– Кто готовил мою порцию?

За столом на минуту воцарилось молчание, потом сидевшая слева от Джейн Фейт, дочка механика аттракционов, хмуро буркнула:

– Ну я…

Майя Краун повернулась к ней.

– Что я могу сказать, моя дорогая: десерт съедобен, но не более того. Вам еще предстоит многому научиться, в частности ответственно относиться к тому, что вы делаете. Это главное! Понятно?

– Да, миссис Краун, – сказала Фейт, а потом добавила так тихо, что услышала ее одна Джейн: – Подумаешь, десерт ей не такой. Однако же все слопала!

Вскоре после ужина гости стали прощаться.

Джейн все время посматривала на Кендалла и видела, что тот рвется к ней, но Вирджиния повисла на его руке и не выказывала намерения ослабить мертвую хватку. Даже когда Кендалл прощался со всеми воспитанницами пансиона, Вирджиния будто приклеенная находилась рядом.

И все же Кендалл ухитрился на прощание поцеловать Джейн руку и сказать:

– Скоро увидимся!

После этого, метнув в Джейн злобный взгляд, Вирджиния потащила его прочь. Через минуту за ними закрылась дверь.

Сердце Джейн сжалось в предвкушении счастья.

Скоро увидимся! – звенело в ее голове. Скоро увидимся!

Но встретились они лишь спустя месяца два…

– Да, леди и джентльмены, таков он, роскошный и многолюдный…

– Стоп! – сказал оператор Стив, поднимая взгляд от монитора видеокамеры и переводя его на Джейн. – Не годится! Ты стоишь под самым бра, свет падает на твою макушку, тени уходят вниз, поэтому вид у тебя отвратительный. Поднимись ступенек на пять, посмотрим, что получится…

Джейн в сильно декольтированном платье из тончайшего серебристого трикотажа, в изящных туфлях на шпильке, с уложенными в высокую замысловатую прическу волосами и элегантным вечерним макияжем поднялась по ступенькам, мельком взглянула на запруженный людьми зал и повернулась к оператору Стиву.

– Так лучше?

– То, что надо, – сказал тот. – Так и стой. Давай сначала, только микрофон держи выше.

– Да, леди и джентльмены, таков он, роскошный и многолюдный венский оперный бал! – с воодушевлением произнесла Джейн, глядя в объектив видеокамеры. – Проводится ежегодно. Ради подобного события сюда съезжаются люди со всех уголков света. Таким образом, венский оперный бал – это еще и замечательное место встреч. Кого здесь только не увидишь! Дамы готовятся к балу целый год, посещают салоны красоты, тратят уйму денег на наряды, чтобы не быть похожими ни на кого. – По знаку оператора Джейн начала подниматься, держась за перила и продолжая говорить: – Формат этого ежегодного мероприятия – «белый галстук». То есть мужчины должны быть во фраках, дамы в бальных платьях, без шляп – таково непременное условие.

К этому моменту Джейн достигла верхней ступеньки, и оператор перевел объектив видеокамеры на зал. Там симфонический оркестр исполнял вальс Штрауса и под музыку кружилось множество пар.

– За вход здесь платят двести сорок евро, – произнесла в микрофон Джейн, вспомнив, что ответственный редактор телепрограммы «Светские новости» просил назвать несколько конкретных цифр. – Ложа в верхнем ярусе, откуда виден весь зал, стоит тысячу шестьсот евро.

Стив стал снимать ложи, а Джейн добавила:

– Желающие перекусить направляются в буфет. Меню там обширное, но наибольший спрос на суши, устрицы и вино. Бокал австрийского вина обойдется в тридцать евро. – Стив вновь перевел объектив видеокамеры на танцующих, и Джейн сказала: – Кроме вальсов здесь исполняется и другая музыка: танго, фокстрот, самба, румба, пасодобль… Есть зал с американской музыкой, в основном там звучит джаз.

Стив поднял ладонь: дескать, пока все.

– Здесь снято достаточно, – сказал он. – Найди кого-нибудь для беседы.

Интервью согласились дать француженка, немка и итальянка. С первыми двумя Джейн говорила на их родном языке, с итальянкой – по-английски. Вопросы задавала обычные: каждый ли год дама посещает венский оперный бал, туалеты какого дизайнера предпочитает, сколько денег тратит на платье и тому подобное.

– Молодец, – похвалил ее Стив. – У Полы были проблемы с языками, поэтому ей труднее давались интервью. Ну, развлекайся пока, а мы отправимся снимать буфет и другой зал. Позже встретимся. Если, конечно, ты не увлечешься каким-нибудь красавцем и не улизнешь с ним с бала!

Хохотнув над собственной шуткой, Стив подтолкнул локтем своего помощника, и они смешались с толпой.

Джейн посмотрела на танцующих. Здесь у каждого была пара, все наслаждались музыкой и танцем и, похоже, только она оставалась одна.

Не успела эта мысль проплыть в ее голове, как рядом негромко прозвучало:

– Добрый вечер, Джейн.

Она надеялась, что это произойдет раньше.

Ведь Кендалл сказал «скоро увидимся», значит, по ее представлениям, через несколько дней. Скорее всего, в следующую субботу, когда в «Хайард-холл» вновь пригласят «знатных холостяков».

Тогда мы с Кендаллом и встретимся, думала Джейн. Если до того момента меня не исключат из пансиона!

Ее не исключили, а Кендалл не приехал.

Для Джейн это было сильным ударом, но она сцепила зубы и решила сначала довести до конца затею с пансионом и лишь потом предпринять некоторые действия в отношении Кендалла.

По сравнению с другими воспитанницами она преуспевала. Поочередно из «Хайард-холла» были изгнаны Викки и Энн. Первая за сквернословие, вторая за распущенность. Таким образом, в пансионе остались Джейн, Бекки, Нэнси и Фейт.

В начале шестой, последней, недели обучения каждую из них директриса Лора Пайтон пригласила для персональной беседы. О чем она говорила с Нэнси, Фейт и Бекки, Джейн могла только догадываться, а ей было сделано очень полезное замечание.

– Вы утратили индивидуальность, – сказала Лора Пайтон, строго глядя на Джейн. – У вас наблюдаются определенные успехи, с момента появления здесь вы неплохо продвинулись в своем развитии, преподаватели вас хвалят, да и я считаю, что ваша главная проблема – нечеткое произношение – постепенно исчезает. Все это дает вам шанс выйти в финал и даже стать победительницей, но, повторяю, вы утратили индивидуальность! Ваше желание соответствовать всем выдвигаемым преподавателями требованиям похвально, однако оно делает вас скованной. Вы как будто приобрели налет некой… усредненности что ли. Изменили своему «я». Это большой минус. И, кроме того, это неправильно. Знаете почему? Потому что каждый человек уникален! Подумайте над моими словами и постарайтесь вернуться к себе самой, но, так сказать, на новом уровне. Поверьте, я говорю это потому, что желаю вам добра.

Джейн поверила. В глазах Лоры Пайтон промелькнуло такое выражение, как будто та болеет за нее.

Всю ночь Джейн размышляла обо всем, что случилось с ней за последние несколько недель, и наутро, что называется, проснулась другим человеком. От скованности не осталось и следа. От искусственности тоже. Джейн вернулась к прежним своим привычкам, лишь очистив их от примесей дурного тона. Даже внешне она переменилась в лучшую сторону. Глаза ее заискрились, действия вновь приобрели прежнюю уверенность, в значительной степени усиленную тем, что сейчас она вышла в финал – вместе с Нэнси и Фейт. Бекки к тому времени была исключена с рекомендацией обратиться в наркологическую клинику, где ей помогут избавиться от алкогольной зависимости.

Потом был заключительный прием гостей, на котором роль приглашающей стороны играли истинные хозяева «Хайард-холла», сэр Тимоти Джойс и леди Элизабет. Трое воспитанниц вышли к собравшимся при полном параде, в собственноручно сшитых бальных платьях. Торжественность момента усиливало то обстоятельство, что на приеме присутствовали родители финалисток.

Все очень волновались – девушки, гости, хозяева и даже телевизионщики. В конце вечера преподаватели удалились на совещание, а когда вышли, директриса Лора Пайтон громко объявила:

– Звания «истинная леди» удостоилась… – Она намеренно сделала паузу, затем в звенящей тишине произнесла: – Джейн Кларк!