Кит убрал с ее щеки рыжий завиток волос, и Блисс нежно улыбнулась в ответ.

– Близится рассвет, – с сожалением сказала она. – Мне скоро уезжать.

– Ты вернешься тем же путем, каким сбежала? – спросил Кит.

– Да. – Взяв его за руку, она перебирала сильные пальцы. – Айзек обещал подождать меня и проводить обратно. Я вернусь в спальню прежде, чем сэр Бейзил отопрет дверь. Он и не заметит, что я куда-то уходила.

– Каков мерзавец! – проворчал Кит. – Неужели и вправду собирается морить тебя голодом, пока ты не сдашься?

– Похоже, что так, – согласилась Блисс.

– У меня есть хлеб и мясо. Я заверну тебе с собой.

Обняв возлюбленного, Блисс положила голову ему на плечо и крепко прижалась к нему.

– Ах, Кит, – вздохнула она, – как я не хочу выходить замуж за Стивена! Только бы найти способ, чтобы избежать этого замужества! Я думала, что ночь с тобой придаст мне сил и поможет смириться с неизбежным. Но теперь… – Она вздрогнула. – У меня кровь леденеет в жилах, стоит лишь подумать, что Стивен будет лежать со мной в постели, вот как ты сейчас.

Кит молчал, угрюмо глядя в сторону.

– Боюсь, Блисс, – заговорил он наконец, – твой опекун не из тех людей, которых легко заставить изменить планы. А Вилльерсы так жаждут запустить лапы в твой кошелек, что ни за что не откажутся от своего намерения.

– Знаю, – согласилась Блисс. – Но, Кит, я… Я не люблю Стивена. Он мне даже ни чуточки не нравится! Я люблю тебя!

Кит вдруг сбросил с себя ее руку и вскочил с кровати. Ошеломленная, Блисс смотрела, как он натягивает рубаху и штаны, подходит к буфету и принимается резать хлеб и мясо.

– Кит! – позвала она, обескураженная такой внезапной сменой настроения. – Разве ты не слышал, что я сказала? Я люблю тебя!

– Слышал, – ответил он, не оборачиваясь.

Только завернув еду в чистую салфетку и положив на угол стола, Кит обернулся к ней. К этому времени он справился со своими чувствами: лицо его было бесстрастно, а глаза непроницаемы, как темная осенняя ночь.

– Блисс, ты не должна меня любить, – твердо сказал он. – У наших чувств нет будущего, и ты это знаешь.

– Ничего я не знаю! – вскричала Блисс. От этих слов на глаза ее навернулись слезы. – Почему ты так говоришь?

– Потому что это правда! – Кит тряхнул головой. – Ты – знатная леди. Владелица нескольких огромных поместий. Твое место – при дворе, в шелках, бархате и драгоценностях. А я – разбойник. Днем я отсыпаюсь, а вечером выхожу на промысел: граблю проезжающих и этим живу.

– Ты можешь бросить свое ремесло! – горячо воскликнула Блисс.

– Не могу, – отрезал он.

– Но почему?

Кит подал ей ночную рубашку и подождал, пока Блисс наденет ее и застегнет на все пуговицы.

– Когда ты унаследовала замок Четем, – начал он, – большинство слуг лорда де Уайлда оказались на улице. Многие из них – уже старики. У них нет ни домов, ни семей. Я… я был в большом долгу у лорда де Уайлда, поэтому счел себя обязанным позаботиться о его верных слугах.

– И вышел на большую дорогу, чтобы накормить их, – догадалась Блисс.

– Верно, – подтвердил Кит. – Так я и сделал. Они зависят от меня, Блисс. Еда, одежда, крыша над головой – все это добываю им я.

– Айзек рассказывал мне об этих людях, – заметила Блисс, – и я тогда сказала, что, если бы знала, непременно помогла бы им.

– От тебя они не приняли бы помощи, – ответил Кит. – Большая часть из них скорее станет голодать, чем возьмет золото из рук…

– Захватчицы, – с горечью закончила Блисс. – А как насчет краденого золота?

Кит отвел взгляд.

– Твое золото для них все равно что краденое.

Блисс сунула ноги в сапоги и накинула плащ.

– А вы, мастер Разбойник, тоже считаете меня воровкой? – язвительно поинтересовалась она.

– Было время, – ответил он, – когда я тоже видел в тебе захватчицу, врага, неправедно завладевшего замком. Но скоро понял: не твоя вина в том, что ты унаследовала Четем, и…

– Как великодушно с твоей стороны! – фыркнула она. – А тебе не приходило в голову, что лорд де Уайлд, которым вы все так восхищаетесь, предал короля и страну?

– Не смей так говорить о лорде де Уайлде! – резко оборвал ее он.

Блисс уже открыла рот, чтобы ответить, но прикусила язык. Она не хотела с ним ссориться – только не сейчас, когда еще так свежи воспоминания о ночи, сделавшей их одним целым.

– Хорошо, – мягко заговорила она, – не будем спорить о лорде де Уайлде. Лучше подумаем, как нам бороться с сэром Бейзилом и Вилльерсами.

– Я уже сказал тебе, Блисс, – напомнил ей Кит, – это невозможно.

– Нет, послушай меня! – настаивала Блисс. – Ты говоришь, что крестьяне возьмут деньги только у тебя – хорошо. Я буду давать деньги тебе, а ты – им! Они даже не узнают…

– Никогда! – прервал ее Кит. – Я не стану жить на содержании у женщины. Я не продаюсь и не покупаюсь, а сам зарабатываю себе на жизнь – пусть даже грабежом на большой дороге!

– Черт тебя побери, Кит Квинн! – вскричала Блисс. – Ведь мы можем быть вместе! Неужели ты не хочешь быть со мной?

Но Кит ожесточил свое сердце. Он хотел быть с ней сильнее, чем она могла себе представить, – но слишком много непреодолимых препятствий разделяло их. Пусть лучше Блисс возненавидит его. Лучше ненависть, чем безнадежная любовь и разбитое сердце!

– Нет, – холодно ответил он, – я не хочу быть с тобой.

Блисс ахнула, не в силах поверить его словам.

– Я тебе не верю! – прошептала она. – Как ты можешь говорить такое после… после…

Кит отвернулся, боясь выдать себя выражением лица.

– Миледи, вы пришли ко мне по собственной воле и предложили себя. Я, знаете ли, не каменный. Но это не значит, что я мечтаю провести с вами всю оставшуюся жизнь.

– Лжешь! – задрожав, выдохнула Блисс. – Лжешь!

Раздался стук в дверь, и оба вскочили. Из-за двери послышался приглушенный голос Айзека:

– Миледи, уже светает. Нам пора в замок.

– Иду, Айзек, – ответила Блисс.

Она взглянула на Кита – тот стоял, повернувшись к ней спиной. Она протянула к нему руки, но не осмелилась прикоснуться. Он казался таким холодным, таким неприступным, и Блисс поняла, что не выдержит, если он снова ранит ее безжалостным словом.