То, что я обнаружил в чемоданчике, стоит гораздо серьезнее, чем семь миллионов баксов. Папка с распечатками чертежей и формул новейших военных технологий. Тут уже пахнет шпионажем, изменой Родине. Пора брать Кепу и Малыша за жопу и трясти их, засранцев, пока они не выложат все, что знают.

Информацию передаю Леве, это в его компетенции. Теперь Кепа и Малыш уже не мои клиенты, ими займутся федералы. Надеюсь, что на Георгича Левины парни смогут выйти самостоятельно. Все. В Москве мои дела можно считать свернутыми. Поеду домой, в Питер. Наконец-то я смогу отдохнуть по-человечески, но для себя пока не решил, как это сделать. Или лежать на кровати, смотреть видео и читать умные книжки. Или свалить на фиг за бугор, куда-нибудь в Испанию или в Майами, да оттянуться на солнышке на престижных пляжах. Все может быть, но пока я еду в Питер. Мне кажется, что я уже сто лет не был дома. Давно не был. Хорошо, что у меня нет животных. Никаких. А так бы была какая-то собака или кот, за которыми нужен ежедневный уход. При чем здесь вообще коты? Совершенно ни при чем. Просто я доволен, что возвращаюсь домой, вот и все.

Снова я дома. Еще немного – и будет зима, но дни стоят на редкость солнечные, а к полудню даже жарковато, но это если сидишь в машине.

Опять я в своем офисе, и теперь за дверьми моего кабинета, в приемной, Конфетки нет. И больше не будет. Конфетка умудрилась этим летом отличиться – пока я налаживал бандитский быт в уральском городе Сахтарске, белокурое чудо выскочило замуж. Я не интересовался, кто там оказался ее избранником, но раз меня не дождались, значит, так тому и быть. Да и собственно, что я мог предложить своей секретарше? Семейную жизнь? И это с моей-то неистребимой тягой к авантюризму? Конечно, нет. Но нет теперь и Конфетки. Да и черт с ней.

Неделю сижу в своем офисе, скучаю, играю в шахматы с участковым Г. Н. Самосваловым и ни черта больше не делаю. Клиентов нет и, по случаю хорошей погоды, не предвидится. Шутка.

Лева и генерал Румянцев, основные мои поставщики приключений, никак себя не проявляют, значит, у них все в порядке. Мне же иногда приходится все-таки быть суровым и отшивать бабулек, пытающихся привлечь меня к поиску их пропавших собачек и кошек. Животных я не ищу. Бывают еще предложения от разных типчиков и стервозных дам, чтобы последить за их женами и мужьями, собирая компромат, но и такими делами я не занимаюсь. У меня достаточно денег на счетах в Европе, чтобы не утруждать себя дешевой работой. Я и не утруждаюсь.

Мой белый офисный шкаф… Да черт с ним, с этим шкафом. Как вы уже знаете, он у меня давно в печенках, но выкинуть его или избавиться каким-то другим путем сил не хватает. Привык, что ли?

Раздается дверной звонок. Тут же вспыхивает экран небольшого компактного телевизора, на который идет изображение от дверей. Секретаря у меня нет, вот и приходится все делать самому. На экране вижу женщину. Кроме нее, на лестничной площадке никого больше нет.

– Вы к кому? – интересуюсь я в микрофон.

– Извините, я хотела бы видеть частного детектива.

– Заходите, – говорю я и нажимаю кнопку, открывая дверь.

Иду встречать клиентку. Ей лет двадцать пять, и хотя она старается выглядеть спокойной, видно, что нервничает. Представляюсь, приглашаю ее в кабинет. Одета девушка элегантно, дорого и, по моим меркам, она довольно красива.

– Хотите кофе или чай? – предлагаю я, когда посетительница устраивается в кресле напротив моего стола.

– Если можно, кофе.

Приходится заняться кофеваркой, стоящей у меня в углу кабинета.

– У вас нет секретаря? – удивляется посетительница, наверное, потому что я сам занимаюсь такими пустяками.

– Если вы не ищете место, то пока нет, – усмехаюсь я. – Прежняя, пока я был в отъезде, вышла замуж, а новую я завести еще не успел. Но так, знаете ли, даже удобней для конфиденциального разговора. Чувствуйте себя как дома.

– Спасибо.

Клиентка мне пока не представилась. Ставлю перед ней кофе и сахарницу, открываю коробочку с печеньем. Устраиваюсь за своим столом. Смотрю, как она кладет себе сахар в кофе, неслышно помешивает ложечкой в чашке. Я ее не тороплю, пусть соберется с мыслями. На пальцах у женщины множество перстеньков с драгоценными камнями, что-то дорогое на открытой шее и не менее ценное в мочках ушей.

– Извините меня, я не представилась, – наконец произносит посетительница. – Меня зовут Элла.

– Очень приятно, – улыбаюсь я. – Здесь вы можете говорить свободно. Дальше этих стен ваши слова не пойдут. Никаких записей, кроме как от руки, я не веду.

– Спасибо, – в очередной раз благодарят меня. – Я волнуюсь сейчас не за себя, а за своего отца… Можно я закурю? – вдруг спрашивает она.

– Да, конечно… – Поднимаюсь из-за стола и переставляю пепельницу поближе к девушке.

Элла достает из сумочки пачку «More». Я подношу ей зажигалку. Девушка снова меня благодарит. Столько «спасибо» за один раз мне еще никто не говорил.

– Вас просил поговорить со мной ваш отец? – пытаюсь я развить тему.

– Нет. – Девушка нервно выдыхает дым. – Я знакома с Сергеем Валерьевичем, отцом Кати. Катя моя подруга. Помните, вы помогли этой семье, спасли коллекцию Сергея Валерьевича? Вы избавили их тогда от одного страшного типа.

Разумеется, я помню. С Кравцовым мне пришлось повозиться основательно, но нумизмата мы все-таки избавили от опасных хлопот. Правда, делал я это не один, помогал мне Румянцев.

– Я помню то дело.

– Они о вас очень высокого мнения. А я, хоть и обращаюсь к вам, все-таки не могу рассказать подробно о том, что у нас происходит в доме… – Девушка замолкает.

– И кто может это сделать?

– Я еще не говорила с отцом. Он у меня археолог, он живет историей. Можно сказать, весь ушел в свою науку. Нет, я ничего такого не говорю, он заботится обо мне, так как мы уже восемнадцать лет живем без мамы… Но я папу понимаю. Если бы не его увлечение стариной, раскопками, древними тайнами, он вряд ли смог бы перенести потерю мамы. Меня воспитывала бабушка. Отец почти все время был в разъездах. Потом умерла и бабушка, началась перестройка, а папа тогда преподавал в университете, и стало очень трудно с деньгами. Потом папу пригласили читать лекции по археологии в Англии, затем во Франции и в Америке. Дела пошли лучше, в Англии даже издали несколько его книг, которые затем перевели еще на шесть языков. В общем, отец сумел вписаться в эту жизнь, нашел в ней свое место. Сейчас, а вернее, вот уже несколько лет, он занимается раскопками на свои средства, так как деньги это позволяют. Год назад он занялся проблемой Отечественной войны 1812 года. Изучал архивы во Франции. Я не знаю всех подробностей, но папа сказал мне, что, вполне возможно, он сделает какое-то удивительное открытие. И вот тут в нашем доме появился странный мужчина. Француз. Что-то ему было надо от отца. Но, судя по всему, отец ему отказал. Затем стали происходить непонятные вещи. Например, кто-то звонил несколько раз по телефону, угрожал. В машину отца две недели назад врезался грузовик, и водитель грузовика удрал. У папы был «мерседес», и эта машина спасла его от гибели. Отец отделался царапинами и синяками. В милиции нам сказали, что грузовик был в угоне и они ищут преступника. Тут все ясно, никого они не найдут… Три дня назад на меня напали в нашем подъезде двое мужчин. Я занимаюсь ушу и смогла от них отбиться. Мне кажется, меня хотели захватить в заложники. Теперь я опасаюсь, что эти неизвестные что-то могут сделать и с папой. В милицию он обращаться не хочет, и я почти убедила его, что сама найду человека, который сможет нас защитить и поможет избавиться от свалившейся напасти. Вот поэтому я у вас, Влад. Вы сможете нам помочь?

Судя по состоянию девушки и той информации, которую я только что получил, моя посетительница и ее отец определенно нуждаются в защите. В данном случае отказать я не могу. Дело обещает быть интересным.