— Привести в чувство, — приказал я. — И выстройте всех.

Спустя несколько минут все тридцать восемь человек снова стояли в шеренгах, побитые, но в целом разбогатевшие на шесть с половиной тысяч.

— То, что вы сегодня испытали… — начал я, медленно прохаживаясь перед строем, — будет повторяться. Каждую неделю. — Сапоги гулко отдавались по потрескавшемуся камню. — Только теперь это будет длиться не минуты, а часы. Каждый будет сражаться по десятку и более раз. Мы заведем рейтинг силы. Лучшие будут премироваться, как и сегодня, а то и щедрее.

Гронд хрипло рассмеялся:

— А слабакам что? Подачки?

Я кивнул.

— Последние места лишатся всего жалования. Ни единого золотого. — Ветер внезапно усилился, трепал пергамент в моих руках. — Только армейский паек. Ни нового оружия. Ни лечебных зелий.

Лорик побледнел еще больше:

— Но… но как они тогда…

— Выживут? — перебил я. — Скорее всего — никак. А теперь расходимся. И запомните: кто устроит драку с артефактами вне плаца, лишится не просто кожи на ушах. — Я медленно обернулся, давая словам осесть. — А самих ушей. Начисто.

В строю кто-то нервно сглотнул — звук прозвучал невероятно громко в наступившей тишине.

— Старший лейтенант! — внезапно раздался голос Хамрона.

Я медленно повернулся к нему. Он стоял впереди других командиров отрядов, широко улыбаясь.

— М?

— Вы устроили шикарное представление. Но бойцы не примут вас, пока не увидят в деле, — заявил он, глядя мне прямо в глаза.

В строю зашевелились, послышалось одобрительное гудение.

Я усмехнулся.

— Хочешь проверить меня сам?

— Конечно!

— Хорошо, — сказал я, расстегивая мундир и бросая его на ближайший камень. — Но не поодиночке. Нападайте впятером. — Рука скользнула к эфесу сабли «Сказание об Энго». — Все вместе. — Лезвие с тихим шелестом вышло из ножен. — И не вздумайте жалеть сил.

Хамрон обменялся взглядами с Бьянкой, Нервидом, Ларсом и Брандом. В их глазах читалась внезапная неуверенность — они ожидали вызова один на один, а не этого.

— Ну? — я широко расставил ноги, ощущая, как мана начинает струиться по узорам татуировок, заполняя каждую мышцу. — Или струсили?

Хамрон первым выхватил меч — клинок вспыхнул голубым свечением электричества. Бьянка взорвалась дикой мощью, приняв низкую стойку, будто дикий зверь, собираясь вонзить в меня свои когти. Нервид снял с крюков на поясе пару топоров, похожих на томагавки. Ларс наставил на меня копье. Бранд занял позицию сзади со своим двуручником.

— Начинайте, — прошептал я.

Хамрон атаковал первым — его меч прочертил в воздухе голубую дугу, но я уже не стоял на месте. Мой собственный клинок встретил его удар с оглушительным звоном, высекая сноп искр, осветивших наши лица в темноте.

В тот же момент атаковала Бьянка — ее боевые перчатки метнулись к моей спине, но я резко развернулся, позволив лезвиям на костяшках лишь порвать рубаху и оставить тонкие кровавые полосы на коже.

Нервид ринулся вперед, его топоры свистели в воздухе. Я пропустил первый удар мимо уха — горячий ветерок обжег щеку. Вторую атаку встретил, подставив предплечье под древко топора. Хотя оно было стальным, защитные татуировки и перевязь прекрасно справились, оставив на коже лишь небольшой синяк, тогда как Нервид отлетел на несколько шагов, встряхивая онемевшей рукой.

Ларс выбрал момент для атаки — его копье обрушилось сверху с чудовищной силой. Я едва успел отпрыгнуть — каменная плита там, где я только что стоял, раскололась с громким треском, осколки брызнули во все стороны.

Я вдохнул поглубже и отпустил ограничения. Татуировки вспыхнули маной, заполняя тело разнообразными ощущениями от накладывающихся изменений. Под воздействием «Урии» время словно замедлилось, каждый удар, каждый вздох растягивался на вечность.

Первым пал Нервид — мой удар саблей заставил его выронить один из топоров, а самого Нервида отбросил на землю с хриплым криком. Бьянка снова попыталась атаковать сзади, но я поймал ее запястье и резким движением отправил лететь в Бранда. Ее тело с грохотом ударилось о его меч, который парень вовремя повернул плашмя.

Хамрон и Ларс атаковали одновременно — меч и копье создавали непрерывную бурю ударов. Я парировал саблей, некоторые удары отражая усиленными выстрелами из «Грюнера». В решающий момент я поднырнул под атаку Ларса и ударил рукоятью в солнечное сплетение — он рухнул с хрипом, роняя копье.

Остался один Хамрон. Его меч уже дрожал в руках от накопившегося напряжения, щит опустился заметно ниже допустимого, но глаза горели решимостью. Наш клинки встретились в последнем, отчаянном ударе — и его меч вылетел из рук, вонзившись в камень в нескольких метрах с пронзительным звоном.

Тишина. Пять командиров лежали или стояли на коленях, тяжело дыша. Я опустил саблю, ощущая, как татуировки постепенно остывают. По спине струился пот, смешиваясь с кровью от царапин.

— Теперь, — сказал я, подбирая мундир и отряхивая пыль, — вопросы есть?

В ответ — только тяжелое дыхание и покачивание головой Хамрона.

— Тогда завтра в восемь. Всем, кто сможет стоять. На плацу. — Я уже поворачивался, чтобы уйти, но бросил через плечо: — Без опозданий.

За спиной раздались негромкие голоса бойцов, обступивших командиров отрядов с одобрительными комментариями и вопросами. Теперь оставалось только продолжать тренировки, ну и еще придумать, где доставать по несколько тысяч золотых в неделю (при том что моя официальная зарплата сейчас составляла тысячу золотых в месяц).

Ну, мне было не привыкать находить деньги.

###

С моего назначения командиром взвода отбросов (звучало настолько же клишировано, насколько и забавно), прошло три недели. И я столкнулся с осознанием того, что у меня скоро закончатся деньги.

За четыре турнира (включая самый первый) мне пришлось раздать в качестве призов в общем счете почти тридцать тысяч и оставшихся пяти явно не хватило бы на следующее соревнование, тем более на все остальные.

Траты такие, с другой стороны, были вполне оправданы. Пусть и не все, но большинство бойцов с энтузиазмом взялось за тренировки. Тех, кого не волновали деньги, волновало место в турнирной таблице и титул лучшего. А те, кому и на это было наплевать, банально не хотели быть избитыми в неизбежных спаррингах.

Конечно, нашлись стойкие лентяи. Но тут уже было ничего не поделать, да я и не собирался как-то ради них стараться. В тридцать пятой дивизии все рядовые бойцы поступили на службу через добровольную мобилизацию, так что жалеть тех, кто пошел на службу, ожидая, что ему ничего не придется делать, было попросту глупо.

Тем не менее, даже на всех оставшихся нужны были деньги, и не только для выплаты победителям турниров. Я не собирался пускать их развитие на самотек: нужно было обеспечить всех достойными артефактами, чтобы уменьшить вероятности смертей, повысить качество жизни, чтобы в дальнейшем они как можно отчаяннее за эту жизнь цеплялись, для лучших купить препараты маны.

Мне нужна была элита, и раз мне выдали мусор, для того, чтобы превратить его в элиту, предстояло хорошенько раскошелиться. А значит настала пора запросить тот самый отпуск.

И так как Лильрен больше не был моим командиром, тем, к кому я пошел с этим запросом, стал непосредственно Вейгард.

— Месяца не прошло, а тебе уже нужно куда-то свалить? — недовольно нахмурился командир полка, когда я сообщил ему о цели своего визита.

— Для моего взвода есть какие-то задания? — ответил я вопросом на вопрос.

— Пока нет, — помолчав, ответил Вейгард. — Но может появиться в любой момент.

— Даже если так, моим ребятам нужно еще время, чтобы стать полноценным взводом. Некоторые из них, записавшись в войска Коалиции, не умели ничего кроме базового контроля маны, а больше половины, хотя и умели драться, не сумели пройти вступительный экзамен в рекрутационном центре. Насколько мне известно, хотя Коалиция не отказывает никому, тех, кто не обладал достаточными навыками, сначала отправляют на полугодовое обучение. И свое обучение многие из моих еще не закончили. У меня свои методы, так что я могу ручаться, что через пару месяцев они все уже будут готовы к полноценным миссиям. Но большинству из них еще нужна подготовка.