«Эми играть ящик».

— Не сейчас, Эми. — Эллиот решительно отвел руки гориллы от клавиатуры.

— Она всегда такая? — спросил Йенсен.

— Боюсь, всегда, — ответил Эллиот. — Ей нравятся компьютеры. Она выросла среди них и считает их своей собственностью. — Помолчав, он добавил:

— А что значит «три Э»?

— Эксперт экспедиции по электронике, — озорно сверкнув глазами, отозвался Ирвинг. — Делаю, что в моих силах. Кое-чем мы запаслись у компании «Интек», но и только. Одному Богу известно, какие пакости приготовили нам немцы и япошки.

— О, черт, начинается! — засмеялся Йенсен, глядя, как Эми нажимает на клавиши.

— Эми, нельзя! — прикрикнул Эллиот.

— Это просто игра, для горилл скорее всего неинтересная, — сказал Йенсен и добавил:

— Она ничего не сломает.

«Эми хорошая горилла», — прожестикулировала Эми и снова принялась за свое. Судя по всему, у нее было превосходное настроение, и в глубине души Эллиот радовался, что у гориллы нашлось развлечение. Вид грузной, темноволосой Эми за компьютером всегда его забавлял. Прежде чем нажать на клавишу, она некоторое время задумчиво теребила пальцами нижнюю губу казалось, она намеренно пародирует поведение человека.

Как всегда практичная Росс вернула Эллиота к более прозаичным проблемам:

— Эми будет спать на обычной койке?

Эллиот покачал головой:

— Нет. Гориллам полагается каждый раз готовить свежую постель. Дайте ей несколько одеял, она совьет из них себе что-то вроде гнезда и будет спать на полу.

Росс кивнула.

— А как относительно витаминов и лекарств? Она глотает таблетки?

— Обычно приходится ее уговаривать или чем-нибудь подкупать, а чаще прятать таблетки в банан. Ей нравится глотать бананы не разжевывая.

— Не разжевывая, — повторила Карен и задумчиво кивнула, будто усваивая нечто очень важное. — У нас есть стандартная смесь, — объяснила она. — Я прослежу, чтобы Эми ее тоже давали.

— Ей требуются те же витамины, что и человеку, разве только аскорбиновой кислоты намного больше.

— Мы даем три тысячи единиц в день. Этого достаточно? Хорошо. А как она переносит противомалярийные препараты? Нам придется начать их прием немедленно.

— Вообще говоря, — сказал Эллиот, — у нее точно такая же реакция на лекарства, как и у человека.

Росс еще раз кивнула.

— Не будет ли ее беспокоить пониженное давление в салоне? Здесь оно будет соответствовать высоте около пяти тысяч футов.

Эллиот покачал головой.

— Эми — горная горилла, а они живут на высоте от пяти до девяти тысяч футов. Так что, в сущности, она приспособлена к высоте с рождения. Но она привыкла к влажному климату, и ее организм быстро дегидратируется. Нам нужно будет заставлять ее побольше пить.

— Она может пользоваться унитазом?

— Вероятно, сиденье для нее будет высоковато, — ответил Эллиот, — но я захватил ее ночной горшок.

— Она будет пользоваться своим ночным горшком?

— Конечно.

— Я принесла ей ошейник. Она его наденет?

— Если вы скажете, что это подарок.

В ходе обсуждения этих и других потребностей Эми Эллиот вдруг понял, что за последние несколько часов произошло нечто очень важное: Эми перестала быть нервным, непредсказуемым в настроении и поступках животным.

Казалось, она сама решила, что здесь такое поведение совершенно неуместно; сборы и подготовка к путешествию снова сделали из нее общительную молодую гориллу, совершенно не склонную к беспричинной перемене настроения или к мрачному самосозерцанию в одиночестве. Эллиот невольно подумал, что тревожные сны Эми, ее депрессия, рисование пальцами и другие неприятные симптомы могли быть всего лишь следствием многолетнего заточения в лаборатории. Сначала лаборатория казалась ей вполне приемлемым местом, как детская кроватка младенцу, но с годами она становилась просто тесной. Не исключено также, что Эми нужна была резкая смена обстановки, просто некоторое волнение.

Теперь же волнение ощущалось во всем. Обсуждая с Росс различные практические проблемы, Эллиот осознал, что приближается знаменательное событие. Действительно, экспедиция с участием Эми могла дать первую возможность экспериментально проверить гипотезу Фредерика Перла.

Перл специализировался в теории поведения животных. В 1972 году на собрании Американского этнологического общества в Нью-Йорке он сказал:

«Теперь, когда приматы научились языку жестов, только вопрос времени — и они станут помогать человеку в изучении диких животных того же вида в естественной среде. Нетрудно представить себе время, когда владеющие языком жестов приматы будут выполнять функции переводчиков или даже послов человечества в его отношениях с дикими животными».

Гипотеза Перла привлекла внимание не только ученых, но и военных.

Впрочем, ВВС США оказывали финансовую поддержку работам по лингвистике и раньше, начиная с шестидесятых годов. Ходили слухи, что ВВС разрабатывают секретный проект, названный CONTOUR и предусматривавший действия человека при контактах с внеземными формами жизни. Заявляя во всеуслышание, что считают неопознанные летающие объекты природными явлениями, на самом деле военные лишь скрывали свои истинные цели. Они полагали, что в случае контакта с внеземными цивилизациями знание основ лингвистики наверняка окажется очень полезным, а эксперименты с приматами рассматривали как модель контакта с «внеземным разумом». Этим и объяснялась щедрость ВВС США.

Согласно прогнозам Перла, экспериментальная проверка его гипотезы должна была состояться не позднее 1976 года, но пока о таких экспериментах не сообщалось. Трудность заключалась в том, что при более детальном анализе никто не мог предложить реального практического пути использования способностей приматов, владевших языком жестов. С одной стороны, дикие сородичи обычно не изъявляли желания вступать с ними в контакт и относились к ним примерно так же, как к человеку. С другой — сами обученные приматы отличались неимоверным высокомерием и тщеславием.

Некоторые, как шимпанзе Артур, вообще отрицали какую бы то ни было связь со своими дикими собратьями, называя их «черными существами». (Эми узнавала горилл в зоопарке, но относилась к ним как к существам низшего сорта, потому что они не понимали ее языка жестов. Она называла их «глупыми гориллами».) Эти и другие аналогичные данные заставили ученых усомниться в справедливости гипотезы Перла. Как сказал в 1977 году Джон Бейтс, «…мы воспитываем элиту образованных животных, которые относятся к своим диким сородичам, как доктор наук к водителю грузовика — с холодным, презрительным снобизмом… Чрезвычайно маловероятно, чтобы поколение приматов, владеющих языком жестов, оказалось поколением искусных дипломатов в естественных условиях. Для этого они слишком надменны и высокомерны».

Но в сущности никто не знал, что произойдет, если обученный примат окажется среди своих диких собратьев в естественной среде их обитания, потому что никто не пытался проверить это на практике. Эми должна была стать первой ласточкой.

В одиннадцать часов вечера грузовой самолет с экспедицией СТИЗР на борту вырулил на взлетно-посадочную полосу международного аэропорта в Сан-Франциско, тяжело оторвался от земли и направился на восток, к Африке.