Тидайосу- шангер подошел к столу, провел рукой по древнему дереву шкатулки.

Достал из кармана несколько мягких восковых мелков, выбрал красный и провел им по всем ногтям правой руки. В слабом свете рдяная краска казалась пролитой кровью, сочащейся из-под ногтей жреца.

Пора было начинать обряд.

Старый жрец осторожно открыл шкатулку. Крышка ее пронзительно скрипнула.

Тяжкая волна злости всплыла в жреце и долго плескалась у самого горла. Несколько бесконечных минут он успокаивался.

Какая мерзость! Какая древняя мерзость!

Еще вчера он не ожидал бы от себя таких слов. Но это было вчера. Все меняется, когда судьба ставит огненную печать на твоей жизни. Успокоившись, он перебрал в руке палочки, выбрав лишь самые важные. Остальные положил в шкатулку.

Семь палочек - сокращенный обряд. Но этого хватит.

Тяу- Лин сел в дальнем конце стола, там, где горела свеча и лежала книга. Все было готово. В комнате было тихо -лишь его дыхание нарушало вязкую тишину.

Он закрыл глаза и вошел в обряд.

Через четверть часа он лежал в кресле, упершись лбом в стол, и отдыхал. Затем с трудом поднял голову, глотнул из серебряной бутылочки и почувствовал, как кровь вновь начинает бежать по его жилам.

Он взглянул на лист бумаги перед собой, где были зарисованы руны. Затем в книгу. Красные линии пересекали те же строки, что и месяц назад. Жрец коротко и хрипло засмеялся. Слепец, какой он был слепец!

Достав телефон из кармана, он прошептал:

- Экран сюда. И связь с господином Чженси!

Вбежавшие служки принесли с собой переносной аппарат с большим экраном. Установив его на стол неподалеку от Верховного жреца, они так же быстро вышли и закрыли за собой дверь. На экране мерцала заставка - утренние горы, репродукция картины известного художника прошлого века. Хегу-шангер был пока занят.

Жрец пододвинул к себе шкатулку для гадательных палочек и медленно, осторожно уложил их туда. Затем закрыл крышку.

Шкатулка издала протяжный скрип.

Сердце подпрыгнуло у Тадайосу-шангера к горлу. Он яростно возопил нечто неясное ему самому и рванул крышку. Схватив шкатулку обеими руками, он, сопя и плюясь, дергал и дергал крышку, пока древнее дерево не подалось под руками.

Крышка оторвалась.

Обломки шкатулки и гадательные палочки разлетелись по всему Малому Храму. В двери мелькнуло испуганное лицо служки и тут же исчезло. Вид разгневанного Верховного жреца мог устрашить и Повелителя демонов.

Тяу- Лин упал в кресло и уставился на резную крышку. Что он наделал? Такая древняя и ценная вещь! Но сердце его радовалось и пело, как поют весной маленькие золотистые птички-инки! Улыбка незваным гостем пробралась на его сморщенные губы, и жрец расхохотался. Он смеялся до тех пор, пока на стоящем перед ним экране не возникло лицо главы Шангаса.

Увидев смеющегося Верховного жреца, Хегу-шангер тоже слегка улыбнулся и спросил:

- Хорошие новости, старый друг?

- Все плохо, - сказал, счастливо улыбаясь, Тидайосу-шангер. - Все очень-очень плохо. Время пришло.

Хегу- шангер с сомнением посмотрел на него. Верховный жрец поспешно согнал с лица неуместную сейчас улыбку и повторил:

- Время пришло. Пророчество сбывается. Кинто ждет опасность. Шангас при Водоеме исчезнет. Возможно, погибнет весь город.

Тидайосу- шангер достал из кармана листы с вычислительной распечаткой и поднес их поближе к экрану. Чженси сощурился. Прочитав несколько строк, он тихо спросил:

- Так это он?

Старый жрец кивнул:

- Обряд подтвердил это. "Пятый сын станет первым", - добавил он.

Глава Шангаса покачал головой.

- Хорошо. Нет, плохо. Очень плохо. Но хорошо, что мы узнали это сейчас.

- Да, старый друг, это хорошо. А теперь я могу и отдохнуть. Возможно, я позволю себе умереть - я не нужен больше Шангасу и Кинто.

Хегу- шангер молчал. В его глазах плясало пламя будущих пожаров.

- Мне без вас будет очень трудно, - разомкнул он губы. - Очень тяжко. Не умирайте, пожалуйста.

Чженси медленно кивнул и поднял руку, прощаясь. Экран погас.

Верховный жрец взглянул на крышку шкатулки у себя в руках и почувствовал, как непрошеная улыбка вновь пробивается на лицо. Он поспешно отбросил на стол кусок древнего дерева и вытер ладони о расшитую аметистами ткань кинну. Возможная гибель Шангаса, Кинто и его самого в эту минуту его очень мало беспокоила.

Он свободен от этой древней скрипучей мерзости!

Как замечательно!

- -

Первый луч солнца заглянул сквозь широкое окно.

Заглянул - и убежал дальше.

Шелест бумажных полосок на окне и приглушенный шум утреннего города разбудили Сержа. Снизу доносился цокот каблучков по брусчатке тротуара и шелестение шин по бетону. Машины изредка порыкивали усилителями, а к звонкому стуку каблучков иногда примешивались мягкий стук мужских ботинок.

Он встал и потянулся. Голова отозвалась тупой болью.

Невесело.

Но все равно - настроение у Сержа было хорошим. Прямо-таки - солнечным. Почти таким же солнечным, как тот нахальный луч, что дотронулся до век теплыми лапками и разбудил его.

Больная же голова была обеспечена вечерними и ночными прогулками по парку. Хорошее настроение, как ни странно - ими же. У Сержа появилась надежда, нет, не надежда - лишь ее тень, что его миссия в Кинто не окажется провальной. И даже эта тень сделала его почти счастливым. Слишком долго он готовился, слишком важно было это задание, и чересчур жестоким было разочарование последних дней.

Однако в голове словно гномы-кузнецы поселились! Хотя нет, скорее уж ямабуси-кузнецы, поправил он себя мысленно.

Зевнув и прогнав таким образом остатки сна, Марахов еще раз потянулся и подошел к окну. Полоски плотной бумаги спускались от верхнего края окна почти донизу и легко шелестели на ветру. Серж взял одну из полосок и прочел: "Легкий ветер прогоняет ненужные сны". На второй было: "Вечерний шелест приносит прохладу в дом". Еще на двух было что-то о теплых полах и хрустальном ручье.

Надписи на остальных полосках он читать не стал.

Агент сообразил, что это что-то вроде заклинаний-пожеланий. Но пожелания пожеланиями, а в деревянную стену, покрытую отполированными дощечками, был встроен весьма удобный и мощный охладитель. Ночная прохлада не требовала его включения, однако днем он может быть полезен.

Хотя еще рано для охладителей. Шла последняя неделя месяца Тацу-мицу, Весеннего Дракона, или, как более было привычно Сержу - последняя неделя апреля. Еще не слишком жарко даже днем, люди ходили одетыми в плотные шелковые и льняные одежды.

Сам Серж надел темные, почти черные с синим оттенком брюки, плотную темно-желтую рубашку с длинными рукавами и черные туфли. Вполне серьезный наряд, по словам девушки из магазина, в нем можно придти и на свадьбу и на прием к Управляющему городом. На свадьбу он не собирался, а вот деловая встреча сегодня могла состояться.

Правда, не у управляющего города, а у людей, вежливо выразимся, противостоящих управляющему и всем дейзаку.

Через полчаса Серж завтракал на нижнем этаже таверны, где располагался небольшой ресторан. Для постояльцев таверны существовал отдельный зал, но Серж решил выбрать столик в основном зале - так легче будет заметить пришедшего на встречу.

С утра он попросил легкий завтрак - салат из морских листьев, печеного краба и кофе. К кофе подали обжаренные хлебцы. Кофе был просто отличный, с приятным ароматом и слабым привкусом шафранного дыма. По местной традиции в кофе добавляли щепоть обжаренных шафранных лепестков. Отличный кофе. Впрочем, как тут же выяснилось, и стоил он как несколько хороших обедов.

Хэно Танака, управляющий "Ван-ван", принес счет. Он лично обслуживал серьезных клиентов. Увидев сумму напротив слова "кофе", Серж почувствовал, что его брови непроизвольно ползут вверх. У него, конечно, денег хватит и на ежеутренние кофейные ванны, но…