Если бы Серж не чувствовал себя так отвратительно, он обязательно постарался бы избежать встречи с местными врачами. Но что делать? Он на самом деле чувствовал себя очень плохо.

Через полчаса Серж сидел в "Ван-ван" и лениво ковырялся палочками в блюде с рисовой лапшой. Есть совершенно не хотелось, но надо было убить время, да и старый врач-дрэгхэ посоветовал заказать именно лапшу с особой хонской приправой. По его словам, она была полезна при сотрясениях мозга.

Дрэгхэ пошептался с поваром, и тот убежал тереть желтый хонский перец и черную морковь. Еще врач выписал рецепт, по которому сам же и выдал лекарство. Пять раз в день, по одной пилюле, уважаемый господин!

Наконец, все уехали, и сен-шангер с коллегами-полицейскими, и врач. Серж остался один, и можно было бы и отдохнуть, но… Но не все дела на сегодня были еще завершены. Вот он и сидел, ждал подходящего момента.

В таверне было почти пусто. Из полутора десятков столиков было занято всего три. За стойкой стоял грустный управляющий таверной. Такое прискорбное происшествие! И неподалеку от "Ван-ван". Что подумает о Кинто северный гость? И о "Ван-ван"?

Сам же северный гость размышлял над тем, когда будет правильно уйти из таверны. Он не сомневался, что старший из бандитов так и лежит в парке - уж узлы-то Серж завязал накрепко.

И еще одно его беспокоило. Сен-шангер. Слишком вовремя он появился. Совпадение? Серж качнул головой.

Как удивительно.

- -

Имена…

Звук ветра на губах, стон земли под ногами, плач дождя из темных облаков, смех утренних волн… Что в словах человеку? Но нет, знают люди, имя - не звук, бесцельно потерянный в глуши леса.

Нет!

Имена создают. Имена призывают. Имена рождают.

Пройдет время и родится Алмазная черепаха, панцирь которой в сто тысяч рю длиной. Велика черепаха!

На панцире поместится весь Кинто и останется довольно пространства для десяти тысяч таких же городов. И вырастет из ее панциря удивительный Алмазный цветок. Цветок о десяти тысячах пестиков, на каждом из них - дворец для совершенного человека.

И ближе к центру того цветка будет жить тот, кто чаще повторял имя Черепахи и ее Цветка. Кто приближал ее рождение, кто любовался во снах блеском ее несокрушимого панциря и наслаждался тонким ароматом Алмазного цветка.

О, святые! Как им будет сладко жить - розовые журавли будут приносить им перья для одежд, а рыбы морские - чешую из чистого серебра для обеденных блюд и чаш для ароматного чая.

Сверкает во тьме грядущего Алмазный цветок. Ждет он, когда жители города произнесут его имя десять тысяч миллиардов раз. Не так уж долго ждать осталось. Ведь каждый из жителей Кинто старается произнести это имя самое меньшее один раз в неделю.

Воля Алмазного цветка священна! И нельзя ей пренебречь.

А что до того, что каждый из них в разговоре с семьей и с близкими друзьями зовет площадь иными именами, не столь священными - так то лишь от почтения к воле Черепахи.

Если бы она решила родиться раньше - разве не сказала бы она об этом? Но нет, не слышно Черепаху. Не слышно ее Цветка. Значит, правильно живут люди Кинто. Хорошо живут, достойно.

Все согласны - Черепаха родится! Цветок восцветет над всем миром. И Алмазное колесо закружится, сверкая изумляющими взор спицами, предвещая гибель и новое рождение мира.

Все хотят приблизить столь великое событие!

Но стоит ли спешить? К поистине необыкновенному надо хорошо подготовиться. А как же! Вдруг да не готов ты будешь, или, того хуже - твои достойные родители? Не стоит излишне спешить.

В это верят многие жители Кинто.

Сен- шангер Янни Хокансякэ не знал, верит он в Алмазный цветок или нет. Вот так просто и сложно одновременно -не знал. По службе ему часто приходилось называть имя Черепахи. Чаще, пожалуй, чем желалось. И было это необходимо - ведь дом Управления полиции стоял на площади по имени Цветок Алмазной Черепахи.

Именно на этой площади был возведен огромное тридцатиэтажное здание, в котором Янни привык проводить больше времени, чем в своем личном доме на окраине Кинто. Много дел - много забот. На все нужно время. Вот и в этот раз - не успел он сдать в Управлении пойманных бандитов и подняться на третий этаж, в свою рабочую комнату, как таку-шангер, его начальник, позвонил по телефону.

Как же!

Давно не было подобного - целых четыре ханза были пойманы на преступлении. А что это были именно ханза - Янни не сомневался. Он заметил блеск золотого значка у их предводителя. Жаль, что господин Марахов не смог пятого задержать. Но и то чудо, что он сумел простоять против них несколько минут. У таревцев обычно не в чести боевые танцы.

Что же! И такой улов - очень хорошо.

Довольный старый таку-шангер Ватамо сам пришел в комнату Янни. Осмотрелся внимательно вокруг, затем взглянул на Янни, потом покосился на его сменщика, тоже сен-шангера, и важно произнес:

- Сам глава Шангаса при Водоеме, Хегу-шангер Чженси заинтересовался твоим делом. Чем-то заняли его внимание эти недостойные ханза. Так что будь готов, тебя может вызвать сам Хегу-шангер, чтобы узнать из первых рук как дело было.

Янни молча поклонился. Ватамо еще раз значительно на него посмотрел, пожевал губами, медленно кивнул и вышел из комнаты.

Сменщик Янни, сен-шангер Кристиан Ларов, покачал головой.

- Что это со стариком?

- Я слышал, что он собирается уйти на покой. Может быть в этом дело? Не хочет старик ничего нехорошего в эти дни.

- Он уже давно собирается отправиться на отдых, только уйдет ли?

- Верно - уйдет. Теперь, когда Шангас передаст полицию Сошаму - самое время уйти. Вряд ли он будет изучать банковское дело или пойдет в учителя.

Ларов с улыбкой кивнул и подергал себя за светлый ус.

Был он одним из тех редких в Кинто людей, кто весьма походил внешностью на северян. Полгода назад Ларов как раз под маской богатого купца из Ла-Тарева, желающего продать наркотическую соль, вошел в доверие к местным контрабандистам. Это была очень успешная операция, однако Янни она принесла не только надежды на следующий ранг, - хат-шангера, - но и ранение.

В Кинто были пойманы чуть не полтора десятка человек, которые собирались распространять это зелье. Не остались в стороне и северяне. Служба охраны Ла-Тарева, получив сведения из Кинто, сожгла маленькую фабрику на окраине - там недостойные люди делали наркотическую соль.

Это был хороший удар по ханзаку, ведь именно Младшая ветвь Черного Древа занималась большей частью контрабанды, в особенности - разными наркотическими зельями, что сыпались на город последнее время как снег зимой. Остальные ветви Древа не занимались подобным, верно и среди ханзаку не было единодушия в мыслях о наркотических солях и листьях ларшавхи. По слухам, Средняя ветвь интересовалась любыми вещами, оставшимися с древних времен, а Старшая…

Старшая занималась чем-то совсем непонятным.

Но, верно - опасным.

Впрочем, сен-шангер был уверен - глава Шангаса и его помощники все знают и о Младшей, и о Средней, и о Старшей ветви. Не все знания можно отдавать любопытствующим, вот и не знают шангеры младших рангов ненужное им.

Янни собирался стать к тридцати годам хат-шангером, а там, лет через семь, если он будет упорен в работе, и Изумрудная Птица уронит на него свое перо - и таку-шангером. Дальше он не заглядывал, хотя иногда мечты возносили его на вершину Шангаса, но он твердо знал - чтобы сесть в резное кресло Хегу-шангера, ему надо еще многое узнать и еще больше сделать.

Лишь тогда он будет достоин вершины!

Но изумрудное перо надо ловить, если пролетит рядом. Удача вещь редкая, ее надо ценить. Вот сейчас он весьма счастливо познакомился с этим странным археологом. И почти сразу сумел поймать на преступлении четверых ханза!

Что это, если не знак?

Янни качнул в удивлении головой и вдруг понял, что перед ним стоит Ларов и машет перед глазами Янни ладонью. Янни вздрогнул, а сменщик сел в свое кресло и рассмеялся: