– Они и есть зеленые, – сказал он, зная, что сейчас это не имеет никакого значения. Если она предпочитает зеленые серым, то почему бы не позволить ей думать, что его глаза именно того цвета, который она любит.

Янки отпустил ее рыжую прядь, выпрямил спину и нетерпеливо повел широкими плечами, пытаясь скинуть китель.

– Помогите мне, мисс, – прошептал он, щекоча губами ее руку.

Элизабет была готова выполнить любую его просьбу – она сняла с него китель. Янки не замедлил выразить ей свою благодарность, припав в поцелуе к ее отвердевшему соску. Одной рукой он обнимал Элизабет за гибкую талию, а другой расстилал китель на клочьях соломы. Глядя на него, она потянулась за своим голубым платьем и, достав, положила его рядом с кителем. Янки улыбнулся, и они вместе принялись расстилать себе постель.

Последнюю в их жизни.

– Извините, дорогая, у меня нет для вас шелковых простыней, – грустно улыбнувшись, проговорил янки.

– Сделайте так, чтобы я забыла об этом, – попросила Элизабет.

Янки, как ребенка, подхватил Элизабет на руки и поднялся. Он стоял, прижимая девушку к своей груди, его стройное сильное тело напряглось от неодолимого желания. Элизабет обняла янки за шею, ее волосы рассыпались по его плечам и рукам. Прижимаясь к нему всем телом, она нервно перебирала пальцами его кудри.

Внезапно ночную тишину нарушил громкий храп Старка. Элизабет вздрогнула от ужаса.

– Я забыла о стороже! Мы не можем… О, шпион! А что, если Старк…

– Не бойтесь, – прошептал янки, крепче прижимая ее к себе. – Он будет храпеть до самого утра, я знаю. Я уже неделю в этой тюрьме.

– Ну а если он вдруг…

Он оборвал ее тревожный вопрос поцелуем. Опустившись на одно колено, он положил Элизабет на разостланную одежду. Его пальцы осторожно гладили ее спину и округлые ягодицы. Немного успокоившись, Элизабет плотнее придвинулась к нему, положила свою нежную руку ему на грудь и начала медленно вести ее вниз по мускулистому животу, пока не наткнулась на пряжку его брюк.

Он положил ее стройную ногу себе на бедро и оперся на согнутую в локте руку. Их разделяло лишь небольшое расстояние, позволявшее смотреть друг другу в глаза. Другой рукой он продолжал ласкать ее ягодицы и бедра. Элизабет гладила его волосатую грудь и упругий живот.

Он притянул ее к себе так близко, что волоски на его груди щекотали ее кожу. Их сердца бились совсем рядом, а его напряженный член, сдерживаемый лишь плотной тканью брюк, с силой упирался в ее лоно. Закинув ногу Элизабет еще выше, он коснулся ее живота, его рука медленно поползла вниз и замерла возле завитков шелковистых волос. Янки посмотрел ей в глаза, и его крепкие пальцы скользнули в глубину ее лона и начали осторожно ласкать ее плоть. Элизабет полными удивления глазами наблюдала за янки.

– Шпион, шпион… – задыхаясь, бормотала Элизабет, горячий огонь охватил все ее тело.

– Да, моя милая, я знаю, знаю… – шептал янки, покрывая поцелуями ее уши, шею и грудь. Она хватала ртом воздух, извивалась, металась от нетерпения, то поднимая, то опуская бедра. Ее бросало то в жар, то в холод. Она испытывала желание, страстное желание принадлежать мужчине. Казалось, ничего больше ей не нужно.

Янки поднялся на ноги, снял ботинки и носки, расстегнул ремень и брюки и сбросил их на пол. Элизабет успела заметить, как хорошо он сложен, и еще – ей бросилось в глаза нечто, устремленное вверх. В мгновение ока янки вновь оказался возле нее.

Он лег, плотно прижавшись к обнаженному телу Элизабет, и вновь принялся поглаживать ее матовую кожу. Его возбужденный член касался ее бедер. Янки прижал свои губы к ее губам, и терпение оставило его. Он сделал решающее движение вперед и осторожно вошел в Элизабет.

Она почувствовала резкую, обжигающую боль, замерла и отвернула лицо, избегая поцелуев.

Он почувствовал некую преграду и напряжение, охватившее ее тело. Неожиданная догадка мелькнула у него в голове: «Не может быть». Нахлынувшее желание тотчас затмило едва возникшее сомнение. Он еще глубже вошел в нее. Ее упругая горячая плоть сладко объяла его, и тогда он подумал, что она всего лишь играет с ним, дразня и кокетничая.

Элизабет лишь утвердила янки в этой мысли, когда, расслабившись, начала двигаться, повинуясь ритму его тела. Ее трепетные горячие губы осыпали поцелуями его плечи и грудь. Обезумев от страсти, она вонзила свои длинные ногти ему в спину. Ее нежное тело было столь совершенно, столь приятно упруго и восхитительно горячо, что он решил, что не позволит себе уйти из нее, пока она не будет удовлетворена.

Слишком много времени прошло с тех пор, когда он последний раз занимался любовью. А эта женщина была слишком искусна в любовной игре. Пытаясь сдерживать себя изо всех сил и понимая, что сдерживаться более невозможно, янки двигался все быстрее и быстрее.

Элизабет чувствовала, как он рос и рос внутри ее, ей казалось, что он разорвет ее на части. Вдруг тяжелые судороги сотрясли тело янки, его глаза закрылись, и, издав глухой стон, он замер. Пот струился по его лицу и груди, а сердце бешено колотилось в унисон с сердцем Элизабет.

Она лежала не шелохнувшись, понимая, что в эту минуту с ним происходит нечто грандиозное и потрясающее и что именно она тому причиной. Элизабет почувствовала облегчение. Она опасалась, что не сможет удовлетворить его, потому что не знала, как это делается.

Она тихо вздохнула. Без сомнения, она доставила ему огромное удовольствие. Сначала ей казалось, что она вовсе не причастна к тому, что произошло, но потом поняла – все случилось именно так, как и должно было быть. Ей приходилось слышать рассказы молодых жен о том, что они получали от половой близости гораздо меньше удовольствия, чем их любимые мужья. Одним дамам абсолютно не нравилось заниматься любовью, другие считали половой акт отвратительным.

Однако у Элизабет сложилось иное мнение. Ей необыкновенно нравились и его прикосновения, и его поцелуи, а если не считать нескольких секунд неимоверной боли, ей было вполне приятно. Так или иначе, но она не испытывала отвращения, скорее, наоборот – удовольствие.

Мужчина, лежавший на ней, был явно доволен. И это ее ласки привели его в потрясающий, невероятный экстаз. Элизабет тихонько поглаживала плечи и спину янки, получая от этого удовольствие и не раскаиваясь ни в чем. Янки с благодарностью думал о ней и о том, как она хороша в любви. Себя же он клял за то, что, подобно неопытному юнцу, кончил, едва войдя в ее дивное лоно. Впрочем, она не упрекнула его и не выразила неудовольствия.

Ну что же, теперь он ее должник. Следующий раз он будет внимательнее и сделает все, что она пожелает.

Элизабет застенчиво улыбнулась, когда янки, приподняв голову, поцеловал ее в щеку. Затем он перевернулся на спину и, ловко подхватив Элизабет за талию, положил ее на себя.

Элизабет казалось странным: они только что закончили заниматься любовью, а она по-прежнему испытывает мучительное томление и возбуждение.

Смуглые пальцы янки начали ласково поглаживать плечи, спину и ягодицы Элизабет, и ее тело вновь пришло в движение. Ее грудь все еще ныла, а соски все еще были напряжены. Она смотрела на его чувственные гладкие губы и понимала, что хочет его поцелуев и чего-то еще…

Элизабет подняла голову, откинула волосы назад и кончиком пальца стала водить по его верхней, а потом и по нижней губе. Рот мужчины приоткрылся.

Он слегка отстранил Элизабет и, поглаживая ее грудь, проговорил:

– Сделайте это языком.

– Что… Что?

– Ласкайте своим языком мои губы.

Эта идея показалась ей восхитительной. Она взяла лицо янки в ладони и, высунув кончик языка, начала медленно водить им вдоль его верхней губы. Это волнующее действо она повторила и с нижней губой. Когда Элизабет вновь принялась за верхнюю губу, янки приоткрыл рот. Ее волосы падали ему на лицо, она подняла руки, чтобы убрать их, и тут он снова страстно впился в ее губы. Элизабет испытывала невероятное наслаждение. Внезапно она почувствовала, что тело янки вновь готово к любовной игре.