Лентер шагнул к нему и крепко прижал друга к груди. Старики обнялись и долго молча стояли.

А над ними кружила и кружила стальная мошкара. Десятки атмосферных истребителей рыскали по округе или неподвижно висели в воздухе. Сотни мини-перехватчиков плыли в стратосфере, готовые в любой миг ринуться на врага. Пять гигантских крейсеров обеспечивали орбитальную поддержку и были готовы в любой миг выплюнуть на планету тысячи энергетических коконов с тяжелой пехотой или отразить удар из космоса. Десятки тысяч людей застыли в напряженном ожидании, пока главы их кланов стояли на посадочной площадке главной загородной резиденции клана Тоххайдо.

Старики разомкнули объятия. Глаза их были сухи.

Через минуту тяжелая черная туша мягко снялась с бетонного квадрата и стремительно исчезла вдали, сопровождаемая истребителями, стратосферными перехватчиками и лучами сенсорных полей космических крейсеров.

Лентера и Тоххайдо ждала работа. Они боялись не успеть, но у них еще было время.

Полтысячелетия позади - так мало.

Несколько лет впереди - так много.

Лишь ради одной надежды жили старики, ради одной цели они не позволяли себе умереть - они верили, что их агенты окажутся достойны вложенных в них усилий. Кубикс Танцующего Лотоса получит нужные ему Сущности и будет создан Диктатор. Он встанет на защиту своих создателей и история человечества продолжится.

Они - верили.

Некогда ушел демон грома Хэнгу на поиски смысла всего.

Зачем - сам не знаю.

Расстилались перед ним поля, леса, морские глубины.

Устал Хэнгу. Холодно, мокро.

А смысл всего никак не находился. Шел Хэнгу и год, и два, и три.

Сколько пальцев на руке.

В конце концов, настала пора ему решать - идти ли дальше?

Где искать смысл всего?

Стоял месяц Тора-цути, месяц Земляного Тигра.

Врут люди, откуда тигры в земле?

Тот месяц был стылым месяцем, снег лежал вокруг.

Холодно, реки замерзли.

Вот и решил Хэнгу искать смысл всего средь людей.

Там искать проще - решил Хэнгу. И теплее.

Есть огонь у людей, а демону грома хотелось погреться у очага.

Тепло!

Но страшен видом демон Хэнгу и люди испугались его.

И зря, хороший он!

Несколько дней уговаривал он не бояться, но боялись люди.

Глупые люди. Ну и что, что клыки?

Ычжа- чену, храбрый воин, пригласил демона к себе.

Храбрый, но глупый. Съесть?

Йокоцукэ, жена Ычжа-чену, приготовила демону горячую похлебку-чангцу.

Умная. Жену есть не буду.

Зашел демон к ним в дом, грелся у огня, ел чангцу. Хвалил людей.

Вкусна чангца. Приятно, однако!

А были у Ычжа-чену и Йокоцукэ маленькие сын и дочь.

А что это такое?

Кеттамэ звали люди их сына, и был он храбр как его отец.

Но намного меньше ростом.

Орики звали люди их дочь, и была она умна как ее мать.

В жены взять?

Не стали они ждать, пока Хэнгу насытится и уснет у огня.

Спать хочу!

Вопросами замучили они демона грома. Как ему ответить на столько?

Спать не дают! Демонята! Демонята?

Не видел раньше детей, потому и рассказал про смысл всего. И лег спать.

А больше ничего и не знал.

Едва рассвет пришел к их дому, как разбудили дети демона.

Такой сон был! Чангца! Много!

На, сказали дети, возьми железную погремушку. Зачем тебе смысл всего?

И, правда, - зачем? Рад я, гора с плеч!

А Хэнгу за нее отдал детям собранные в дороге сокровища.

Много их было. Устал носить.

С тех пор Хэнгу не ищет смысл всего, а ходит и трясет громовой погремушкой.

Громко! Все боятся Хэнгу!

- -

Месяц Ледяного Дракона лениво взмахнул хвостом запоздалых снежинок, и исчез, унося в далекие края колючий взор зимы и холодное дыхание тенху, северного ветра. Мир принял в теплые объятия веселый Весенний Дракон. Начиналось время журчащего смеха ручьев и радостного перезвона тонких льдинок, суматошно толкущихся в вешней воде речек и рек, которые несут беспокойные воды к великому океану.

Голодные с прошедшей зимы ястребы кружили над горными лесами, выискивая средь голых еще деревьев поживу - быстрого дикого кролика, жирного митеха, с по-весеннему еще мягкими колючками, лисят, что едва родились и тут же сбежали от матери.

Вот! Неосторожный кролик, который не успел сменить зимний белесый мех на летнюю полосатую зелено-коричневую шерстку, выбрался на прогалину.

Чутко шевелятся уши. Зубы поспешно обгрызают кору с молоденькой осины.

Весна! Еда! Счастье!

Коршун пал вниз стремительной молнией. Миг, еще миг! - и в когтях затрепещет окровавленное тельце, испускающее крик страха и боли.

Под чьей- то ногой треснул сучок.

Кролик метнулся в сторону кустов. Шуршание тонких веток, мелькание белой шкурки - и он скрылся в безопасной темноте норы. Разочарованно клекоча, ястреб устало взбил воздух крыльями, поднимаясь к солнцу, туда, где можно парить в ожидании более удачной охоты.

Человек проводил птицу взглядом и так же разочарованно опустил ствол сагита. Теперь кролика не достать - они роют норы длинной в сотни метров. Не кролики - а кроты! Кто только их так назвал?

Свежего мяса сегодня не будет.

Как обидно.

Серж прищурился на нежаркое утреннее солнце. Если он ничего не напутал, до города осталось не меньше десятка часов пути. Пожалуй, даже если к вечеру Марахов доберется до города, вряд ли сразу найдет пищу и кров.

Придется сегодня питаться дарами дикой природы.

За полтора месяца проведенных в горном лесу агент Кубикса уже устал от однообразной еды. Но что делать? Идти в город без подготовки - полное безумие. Первый же внимательный стражник - и Марахову остаток жизни придется питаться государственными харчами.

Вряд ли это будут деликатесы.

Скинув с плеч рюкзак, человек достал из него белое плоское кольцо, которое превратилось в широкий прозрачный цилиндр, затем помутнело и застыло. Это был походный котелок. Наломав тонких веток с осины, Марахов срезал с дерева и большой кусок коры. Прямо как тот кролик - пришло ему в голову. Набросал в котелок мелко наломанных веток и кусков коры, и извлек из рюкзака несколько суповых кубиков. Рассмотрев этикетки, выбрал с крабовым мясом.

Серж раскрошил в руках суповой кубик и бросил в котелок. Вместе с упаковкой. Еще раз взглянув на солнце, хроноагент передвинул рюкзак к ближайшему толстому дереву, по виду - дальнему родственнику ясеня. Присев на рюкзак, Марахов оперся спиной о ствол дерева и закрыл глаза.

Суп готовится долго, можно и отдохнуть.

Или подумать. До города совсем немного, стоит вспомнить - не забыл ли чего?

Серж окинул себя мысленным взором.

Чуть выше среднего роста, обыкновенного телосложения, темноволосый, одет в некую разновидность широких брюк, которую местные называли хаккама, и тонкий свитер. На плечах - мягкая короткая куртка с широкими рукавами. Вся одежда примерно одного цвета - черного с мелкими оранжевыми и желтыми крапинками. На ногах - высокие шнурованные ботинки.

Судя по всему, он не должен особенно отличаться от местных жителей. Вот только с обувью проблема - местные такой не носят. Ни в северном городе, ни в южном. Но отказываться от ботинок совершенно не хотелось - слишком удобны, слишком много дорог в них пройдено.

Вот и в этом времени они пригодились. Всю последнюю неделю Серж шел по горам, оставив за спиной почти три сотни километров. Его капсула проявилась на материке Чантэ, где был расположен Южный город - Кинто. Как Марахову удалось узнать, городом управляли несколько организаций, чем-то схожих с кланами Лентера и Тоххайдо. Кланы эти назывались дейзаку и включали в себя от сотен до десятков тысяч человек.

Дейзаку управляли городом по довольно сложным правилам, полностью разобраться в которых Серж еще не успел. Главными дейзаку были Шангас при Водоеме, Кэнб Агатового Дракона и Арронсэ Синего Солнца. Были еще четыре клана, намного меньше первой тройки.