– Я подожду вас здесь, миледи, – пообещал Айзек.

Блисс кивнула.

– Спасибо, Айзек, – сказала она. – Я…

Она не знала, что еще сказать – да слова были и не нужны. Плотнее завернувшись в плащ, Блисс подошла к двери и постучала.

Ответа не было. «Что, если его нет дома?» – содрогаясь от ужаса, подумала Блисс. Кит мог отправиться на свою ночную «охоту»… А может быть, он дома – и не один? Если эта девчонка, Бесс там, внутри… Блисс зажмурилась, почувствовав, как к горлу подкатывает комок. Нет, этого она не вынесет! Бежать из замка потайным ходом, тайком уводить из конюшни лошадь, мчаться по ночному лесу – и все для того, чтобы обнаружить Кита в объятиях хорошенькой белокурой шлюшки?!

Блисс хотела постучать снова, но рука ей не повиновалась. Она знала, что не вынесет унижения, если увидит Кита с любовницей. Может быть, просто повернуться и уйти? Вернуться в замок, покориться своей судьбе и навсегда забыть о чувствах, связывавших ее с Китом? Разве не будет это лучше для них обоих? Конечно, лучше…

– Блисс!

Погруженная в свои мысли, Блисс не заметила, как распахнулась дверь. На пороге стоял Кит, облаченный в штаны и наскоро застегнутую рубаху.

– Что ты здесь делаешь? Неужели приехала одна?

– Нет. – Блисс вдруг стало трудно говорить. – Не одна. Со мной Айзек.

Взглянув ей через плечо, Кит заметил под деревом Айзека. Рядом с ним паслись привязанные кони.

– Кит, можно мне войти? – спросила Блисс. – Если… если только… у тебя…

Легкая усмешка тронула уголки его губ.

– Я один, – заверил ее Кит. Он взял ее за руку и ввел в дом. – Ты замерзла. Иди к огню.

Вся хижина состояла из одной комнатки с низким потолком. В углу, гоня прочь ночной холод, горел огромный камин. С одной стороны от него Блисс увидела стол и несколько стульев, с другой – большую резную кровать, накрытую синим бархатным покрывалом. Странно выглядело это роскошное ложе в бедном деревенском домике. Покрывало было смято: очевидно, Блисс подняла Кита с постели. На полу у кровати горела единственная свеча, и на потолке плясали зловещие тени. Дощатый пол, истертый ногами многих поколений деревенских жителей, покрывали несколько вытертых ковриков. Однако в этом бедном жилище витал дух уюта и покоя, которого никогда не чувствовала Блисс в роскошных замках и особняках, где прошли ее детские и отроческие годы.

– Твой опекун сильно разозлился, когда ты вернулась без Вилльерса? – спросил Кит, глядя, как она греет руки у огня.

– Просто из себя вышел, – ответила Блисс. – Запер меня в спальне и поклялся не кормить и не поить, пока я не соглашусь на замужество.

– Но ты сбежала, – заметил Кит.

– Я вспомнила, как ты приходил ко мне в спальню, нашла потайной ход и добралась до комнаты Айзека.

Кит расхохотался.

– И тебя не хватятся?

– До утра – нет, – тихо ответила она. – Кит, я… я не могла не прийти. Они заставят меня выйти за Стивена. Заставят, я знаю! Их ничем не остановишь! Но мне ненавистна сама мысль о том, чтобы… – щеки ее запылали, – чтобы принадлежать ему.

– Зачем ты пришла ко мне, Блисс? – хриплым, напряженным голосом спросил Кит.

У нее не хватало духу поднять глаз.

– Кит, я не смогу жить, не зная, что такое настоящая, истинная любовь. Мне нужно узнать, хотя бы на одну ночь, что бывает, когда двое по-настоящему любят друг друга. Знаю, я… ты… – Голос девушки дрогнул, сорвался. Дрожащими пальцами она расстегнула плащ, и он упал к ее ногам. – Пожалуйста, Кит, не прогоняй меня!

Кит молча смотрел на нее. Под плащом на Блисс не было ничего, кроме тонкой, почти прозрачной ночной рубашки, тело ее просвечивало в свете камина нежным розовым силуэтом. Золотые и алые отблески пламени плясали в обрамляющих лицо рыжих волосах. Кит закрыл глаза. Его охватило желание – все то же бурное, необоримое желание, что испытал он в первый же миг их первой встречи.

– Блисс, – сдавленным голосом начал он, – ты уверена…

– Никогда и ни в чем, – молитвенно сложив руки, прошептала Блисс, – я не была так уверена, как в том, что делаю сейчас.

– Но что, если… после…

– Тс-с-с! – Девушка прижала розовые пальчики к его губам. – Не думай о том, что после; думай только о том, что сейчас.

Рубаха Кита была расстегнута: Блисс подняла дрожащую руку и положила ладонь ему на грудь. Глаза их встретились, и Блисс утонула в темной глубине его взгляда. Он сжал в ладонях ее лицо – и у девушки пресеклось дыхание. Кит прильнул губами к ее губам. Ноги Блисс отказались служить ей, она поняла, что сейчас упадет, – но Кит уже подхватил ее на руки и понес к теплой постели.

Дрожащими руками он развязал тесемки на ее ночной рубашке и стянул шелк с плеч, что были нежнее шелка. Рубашка полетела на пол, и взгляду Кита открылась жемчужно-мраморная красота, видения которой преследовали его уже много дней и ночей.

Блисс порозовела и закрылась руками. Кит ласково улыбнулся ей.

– Тебе нечего стыдиться, – сказал он. – Никогда еще я не видел такой прекрасной женщины.

Встав у кровати, он стянул рубаху и снял штаны. Блисс, вспыхнув, отвела глаза.

– Не бойся меня, Блисс, – прошептал он, ложась рядом. – Так выглядят все мужчины.

– Знаю, но все равно боюсь, – призналась Блисс. – И все же…

Он положил руку ей на бедро. Блисс вздрогнула и, в свою очередь, робко дотронулась до его щеки. Прядь темных волос скользнула у нее меж пальцев, наклонив голову, Кит начал целовать ее губы, лицо, шею, грудь… Вот его губы поймали розовый сосок, уже твердый и напряженный, похожий на бутон неведомого цветка. Наслаждение пронзило Блисс, как молния, и она выгнулась навстречу губам Кита, не в силах насытиться его поцелуями и прикосновениями. Тело ее плавилось в огне страсти, а где-то в недрах женского потаенного естества рождалась жгучая жажда того, о чем она и не могла и мечтать в своей девичьей постели.

Кит накрыл ее своим тяжелым жарким телом и осторожно раздвинул ей ноги. А потом…

Неожиданная боль ошеломила и испугала девушку, резко напомнив нападение Стивена в лесу.

– Нет! – извиваясь под ним, вскричала Блисс. – Не надо! Мне больно!

Кит немедленно отодвинулся. Он тяжело дышал, лицо его взмокло от пота, глаза пылали страстью, но он понимал ее страх.