Скорее всего парень не врет. Какой смысл? Его взяли с поличным и имеют право расколоть до задницы. Он это знает и лгать не собирается.

– Сколько вам должны были заплатить за эту ликвидацию? – спрашиваю ради интереса. Мне интересно, во сколько оценили крупнейшего предпринимателя в этом регионе?

– По сто тысяч, – глухо произносит киллер. – По сорок штук мы уже получили авансом. Плюс экипировка.

Остается дождаться Михаила и решить, что делать с пленником.

Уцелевшего киллера переправили в надежное место. Я предложил вариант, который мог бы ввести наших противников в заблуждение. Но на его разработку не хватит времени. Я хотел инсценировать гибель Самарина якобы от снайперского выстрела, но, увы, нужно время, а его у нас уже нет.

Утром на лужайке перед домом директора приземляется вертолет. Одновременно с вылетом вертушки из ворот коттеджа выезжает эскорт машин. Даже если где-то и есть наблюдатели противной стороны, им будет трудно определить, на чем исчез директор из своего дома. Учитывая, что где-то в окрестностях может найтись парочка дублеров, подобных тем, кого удалось обезвредить ночью, Самарин на вертолете не полетел. Сбить его проще простого.

С директором я до его отъезда поговорить не успел, поэтому разговор происходит уже на заводе, в его кабинете. Нам приносят кофе, и Роберт Антонович откровенно делится со мной своими соображениями – Левцов, который приезжал, – это, конечно же, пешка, – уверяет меня Самарин. – За ним стоит Шемякин. Никто другой, кроме Шемякина, не сможет решиться на попытку прибрать такой завод, как наш.

За Шемякиным банки и рычаги в правительстве.

О Шемякине я уже слышал. Этот человек – не просто какой-то деляга, а, можно сказать, настоящий олигарх из поколения матерых жуликов семидесятых годов, которые миллионы сколачивали себе еще при Советах. Самарин уверен, что именно Шемякин ведет здесь, в Сахтарске, свою игру. Я же все-таки другого мнения о происходящем. Какой бы ни был Шемякин крутой в бизнесе, за ним явно кто-то стоит. Но кто? Информация от Левы не дает мне полной картины происходящего. Странно, что ФСБ не имеет точных данных о довольно известном в России человеке. Это наводит на некоторые размышления.

Самарин рассказывает, с какого момента он вступил в борьбу с Москвой. Это произошло, когда ему удалось заполучить стопроцентный пакет акций завода. Разумеется, для несведущего человека, да и для тех, кто знаком с корпоративным правом, Самарин, официально, не совсем полноценный обладатель всех акций завода, но это только так кажется. Существует много схем, использующих подставные фирмы за бугром, которые на самом деле принадлежат только одному человеку. Вдаваться в такие подробности скучно и не настолько интересно, чтобы расписывать все нюансы коммерческих афер. Меня сейчас интересует только одно – кто стоит за Шемякиным и как с этим злом бороться? Медлить нельзя, потому что рано или поздно Самарина все-таки уберут. Убив Роберта Антоновича, москвичи найдут способ прикарманить Сахтарский алюминиевый. В способностях и возможностях нашего противника я нисколько не сомневаюсь.

Проведя совещание в своем узком кругу, решаем, что если мы не хотим в дальнейшем заморочек с Москвой, нужно поиграть на их территории и выступить как можно жестче. Со мной в столице будут работать Михаил и два звена его бойцов.

За три дня устраиваемся в Москве. Михаил с парнями формально будет охранять директора представительства алюминиевого комбината в столице. Поэтому у парней оружие вполне легальное – в Москве, с ее полицейским режимом, им легче всего числиться по охранному контракту. Все обеспечены жильем и транспортом.

Михаил должен установить наблюдение за офисами Левцова и Шемякина, а также, по возможности, и за их квартирами. По моей просьбе Лев и Румянцев должны обеспечить прослушивание телефонных переговоров наших подопечных.

Я уже визуально присматривался к зданию, где находится контора Шемякина. Ничего не скажешь, обосновался бизнесмен-мафиози капитально. Его контора называется «Трансинкорпорейтед» и занимает весь двухэтажный особнячок в трех минутах езды от метро «Арбатская». Кованая ажурная ограда позволяет разглядеть здание, находящееся во владении Шемякина. Во дворе на парковке полно шикарных автомобилей, и фасад особнячка увешан следящими камерами. Охраны снаружи не видно, лишь на выезде маячит в будке парочка крепких парней в форме секьюрити частной компании.

Сегодня я делаю первую вылазку. Думается, мне пора самому представиться господину Шемякину лично.

Подъезжаю к воротам. Один из охранников быстро выходит мне навстречу. Останавливаюсь перед коротким шлагбаумом.

– Вы к кому? – интересуется парень, подходя к дверце машины.

– Я бы хотел видеть господина Шемякина.

– У вас заказан пропуск? – Охранник предельно вежлив.

– Нет, но, думаю, твой шеф будет рад меня видеть, – говорю ему это с непроницаемым, каменным лицом.

– Как о вас доложить? – В голосе парня послышались уважительные нотки.

– Скажешь, что подъехал Влад. – Я специально не сообщаю, откуда я прибыл. Успеется.

– И это все? – Секьюрити слегка удивлен, но, не дожидаясь моего ответа, идет докладывать по телефону из своей будки. Потом возвращается.

В это время позади моей «БМВ» встает в очередь на въезд большой, черный, весь в тонировке, джип «шевроле-сабурбан».

– Извините, вы не могли бы уточнить о себе? – просит охранник, вновь нагибаясь к окну моей машины.

– Скажешь – из Сахтарска.

Джип сзади сигналит нетерпеливо, требуя уступить ему дорогу. Из джипа высовывается ряха бритоголового детины.

– Ну че там?! – орет он охраннику.

– Сейчас! – кивает тот. – Вы не могли бы пока отъехать в сторону? – просит секьюрити меня.

– Не мог бы, – все так же мрачно говорю я.

Охранник поворачивается к джипу и разводит руки, мол, ничего с дорогой не получается.

В зеркало заднего вида вижу, как из джипа выгребается здоровенный детина. Просто Илья Муромец какой-то. Детина идет ко мне. Секьюрити вновь упылил в будку – докладывать.

– Ну ты че, в натуре?! – басит детина, подходя и нагибаясь к окну. – Отъедь в сторону!

– Подождешь, – говорю я, даже не поворачивая головы.

– Да ты че, в натуре?! – взвывает богатырь от такой наглости и резко открывает дверцу «БМВ».

В следующую секунду его лапища величиной с колесо «жигуленка» сгребает мой пиджак на плече. Но рвануть парень не успевает. Неуловимым движением вскидываю левую руку. И вот уже ряха братка с гулким стуком врезается в железо. Нос я ему расплющил, это точно. Еще мгновение – и парень валится без сознания на асфальт. Захлопнув дверцу, продолжаю сидеть за рулем спокойно и невозмутимо. Из джипа больше никто не появляется. Браток прибыл один. Сегодня в Москве жарко, дождя нет, и бычок на асфальте не простудится. Секьюрити, причем оба, выскакивают из своей будки с расширенными от ужаса глазами. Кажется, я уделал кого-то из серьезных ребят. Ну что ж, в следующий раз бычара будет аккуратней и не станет рычать на людей.

Шлагбаум поднимается вверх. Проезд для меня открыт. Не спеша проезжаю на территорию и паркую машину. Захожу в особняк. На реставрацию здесь денег не пожалели, внутреннее убранство поражает роскошью старинной лепнины, обилием позолоты и художественной бронзы. Охранники смотрят на меня косо. Не сомневаюсь, что они все видели на мониторах, но получили приказ пропустить. Один из секьюрити жестом приглашает следовать за ним.

Для начала я вхожу в угловую комнату на первом этаже. Через арку металлоискателя я проходил еще в дверях, но здесь меня проверяют снова. Оружия при мне нет. Идем по коридору, затем поднимаемся на второй этаж. Меня ведут не по парадной лестнице, но я не в претензии.

Приемная президента корпорации выше всяческих похвал. Секретарша – наверное, какая-нибудь «Мисс чего-то там». В приемной никого из посетителей нет, и ждать мне не приходится. Хозяйский кабинет огромен и роскошен. Можно представить, сколько сюда вбухано денег. Шемякина, я знаю, зовут Сергеем Львовичем. И вот этот типчик передо мной. Излишне упитанный пятидесятилетний мужчина, в дорогом костюме, очки с золотой оправой, короткие, темные, с проседью, волосы, тройной подбородок. Надменный пренебрежительный взгляд. Сергей Львович даже не подумал оторвать свою задницу от кресла и поздороваться, как все нормальные люди. Ну что ж, я человек не гордый. Молча устраиваюсь в кресле на значительном расстоянии от Шемякина. Охранник застыл возле входных дверей.