо кустарников и по голым плешинам, совершенно лишённым растительности.

Когда заяц поравнялся со мною, крылатый разбойник метнулся вперёд и, вытянув одну лапу, ловко схватил ею свою жертву, но поднять добычу на воздух у него не хватило сил.

Заяц бежал дальше, увлекая за собой врага.

Хищная птица крыльями старалась сдержать зверька, однако это ей не удавалось. Тогда она, не выпуская из левой лапы своей добычи, правой на бегу стала хвататься за всё, что попадалось по дороге: за стебли растений и сухую траву. Но они обрывались, и заяц со своим странным всадником на спине нёсся дальше.

На пути их оказался ольховник. Когда они поравнялись с кустарником, пернатый хищник ловко ухватился за ольху. Ноги у птицы растянулись – левая держала зайца за спину, а правая вцепилась в корневище. Заяц вытянулся и заверещал. Тогда ястреб – я теперь мог его хорошо рассмотреть – подтянул зверька к ольховнику и нанёс ему два сильных удара клювом по голове. Заяц затрепетал. Скоро жизнь оставила его. Только теперь хищник выпустил корень и обеими лапами взобрался на свою жертву. Он оглянулся, расправил хвост, оглянулся ещё раз, взмахнул крыльями и поднялся на воздух.

Ястреб полетел к лесу вместе со своей добычей. Две вороны тотчас полетели за ним следом. Они знали, что после ястреба и им перепадёт кое-что.

Это вытянутая возвышенность с ровными очертаниями вершин и склонов. Они возвышаются над окружающими их равнинами в виде гряды холмов и низких гор. Обычно являются остатками древних горных хребтов.

Для ястреба заяц достаточно крупная добыча. Схватив зайца одной лапой, ястреб не может подняться с ним в воздух. Бросить добычу тоже сложно. Заяц очень быстро бегает и пытается убежать от своего противника. Ястреб, держась одной лапой за зайца, пытается удержаться с помощью крыльев. Он ими размахивает, и поэтому нам кажется, что он летит.

В Сибири и на Дальнем Востоке растёт кустарник с таким названием. Ольховник – это разновидность ольхи. Листопадный, достаточно крупный кустарник, высотой до 6 м, в хвойных и лиственных лесах по берегам рек и ручьёв, на гарях и вырубках. Под пологом ольховника тепло и влажно. Почва устлана слоем прелых чёрных листьев.

После завтрака я взял ружьё и пошёл осматривать долину, в которой мы стали биваком. Обойдя небольшое болотце, я нашёл зверовую тропу, протоптанную, должно быть, медведями. Тропа привела меня на старую гарь, заваленную колодником.

С утра я неладно обулся – что-то жёсткое попало мне в сапог и мешало ступать. Я сел на первую попавшуюся колодину и начал переобуваться. Только я хотел было встать, как вдруг увидел белохвостого орлана.

Распластав свои сильные крылья, он летел мне навстречу, прямо к лиственнице, растущей посреди небольшой полянки. Описав большой круг, он ловко, с наскока, уселся на одну из верхних ветвей и сложил крылья, но тотчас приподнял их, расправил и сложил снова. Потом орлан оглянулся по сторонам и нагнул голову.

Я заметил, что в лапах он что-то держит.

Вдруг сзади меня послышался резкий крик. Орлан насторожился. Он нагнул голову и раскрыл свой могучий жёлтый клюв. Перья на шее у него поднялись. Вид у него был грозный, и сейчас он оправдывал название царя птиц.

В это мгновение я увидел другого орлана, летевшего к той же лиственнице. Хищник, сидевший на дереве, разжал лапы и выпустил свою жертву. Небольшое животное, величиной с пищуху, полетело вниз и ударилось о землю с таким шумом, с каким падают только мёртвые тела.

Орлан сорвался с ветки и полетел вверх, стараясь как можно скорее поравняться с противником.

Другая птица стремительно кинулась на врага, промахнулась и снизилась так сильно, что едва не задела меня крылом.

Вскоре оба орлана были уже на одном уровне. Они описывали спиральные круги, быстро сближаясь, и вдруг бросились друг другу навстречу. Птицы неистово хлопали крыльями и издавали пронзительные крики.

Сцепившись, орланы рвали друг друга когтями, разбрасывая перья по сторонам. Во время боя оба орлана стали падать, и, когда крылья их коснулись травы, они вновь поднялись на воздух, описав небольшие круги, и вторично сцепились в смертельной схватке.

Я заметил, что на этот раз они работали не только лапами, но и клювами. Опять посыпались перья. Теперь я уже не знал, который из орланов сидел на дереве и который прилетел отнимать добычу.

При третьей схватке у одной из птиц показалась на шее кровь, у другой было оголено и расцарапано брюхо.

Орланы стали кружиться, и тот, которому удавалось подняться выше, старался нанести удар своему противнику сверху. Нижний орлан ловким движением крыла уклонялся от нападения врага и сам переходил в наступление, но потом тоже падал книзу. Так, меняясь местами, они спускались всё ниже и ниже, пока не коснулись земли. Тогда они разлетелись в стороны и начали парить, стараясь занять по отношению друг к другу господствующее положение. Постепенно они удалялись от места поединка. Раза два они ещё показались за деревьями и наконец скрылись совсем.

Я решил посмотреть, что было в лапах у первого орлана. Когда я подходил к лиственнице, мне показалось, что кто-то бросился в заросли, но я не успел разглядеть, кто это был. Тщетно я искал оброненную орланом добычу – она исчезла. Какой-то другой хищник, на этот раз четвероногий, быть может соболь, воспользовался суматохой и подобрал лакомый кусок.

Тут я опять услышал шум и увидел одного из только что дравшихся орланов. Он сел на коряжину недалеко от меня, и я хорошо мог его рассмотреть. В том, что это был именно один из забияк, я не сомневался.