Мишка Коптев после тяжелого дня вернулся домой вместе с Напарником поздно, около одиннадцати вечера. Достав пиво из холодильника и открыв пару бутылок, они сели ужинать. По телевизору шел какой-то боевик. Затем, еще немного потрепавшись, около полуночи улеглись спать.

Но в два часа ночи неожиданно в дверь позвонили. Напарник вскочил с постели и понесся на балкон доставать спрятанный там среди разного хлама пистолет. Взведя курок, он осторожно подошел к двери.

Мишка к тому времени, тоже взяв свое оружие, уже стоял возле двери и прислушивался, стараясь понять, кто там, на лестнице.

– Если кто войдет, – прошептал Напарник, – сразу стреляем и уходим!

Мишка заволновался. «Неужели это менты? В принципе, – подумал он, – если нас заберут менты, ничего страшного в этом нет. А вот если стрельба начнется, могут и зацепить…»

К тому времени Напарник подошел вплотную к двери и шепотом спросил:

– Кто там?

– Пацаны, свои! – раздался голос Гнома.

Почему же Гном приехал в два часа ночи без предварительного звонка?

Напарник открыл дверь. Гном вошел в квартиру с поднятыми руками.

– Только не стреляйте! – улыбаясь, проговорил он.

Мишка удивленно посмотрел на него:

– Ты чего это ночью приперся?

– Задание, Меня прислал. Собирайся!

– Обоим? – спросил Напарник.

– Нет, только тебе, – он посмотрел на Мишку. – Меня приказал. Надень темную одежду.

Гном бесцеремонно прошел по квартире, словно проверяя, нет ли там кого постороннего. Затем он зашел на кухню и, увидев стоящие там пустые бутылки из-под пива, стал крутить их в руках, рассматривая марки.

Тем временем Мишка быстро оделся. Потом он подошел к Гному и спросил:

– Ствол брать?

– Нет, этого не нужно. У нас мирное задание.

Мишка насторожился: какое это мирное задание, да еще в два часа ночи, без предупреждения? Странно…

Ребята быстро спустились вниз.

– Ты на машине? – поинтересовался Мишка у Гнома.

– На машине, даже за рулем.

– Мы с тобой вдвоем поедем?

– Не, там еще один пацан сидит. Ты его, наверное, уже знаешь, Псих…

Псих сидит в машине? Тем более странно…

Выйдя из подъезда, Мишка увидел припаркованную «десятку» с тонированными стеклами. Он хотел сесть на заднее сиденье, но неожиданно Гном остановил его:

– Садись рядом со мной, вперед.

Мишка уселся. Повернув голову, он увидел, что на заднем сиденье свободно раскинулся высокий парень. Лицо у него было какое-то невзрачное и в то же время холодное, жестокое. Мишка уловил неприятные импульсы, исходившие от парня. Чувствовался запах смерти…

Неожиданно Мишке в голову пришла жуткая мысль: а что, если на том дне рождения Петрович опознал его, сказал об этом Мене, и теперь он приговорен к смерти? И сейчас Псих с Гномом приведут приговор в исполнение… Уж больно странно все – посадили на переднее сиденье, не дали оружие… А если в машине Псих, то ясно, что дело связано со стрельбой. Мишка занервничал.

Гном, почувствовав волнение Мишки, с улыбкой произнес:

– Не дрейфь, пацан, все будет хорошо! Прорвемся! Поехали!

Машина рванулась с места. Мишка сидел и соображал: что же теперь делать? Он время от времени поглядывал в зеркало заднего вида, пытаясь предугадать дальнейшие действия Психа. Вот сейчас он может набросить на меня удавку и задушить… А может, ствол приставит и быстро выстрелит… Мишка ждал беды каждый момент. И машина к тому же направлялась за город…

Они выехали из Москвы и поехали по узкому Пятницкому шоссе. Теперь Мишка решил, что везут его куда-нибудь в лес, там шлепнут и похоронят.

– Куда едем? – спросил он.

– В одно интересное место, – ответил Гном, улыбаясь. – Скоро приедем.

Мишка думал: если меня будут кончать в машине, то я могу успеть что-то сделать. Может быть, успею пару ударов нанести – все же боксер! – этому долговязому Гному и придурку Психу. А если успеют выстрелить? А что остается делать? Если только схватиться за руль и устроить аварию… Но Пятницкое шоссе в три часа ночи было пустынным. Мишке оставалось только ждать и надеяться на лучшее…

Через пару дней Кострову позвонил Мальков.

– Олег, на сегодня стрелка с армянами назначена, – сказал он. – Собирайся, поедем.

– Послушай, Денис, может быть, кого-нибудь еще для страховки возьмем? – предложил Костров.

– Ладно, кто против нас пойдет! – беспечно ответил Мальков. – Сейчас же знаешь, что в газетах пишут? Кроме солнцевских, только шаболовские крутые. Так что против нас никто воевать не будет. Тем более какие-то армяне. Я по этому Авакяну в отделе по нацгруппировкам справки навел, кое-какие фамилии и клички жуликов знаю. Так что я сейчас ему такую фактуру выпишу, что мало не покажется!

– Что-то мне ехать не хочется…

– Да ты что! Мы с тобой по двести пятьдесят штук зеленых срубим с этого Серебрякова! Он же обещал нам пол-лимона дать.

– Сколько же он денег с этого завода поимеет?

– Немало – думаю, лимонов пять. Представляешь – мы тут за зарплату жизнью рискуем, а он в течение двух недель сколько заработал! Четыре миллиона! А через какое-то время может продать этот завод миллионов за восемь. Вот как надо бизнес делать! А мы с тобой на таком окладе сидим, что даже цифру назвать стыдно!

– Это, конечно, так, – согласился Костров, – но мне это дело как-то не по душе.

– Ничего, ты же опер, не сдрейфишь! Подумаешь, армян развести! Поехали!

Вскоре они вместе с Сергеем, сотрудником их отдела, поехали на встречу с армянами. Встреча была назначена в той же «Пальмовой роще».

У входа их дожидался Серебряков.

– Они уже приехали, – сообщил он. – На втором этаже сидят. Ну что, идем?

– Ничего, – ответил Мальков, – подождут. – Он обратился к Сергею: – Вот тебе рация. Если что – отзвонишь ребятам, кто свободен. Но я думаю, что все будет в порядке.

Похлопав себя по боку, словно проверяя наличие оружия, Мальков обратился к Кострову:

– Ну, пошли!

Олег медленно вышел из машины и пошел за Мальковым.

В ресторан они вошли втроем. Впереди шел Серебряков, за ним Мальков, завершал процессию Олег. Увидев столик, за которым сидели три армянина, они подошли к нему и поздоровались.

Костров заметил, что армяне приветливо поздоровались с ним и с Мальковым и сделали вид, что не заметили присутствия Серебрякова.

– Ну что, парни, – начал Мальков, – какие у вас проблемы?

– А вы кто? – спросил армянин лет сорока пяти, одетый в белую рубашку и темный костюм.

– Мы, собственно, работаем с ним вместе, – Мальков кивнул в сторону Серебрякова.

– То есть вы – его «крыша»?

– Можно и так назвать. Хотя мы не любим это название.

– Какая разница? Вы готовы отвечать по полной программе?

– Давай сначала выслушаем тебя. Какие предъявы ты ему ставишь?

– Короче, эта крыса нас под ситуацию подвела. Мы бабки у него одолжили на две недели. Ровно на две недели, клянусь мамой! Через две недели мы подъехали. Приехали с деньгами, все как полагается по контракту. А его на месте не было. Он говорит, что был в командировке или на деловой встрече. Короче, так дела не делаются. Он знал, что мы приедем. Мы с ним с утра созвонились, я ему сказал: Вадик, будь на месте, я приеду, деньги привезу. Он сказал: хорошо, буду на месте, а сам свалил. Потом мы говорим его работникам: девочки, вот контракт, а вот деньги, давай принимай, записывай, что мы все правильно сделали. А они говорят: мы без хозяина ничего сделать не можем. Спрашиваю: где хозяин? Хозяин в отъезде. Говорю: звони хозяину, дело важное! А они говорят: хозяин недоступен. То есть телефон хозяина недоступен. Ладно, думаю, раз такое дело – на следующий день в девять часов… Заметь, дорогой, ровно в девять часов утра, как начинает работать его паршивый банк, мы были уже на пороге. Он приехал в одиннадцать. Мы ему говорим: давай контракт закрывать, вот бабки. Он говорит: вы просрочили, никакого контракта уже нет, акции мои. Так не делается! Зачем так делать?!