6 августа посетил Либермана. Он был в страшной запарке (в самом разгаре был конфликт между Нетаньяху и Леви). Но успел сказать, что премьер хотел бы заменить посла в России, назначив на этот пост человека из своего непосредственного окружения — Ю.Кошаровского. Я промолчал.
Поскольку контракт с Ализой Шенкар кончался в декабре, то время еще было. Москва молчала, хотя до меня доходили слухи, что там не в восторге. Стал делать осторожные пассы.
31 октября прилетел Примаков. На мой вопрос ответил четко: действуй (кстати, из разговора с министром я вынес убеждение, что многие телеграммы ему не докладывают).
10 ноября состоялся длительный разговор с Либерманом. Его главный аргумент — близость «Юлика» к премьеру. Это позволит иметь дело с посольством в Москве, минуя всякие бюрократические структуры.
Я предложил грубую аналогию, представь себе, что мы прислали бы нашим послом Калмановича… Конечно, мы вряд ли не дадим агреман, но боюсь, что у «Юлика» будут в Москве сложности. В общем, просил подумать.
Думали долго. Постепенно вопрос о Кошаровском завял. Но вопрос о после остался
Леви (уже после моего отъезда) пытался послать в Москву Герцля Инбара, профессионального дипломата, но специалиста, кажется, по Латинской Америке. Тут взбунтовался Щаранский. В конце концов, в январе 1999 года из Киева перевели в Москву Цви Магена. Он родился в СССР в 1945 году. В Израиле — с 1960-го. Долго работал в военной разведке, потом — по линии «Бюро по связям…» — в Советском Союзе. В Киев его отправил Рабин. Солидный, сдержанный, заземленный человек. Матриархат на Большой Ордынке кончился.
17 июля в газете «Гаарец» была опубликована статья о гастролерах из России, которая вызвала оживленный обмен мнениями. В газете говорилось, что с начала года в Израиле уже побывали 9 театральных коллективов, которые показали 14 спектаклей. Приезжие актеры составляют конкуренцию местным, израильским. Приводилось высказывание директора театра «Гешер» («русского» театра) Ури Леви: надо как-то упорядочить «театральный импорт». Если налагаются ограничения на ввоз в страну, скажем, ковров, то почему бы не ограничить «импорт театров»? (Леви разослал письмо во все инстанции с требованием ограничить гастроли российских театров, ибо они бьют по кассе «Гешера»).
«Русская» общественность встала на дыбы, доказывая, что «коверный подход» не применим в области культуры. Как сказал бывший директор того же «Гешера» Слава Мальцев, «конкуренция заключается не в том, чтобы «сжечь фабрику другого», а в том, чтобы «шить штаны лучше всех».
Власти, к которым апеллировал Леви, согласились с ним лишь частично. Квоты на «театральный импорт» установлены не были. Но гастролеры были условно разделены на две группы: известные (их рекомендует министерство культуры Израиля) и прочие. Для прочих требовались визы с правом на работу (как для иностранных рабочих). Не очень вежливо, скажем так…
«Русских» любителей культуры беспокоило не столько количество гастролеров, сколько качество гастролей. Тут были главные проблемы. Довольно много артистов приезжало в Израиль со всякого рода халтурой, надеясь на непритязательность «русской» публики. В газетах приводился разговор Зиновия Гердта с Григорием Гориным. Последний спросил у Гердта, с каким репертуаром лучше ехать в Израиль. Ответ Гердта передавался так: «Вы, Гриша, наверное, думаете, что они придут вас слушать? Не обольщайтесь — они придут на собственные воспоминания. Так что читайте, что хотите, это не имеет значения».
Отмечалось, что гастролеры из России, как правило, начинают либо клясться в любви к Израилю, либо рассказывать о своих еврейских корнях. «Хотя их никто об этом не просит».
Отмечалось, что уж больно непритязательны российские артисты. Их населяют в сомнительных гостиницах, дают им плохие залы, обманывают с гонорарами. Все это бьет по авторитету, по престижу русской культуры.
Много было проблем. Но много было и прекрасных артистов, великолепных спектаклей, первоклассных концертов
Мне хочется назвать здесь людей, которые взяли на себя нелегкий и часто неблагодарный труд создать и поддерживать «культурный мост» между Израилем и Россией. Шема Принц, Эмиль Фукс, Ефим Тарновский, Марк Ольшанецкий, Фаина Новоходская, Слава Мальцев, Юрий Хилькевич. Когда Козаков вернулся в Россию, он сказал: «Я не хочу жить на обочине цивилизации». Хилькевич же говорил: «А я не хочу жить на обочине цивилизации здесь». И поэтому «импортирует» сюда российскую культуру.
Люди, которых я назвал (прошу прощения у тех, кого запамятовал), — очень разные. Они по-разному относятся друг к другу. По-разному относятся и к ним. Часть из них не выдержала перегрузок и сошла с дистанции. Но всем им я хочу сказать: «Спасибо!» Не только как бывший посол. Но прежде всего как зритель и слушатель. Мы с Леной Петровной всегда были рады пользоваться их «импортным товаром» и видеть их нашими гостями в Савьоне. На травке у бассейна.
АВГУСТ-96
Голос из МИДа: не надо «размышлизмов» — Авигдор Либерман
Весь август крутился вокруг комиссии («тройки», как мы ее обозначили), которая вычисляла цену нашей «бюджетной корзины» на предмет вожделенного повышения зарплаты. Детали опускаю — уже рассказывал.
Пришла любопытная бумага от Посувалюка. Он писал, что сообщения посольств грешат длиннотами и «размышленчеством», не подкрепленным «солидными контактами». Это мешает МИДу ухватывать главные, узловые моменты, анализировать и прогнозировать события, опираясь на четко изложенную фактуру, достоверную и оперативно добытую информацию. Предлагалось усилить внимание к контактам на «высоком политическом уровне». Сообщалось, что посольские бумаги будут сортироваться. Индекс «А», если идут президенту, индекс «В», если — министру. По итогам месяца посольствам будут выставляться оценки.
Все это было бы чудесно, но судьи кто? Кто будет определять что нужно читать президенту, а что — министру? Насчет «судей» у меня были большие сомнения…
6 августа посетил Авигдора Либермана, «действительного тайного советника», Генерального директора канцелярии премьер-министра (она же — министерство главы правительства).
Либерман огорошил меня сообщением, что Нетаньяху хотел бы в конце августа посетить Москву. Тут же отписал в МИД. Не знаю, кому, пошла эта информация, но через 10 дней Посувалюк ответил, что Нетаньяху могут принять только «глубокой осенью». В сентябре Либерман вернулся к этому вопросу, но ничего нового сказать ему я не мог.
Либерман — удивительная личность, высшее достижение «русской» алии в Израиле. Родился в Кишиневе. В Израиль приехал в 1978 году Начал с грузчика в аэропорту. Поступил в Еврейский Университет, где изучал политологию. Зарабатывал деньги, работая охранником в студенческом клубе. Там же познакомился со своей будущей женой Эллой (она вечерами подрабатывала в столовой клуба). Поженились в 1981 году. Теперь — дочь и два сына. Три года жили в караване. ПМЖ — крохотное поселение Эль-Давид на территориях недалеко от знаменитого Иродиона.
Армия. Поиски жизненного пути В 1988 году познакомился с Нетаньяху. С тех пор они вместе. Когда Нетаньяху стал лидером Ликуда, он назначил Либермана Генеральным секретарем партии. Либерман, нажив себе много врагов из ликудовской знати, навел порядок в партии. И стал одним из главных архитекторов победы в мае 1996 года.
Прорвавшись на политические высоты (его сверхзадача — координация деятельности всей государственной машины), став одним из самых доверенных помощников Нетаньяху, Либерман попал под шквальный огонь левого, традиционного истеблишмента. Как только его ни называли: Распутин, «человек КГБ», «безжалостный манипулятор», «кукловод», «мафиози» и. разумеется, «серый кардинал».
Несколько развернутых характеристик.
Деди Цукер, член Кнессета от МЕРЕЦ:
«Этот человек — продукт советской власти, выросший на большевистской системе управления Очевидно, он до сих пор не понял, что Израиль — демократическая страна и большевистские приемы здесь не проходят. Здесь нельзя действовать методом запретов и разрешений.»
