Нежно коснувшись спины Элизабет, когда они выходили из дверей, Вест смиренно произнес:

– Что же я могу поделать?

Скинув его руку, Элизабет заметила:

– Вы могли бы ее осадить!

Вест оставил реплику Элизабет без ответа. Все трое в полном молчании миновали площадь и остановились возле здания песочного цвета.

Над дверью висела длинная белая вывеска, на которой большими черными буквами было написано «Братья Руиз». Вест пояснил, что в этом магазине они купят снаряжение, необходимое для их путешествия.

Внутри просторного магазина пахло табаком, кожей и свежемолотым кофе. Многочисленные полки вдоль стен были заполнены самыми разнообразными товарами. На огромных прилавках были разложены разноцветные рулоны тканей, плетеные шляпки, тонкие кружевные накидки. Однако все же преобладали мужские брюки и яркие ковбойские рубашки.

Под потолком висели свиные окорока и связки разноцветного перца. В витринах были выставлены всевозможные лекарства: жидкость для выведения бородавок, микстура от ревматизма, женский тоник доктора Джакоба и чудодейственные капли от зубной боли. На прилавке стояли большие стеклянные банки с мятными леденцами и зубочистками.

Одна из стен была увешана уздечками, фермерскими инструментами и детскими колыбельками. У братьев Руиз можно было купить все: начиная от одежды и продуктов и кончая седлами, оружием и гробами.

Как только они вошли в магазин, к ним поспешили два усатых мексиканца.

– Mi gringo amigo,[3] – сказал тот, что повыше, пожимая Весту руку.

– Que раsа,[4] Вест? – спросил другой, сверкнув рядом ослепительно белых зубов.

Улыбнувшись, Вест приветствовал хозяев магазина по-испански, затем повернулся к Элизабет, коснулся ее локтя и сказал:

– Миссис Кертэн, Эдмунд – los hermanos Ruiz.[5] – Затем он обратился к братьям Руиз: – Рио, Роберто, разрешите представить вам сеньору Элизабет Кертэн и сеньора Эдмунда Кертэна.

– Сеньора, сеньор, – хором проговорили братья. – Buenos dias. Como estan ustedes?[6]

– Muy bien. Gracias,[7] – мягко ответила Элизабет, очарованная обходительными мексиканцами.

Широко улыбаясь, братья не сводили с Элизабет черных, как агат, глаз. Обращаясь к Весту, они восторженно говорили о чем-то по-испански, Вест то и дело кивал и улыбался.

– Что они говорят, Квотернайт? – спросила Элизабет, улыбнувшись мексиканцам.

– Братья Руиз восхищены вашими бирюзовыми глазами и золотистыми волосами. Они говорят, что вы красивая, восхитительная леди.

Элизабет поблагодарила хозяев лавки, повторяя по-испански: «Gracias, gracias[8]».

– Может быть, приступим? – нетерпеливо спросил Эдмунд, направляясь к квадратному столу, на котором лежали кипы мужских брюк. Рио и Роберто поспешили вслед за ним, наперебой советуя, какие брюки ему выбрать.

– А вы, – сказала Элизабет, медленно поворачиваясь к Весту, – что вы ответили братьям Руиз?

– Разумеется, я согласился с ними. Si, con mucho gusto.[9] – Взгляд Квотернайта переместился с лица Элизабет на ее нежную шею. – Я сказал, что вы потрясающая красавица, что у вас дивные голубые глаза и великолепные волосы.

Элизабет почувствовала, что краснеет. Этот банальный комплимент в устах Веста прозвучал как-то особо, волнующе, даже сексуально. Она нервно сглотнула слюну.

– Gracias, – процедила сквозь зубы Элизабет и пошла к прилавку, ощущая на себе раздевающий взгляд Веста.

Они провели у Руизов более двух часов. Облокотившись на прилавок, Вест покуривал сигару и с веселым любопытством наблюдал за тем, как Эдмунд с энтузиазмом подбирал себе одежду для предстоящего похода.

Эдмунд решил купить несколько хлопчатобумажных рубашек, полдюжины шелковых бандан, столько же пар брюк из парусины, твида и мягкой оленьей кожи. Кроме того, он отобрал широкий ремень с серебряной пряжкой, пару кожаных ковбойских манжет, кожаный жилет, чехол для ружья, замшевую куртку с бахромой, две пары ботинок и, наконец, ковбойскую фетровую шляпу.

Элизабет была более консервативна в выборе вещей. Она купила лишь пару замшевых перчаток, коричневую шляпу с плоской тульей и завязками и пару цветных шелковых платков.

– Это все, что вы хотите купить? – спросил Вест, подойдя к ней и поглаживая перчатки, которые она положила на прилавок.

– Да, все, что мне нужно, у меня уже есть.

– Вы так думаете? У вас есть высокие кожаные сапоги, теплые брюки, длинные рубашки? И носки, и теплое белье?

– Конечно, нет. Леди, мистер Квотернайт, не должна одеваться, как мужчина.

– Леди, которая едет туда, куда мы вас повезем, миссис Кертэн, должна быть одета, как мужчина.

– Ты ему ничего не скажешь?

– Нет, не скажу.

– Спасибо, Элизабет, – пробормотал Эдмунд и с благодарностью посмотрел на нее. – Я чувствую себя последним глупцом. Я не хочу, чтобы он узнал, что я…

– Он не узнает. Лежи спокойно, не вставай, пока тебе не станет легче.

– Хорошо, – согласился бледный как полотно Эдмунд и отвел от Элизабет страдальческий взгляд.

Когда все покупки у братьев Руиз были сделаны, Эдмунд ни с того ни с сего заторопился в отель. Когда же Вест предложил им отправиться на ранчо к Хорхе Акоста – в двух милях от Санта-Фе, – чтобы выбрать пони и вьючных ослов, Эдмунд мягко, но решительно отказался и заявил Весту, что полностью ему доверяет. Он предложил Квотернайту взять с собой Элизабет, если она пожелает.

Элизабет тоже отказалась ехать на ранчо и вернулась в отель вместе с Эдмундом. Вест пообещал отправиться к Хорхе Акоста сразу же после ленча.

Вернувшись в свой уютный гостиничный номер, Эдмунд поведал Элизабет всю правду. Он занемог.

Пряная острая мексиканская кухня незамедлительно дала о себе знать. Вкусный сытный завтрак стоил Эдмунду резей в животе. Однако вместо упрека «Я же тебе говорила», Элизабет заставила себя посочувствовать деверю, проводила его в спальню и уложила в постель. Эдмунд не сопротивлялся.

Как только он улегся в кровать, Элизабет налила в чашку холодной воды, намочила салфетку и, как следует выжав ее, осторожно вытерла Эдмунду вспотевший лоб. Затем она задернула тяжелые занавеси, чтобы яркие солнечные лучи не мешали больному.

Эдмунд пробормотал слова благодарности, и Элизабет вышла, закрыв за собой дверь. Бедный Эдмунд! Похоже, ему придется провести остаток дня в номере. Не желая встречаться с Вестом за ленчем, Элизабет заказала еду в номер. И так как Эдмунду было не до говяжьего бульона, она съела свой ленч в полном одиночестве. После этого Элизабет приняла прохладную ванну и улеглась в постель. Она немного почитала, но чтение быстро наскучило ей.

Элизабет встала с кровати, надела светлую полосатую блузку с круглым воротничком и короткими пышными рукавами и широкую белую юбку. Она заглянула к Эдмунду, увидев, что он мирно спит, улыбнулась и закрыла за собой дверь. Элизабет вышла на балкон и стала смотреть на площадь. Город словно вымер. На площади почти никого не было. В магазинах закрывали ставни и двери.

В Санта-Фе наступила сиеста.[10]

Прекрасный белый город окутала звенящая тишина. Воцарились покой и безмятежность.

Элизабет распустила свои длинные волосы по плечам и подставила лицо ласковым лучам весеннего солнца. Вновь взглянув на опустевшую площадь, она почувствовала в душе нарастающую тревогу и волнение.

Со всех сторон долину окружали величественные горы.

Порывистый ветер гнул макушки высоких сосен и раскачивал пушистый можжевельник. Над горизонтом собирались кучевые облака. Кое-где на склонах гор белели неровные полоски снега.