Вслед за Василием Филопон признает Землю шаром, а небо – вращающейся сферой. Ему кажется «смехотворной» попытка антиохийцев представить Землю плоской. Ошибка прежних толкователей Писания, по его мнению, в том, что они принимали за все небо видимую его часть. Именно к видимой небесной полусфере относится библейское сравнение небес с шатром и скинией. Филопон считает, что внутри Земли бушуют подземные ветры, которые колеблют почву, стремясь вырваться наружу. Ветры же надземные возникают вследствие земных испарений, а в дальнейшем – вновь превращаются в воду. А Земля внутри горячая, об этом свидетельствуют вулканы и гейзеры.

Благодаря Шестодневам Василия Великого и Иоанна Филопона ряд важнейших положений эллинской географии попал в христианскую культуру. Лишь в этой части нехристианские географы Византии избегли обвинения в язычестве.

В средневизантийский период географы использовали в работе глобусы (sphaerae – сферы, шары). До нас дошел уникальный трактат о принципах изготовления глобуса, изображающего небесную сферу. Подчеркнем особо: делали глобус не Земли, а звездного неба. Интересно, что тут опять связались Византия и «Древняя Греция»: толчком к написанию трактата послужил заказ некоего Ельпидия Схоластика сделать для него глобус, поясняющий положения поэмы «Небесные явления» древнегреческого поэта-астронома Арата.

Сфера глобуса, сделанного по этому заказу, изображает все созвездия зодиака. Она способна свободно вращаться вокруг оси; обозначены небесный горизонт и меридиан. А трактат содержал множество конкретных практических советов по производству глобусов: о необходимых материалах, инструментарии, технологии и т. д. Книга Арата представляла для европейских астрономов не только антикварный, но и чисто практический интерес вплоть до конца XVI века.

Ученые палеологовского времени продолжили идею сферичности Земли и небес как единственно приемлемую для объяснения устройства Вселенной. Из этой идеи исходят авторы всех значительных астрономических произведений, созданных в поздней Византии, – Георгий Пахимер (в «Квадривиуме»), Феодор Метохит (во «Введении в астрономию»); Димитрий Триклиний (в трактате «О луне»), Феодор Мелитиниот (в «Троекнижии») и другие.

В Большом энциклопедическом словаре читаем: «ПЕРИПЛЫ (греч. periploi), вид древнегреческой литературы – описание морских плаваний вдоль берегов. Почти не сохранились».

Опять мы сталкиваемся со случаем «возрождения» древних знаний. Византийская империя до XII века оставалась крупнейшей морской державой, и, как пишут историки, потребности мореплавания диктовали создание специальных пособий для моряков, периплов и лоций. В периплах, как правило, приводились расстояния между портами на пути. Нет причин полагать, что наличие византийских копий «древних» периплов, как, например, «Перипл Эвксинского Понта», говорит о том, что византийцы просто тупо переписывали их с неизвестно где хранившихся «древних» образцов.

Описания морских путей ветшали; изменения политической ситуации вели к изменению морских маршрутов; старые периплы обесценивались – вот поэтому составляли новые.

Применялись также сухопутные итинерарии, хотя сокращение территории империи, упадок торговли и, наконец, перманентные военные действия в Европе и Азии сильно ограничивали возможность путешествий. Сохранился лишь один светский итинерарий, относящийся к рубежу ранневизантийской и средневизантийской эпох. Хотя, возможно, этому же времени принадлежит найденный в Египте, на территории древнего Панополиса, папирус, содержащий 62 топонима. Топонимы с 1-го по 55-й образуют итинерарий от Гелиополя в Египте до Константинополя. Шесть оставшихся очерчивают (хотя и с небольшим нарушением порядка) другой возможный путь из Египта в столицу по южному побережью Малой Азии.

Были в Средневековье и такие путешествия, которые осуществлялись, несмотря на все неблагоприятные обстоятельства, а их описания сохранялись с особой тщательностью. Это паломничества. Именно в средневизантийскую эпоху появляются первые итинерарии паломников, написанные на греческом языке. Самый ранний – «Повесть Епифания Агиополита о Сирии и Св. Граде».

Византийцы пользовались специальными военными картами и планами. Известно, что император Алексей I Комнин лично готовил для себя такие планы перед боем. Мог он также по памяти изобразить карту побережий Иллирики и Лонгивардии; подобную карту он направил в письме талассократору Иоанну Контостефану, обозначив на ней места, где следовало устраивать стоянки кораблей.

Показателем уровня развития византийского картографического искусства является его бесспорное влияние на картографию Арабского Востока. Так, выдающийся арабский географ VIII – начала IX века Мухаммад ибн Муса аль-Хорезми составил книгу-землеописание «Китаб Сурат аль-Ард» («Книга образа Земли»), основанную на географии Птолемея; он использовал при работе карту Птолемея, известную ему по византийской рукописи сирийского происхождения. А в 947 году аль-Масуди отмечал, что лучшими из известных ему карт он считает карты Птолемея, Марина Тирского и Мамуна.

К числу периплов может быть отнесено и описание самого дальнего путешествия в страны Западной Европы, когда-либо предпринятого византийцами. Некто Ласкарис Канан совершил плавание по странам Скандинавии, а вернувшись, составил его краткий очерк. Рукопись сочинения была обнаружена в 1876 года в Вене; ее датируют периодом между 1418 и 1448 годом.

Особую научную проблему составляет вопрос о происхождении грекоязычных портоланов, относящихся к XVI веку и близких по форме к некоторым византийским периплам. (Портоланы – это описания побережий с указанием расстояний и магнитных румбов между их пунктами.) Они составлены под явным итальянским влиянием, причем в эпоху, когда итальянские и каталонские мореплаватели действительно систематически использовали портоланы. Ввиду этого задача историков состоит в том, чтобы выяснить, следует ли объяснять возникновение греческих портоланов чистым заимствованием, или их авторы могли опираться и на какую-то собственную, византийскую, традицию.

В XIII–XV веках дальнейшее развитие получает популярный в Византии жанр «итинерарий паломника». От XV века мы располагаем тремя текстами, содержащими описание Святой Земли. В них отводится большое место пейзажу, описанию местоположения Иерусалима, отмечается, где и какие выращиваются фрукты, каковы берега у реки Иордан и много ли в нем рыбы. В Иерусалиме отмечены мастерские и крытый рынок, в Египте пирамиды, причем сообщаются две равноценные (для авторов) версии их происхождения: пирамиды либо амбары Иосифа, либо гробницы древних царей.

В период поздней Византии географические идеи древности продолжали жить, ученые изучали и копировали труды античных географов, сообщают историки. Это могло быть, если понимать под «антиками» основоположников византийской учености.

Были популярны труды Клавдия Птолемея. Император Андроник II заказал для себя рукопись его «Географии» с картами, и копия была выполнена для него александрийским патриархом Афанасием. «Альмагест» Птолемея цитировал в «Квадривиуме» Георгий Пахимер. В XV веке рукопись «Географии» Птолемея находилась в библиотеке Иосифа Вриенния. Птолемея копировал Иоанн Хортасмен. Византийцы, говорят, часто переписывали его «Географию» целиком или частями. И что же? Все сохранившиеся византийские манускрипты птолемеевой «Географии» относятся к XIII–XV векам!

Некоторые из этих работ снабжены картами. В ряде рукописей карты образуют своеобразный атлас, состоящий из карты мира и 26 региональных карт. Ученые соглашаются, что эти карты частей света выполнены не ранее XIII века. Они имеют сетку параллелей и разделены на климатические зоны. Своеобразие их состоит в том, что ширина географических поясов, заключенных между двумя параллелями, постепенно увеличивается (от 42 до 100 мм). Иными словами, Земля представлена в оригинальной проекции, напоминающей проекцию Герарда Меркатора (1512–1594), появившуюся на Западе на 200 лет позднее.