– Я бы не сказала этого!

– Зато я скажу. Два года назад у тебя было сорок тысяч долларов. Скажи, сколько у тебя осталось сейчас?

– Не можешь же ты обвинять его в том, к чему он вовсе не причастен. Не он управляет мировыми событиями.

– Ты говоришь его словами. А я готова держать пари, что он спустил в неудачных торговых сделках все, что у тебя было. Эта земельная собственность, этот остров – единственное, что ты еще сохранила.

– Мне следовало продать его раньше. А неудачи Лаутона происходят из-за того, что у него нет достаточной суммы наличных денег, которая служила бы солидной базой для его предприятий.

– Сорок тысяч долларов ты считаешь недостаточным капиталом? – прорычала Марта. – Ну а я убеждена в том, что если бы твой капитал был больше, то он сумел бы спустить еще больше! Не знаю, как воспримет все это Марджи. Ты ведь обещала дать ей пять тысяч долларов из денег, которые получишь за свой остров. Она выходит замуж за демобилизованного солдата, и они хотели откупить бакалейную лавку у ее владельца. Все бумаги, необходимые для этой покупки, уже подписаны…

– Знаю, – слабым голосом ответила Джейн, – но пока тебе незачем беспокоиться, Марта. Я надеюсь, что никто не сможет помешать мне продать свою собственность.

– Почему ты так думаешь?

– Лаутон сказал, что переговоры почти закончены и он рассчитывает на окончательное заключение сделки в течение одного-двух ближайших дней.

В эту минуту щелкнул ключ в замке входной двери. Марта быстро проговорила:

– Это идет Марджи.

– Не следует ничего говорить ей пока, – предостерегла Джейн.

– Нет, нужно немедленно сказать ей обо всем.

– Но я, право, не могу еще сказать что-нибудь определенное, – жалобно произнесла Джейн и сделала торопливый глоток из своего стакана.

Дверь открылась, и вошедшая Марджори Стенхоп общим поклоном приветствовала мать и тетку. Затем она спросила:

– О чем именно вы не хотите говорить со мной?

Ей был двадцать один год, но она не была привлекательна. Желтоватый цвет лица, волосы, которые повисали унылыми сосульками, если она раз в неделю не завивала их в парикмахерской. Большие темные глаза были бы красивы, если бы в них чувствовалась какая-то жизнь. Отсутствие живости и непосредственности делали невыразительными лицо и глаза.

Марта рассказывала, что ее дочь часто сидит, вперившись глазами в одну точку, и никто не в состоянии понять, о чем она думает.

– Итак, – повторила Марджи, направляясь к платяному шкафу, – что именно вы хотите скрыть от меня?

Она скинула с плеч легкое пальто из твида и принюхалась к воздуху.

– Кто это здесь пьет алкогольные напитки?

– Мы обе выпили немножко, – ответила ее мать, – бренди стоит на столе, налей и себе.

Марджи сняла шляпу, кончиками пальцев пригладила волосы и налила в стакан бренди.

– В чем дело? – снова спросила она, поднимая к свету свой стакан.

– У тети Джейн финансовые неприятности, – ответила Марта.

– Лаутон? – попыталась угадать Марджи.

– Нет, неприятности из-за сданной ею в аренду нефтеносной земли на острове. Это может помешать продаже острова.

Марджи собралась было выпить бренди, но, услышав эти слова, застыла в неподвижности. Поставила стакан обратно на стол, не глядя ни на мать, ни на тетку. После минуты напряженного молчания она проговорила:

– Ясно. Продолжайте!

Быстро заговорила Джейн Келлер:

– Тебя это не затронет, Марджи. Все наладится, это чисто техническая неувязка. Я и сама не знаю, может ли это повлиять на продажу острова. Лаутон считает, что все дело будет закончено в ближайшие один-два дня.

Марджи не обратила внимания на успокаивающие слова Джейн и бросила ей через плечо:

– Похоже, что я не получу обещанных денег. Нужно сказать об этом Фрэнку.

Марта и Джейн заговорили одновременно.

– Тебе вовсе не следует этого делать! – сказала Джейн довольно резко.

– Дело далеко не так серьезно, дорогая, – произнесла Марта, утешая дочь.

Марджи взглянула на мать:

– Не так серьезно? Послушай, Фрэнк Бомэр – демобилизованный солдат с оторванной ногой. Но он горд и не хочет получать милостыню. Он хочет иметь собственное дело, которое дало бы ему возможность прокормить себя и жену. Иначе он на мне и не женится. Мы уже подписали все бумаги, необходимые для покупки бакалейной лавки, и Фрэнк уже внес в виде аванса свои последние две тысячи долларов. На следующей неделе мы должны внести остальную сумму. Свадьба назначена на субботу. Однако все зависит от денег, обещанных мне тетей Джейн. Я не просила у нее денег, она сама предложила их мне. Теперь предположим, что мы этих денег не получим. Мы потеряем лавку, а также аванс в две тысячи долларов. Как на это посмотрит Фрэнк? Вы обе, видимо, не понимаете психологии человека, который в течение нескольких мгновений из здорового, молодого, цветущего мужчины превратился в калеку. Вы не понимаете, каково солдату, который вернулся на родину, которую он защищал, и убедился, что никого здесь не трогает и не интересует его искалеченная жизнь.

Она резко оборвала свою речь, подняла свои худые плечи и выпила одним глотком бренди. Поставила на стол пустой стакан и обратилась к матери:

– Ну и что же будет дальше?

После этого она спокойно вышла из комнаты.

Марта промолчала. Джейн беспомощно взглянула на сестру.

– Мне так жалко, что это случилось! Она, вероятно, ушла поплакать в свою комнату?

– Нет, – ответила Марта, – плакать она не будет. Она сядет на стул, уставится глазами в стену и будет сидеть неподвижно.

– Она размышляет? – спросила Джейн.

– Думаю, что да, однако мне совершенно неизвестно, о чем именно. Если с ней заговорить, то она ответит так же вежливо и спокойно, как обычно, словно ничего и не случилось. Честно говоря, Джейн, я не могу проникнуть в ее мысли. Иногда я даже хочу, чтобы она заплакала, закричала, устроила скандал, разозлилась бы. Но она лишь замыкается в себе и отчуждается от меня.

– Ну, Марта, мне пора, Лаутон просил меня приехать к нему поскорее.

Марта подошла к платяному шкафу и вынула свое пальто и шляпу.

– Куда ты идешь, Марта?

– Вместе с тобой.

– К Лаутону? Но он ведь…

– К Лаутону? Чепуха! Именно он втянул тебя во все эти неприятности, уговорив сдать в аренду нефтеносный участок. Тебе следовало, прежде чем подписать договор, посоветоваться с юристом. Но теперь мы пойдем к нему вместе. Я только предупрежу Марджи о том, что мы уходим.

– А куда мы идем? – спросила Джейн.

– К Перри Мейсону – вот куда. Подожди минутку, пока я скажу об этом Марджи.

Она подошла к двери, ведущей в комнату дочери, постояла в нерешительности, а затем вошла туда, мягко закрыв дверь за собой. Через минуту она вернулась к сестре.

– Все в порядке, Джейн, мы можем идти.

– Что она делает? – спросила Джейн.

– Сидит на стуле и глядит в окно, – сказала Марта холодным тоном.

Марта Стенхоп решительным движением открыла дверь с вывеской: «Перри Мейсон, поверенный и адвокат. Вход». Затем придержала дверь для Джейн, которая робко следовала за ней. Девушка приветливо им улыбнулась.

– Добрый вечер!

– Мистер Мейсон здесь?

– Нет, он уже ушел домой, – ответила девушка.

– Как жаль! Нельзя ли нам все же повидать его?

– Я вызову сейчас его личного секретаря.

– Будьте добры!

Девушка подняла телефонную трубку:

– Мисс Стрит! Сюда пришли две дамы, которым очень нужно повидаться с мистером Мейсоном. Не поможете ли вы? Благодарю.

– Пожалуйста, садитесь, – обратилась она к сестрам. – Личный секретарь мистера Мейсона сейчас выйдет к вам.

Сестры сели. Джейн была подавлена мыслью, что ее поступок вызовет неудовольствие Лаутона. Марта, наоборот, была настроена решительно. Она подняла подбородок, твердо сжала губы и поглядела на Джейн повелительным, почти гипнотизирующим взглядом.

– Как ты полагаешь, Марта, – спросила Джейн, – пока мы ожидаем здесь, нельзя ли позвонить по телефону Лаутону и?..