— А как насчет того, благодарна ли Хенли за то же самое? — сказал Китон со смехом.

— Не ставь девушку в неловкое положение, — пробурчал Попс, откинувшись в кресле и потирая живот.

— Она сказала «да», Попс. Спасибо за доверие, — рассмеялся Истон и поцеловал меня в щеку.

— Я очень благодарна вот этому парню рядом со мной — и за то, что мы делаем этот следующий шаг, — сказала я со смешком, потому что все теперь таращились на меня. — И я правда благодарна вашей потрясающей семье за то, что вы меня так тепло приняли. У меня никогда не было такого Дня благодарения. И теперь я понимаю, что теряла все это время.

— Где ж ты была раньше, девочка? Ты тут как родная. Как будто всегда была с нами, — сказал Попс, и тут же громко рыгнул. Мими взмахнула руками и одарила его грозным взглядом.

— Спасибо, — улыбнулась я, и в этот момент Арчер вернулся за стол.

— А ты, Арчер? — спросила Мими. — За что ты благодарен?

— За то, что каждое утро просыпаюсь рядом с этой крошкой, с ее растрепанными волосами и дыханием с привкусом сна, — ответил он, прижимаясь носом к шее дочери.

— Я не вонючая, папочка! — Мелоди запрокинула голову в заливистом смехе.

— Я просто дразню тебя, ангелочек, — сказал он, целуя ее в щеку. Она снова потянулась ко мне, и я заметила, как за столом все улыбнулись, когда он посадил ее обратно ко мне на колени.

— Я же говорил — ты своя, — подмигнул Попс.

И я с трудом сглотнула ком в горле.

Потому что он был прав.

Мы поели пирог и немного пообщались, прежде чем мы с Истоном отправились ко мне домой. Последнее время мы по очереди ночевали у него или у меня.

Я набрала ванну, а он устроился у раковины. Он принес нам по бокалу вина и поставил их рядом с ванной. Я удивилась, когда он начал раздеваться и сказал, что присоединится ко мне.

Обычно по вечерам я принимала ванну, а Истон сидел рядом и болтал со мной.

Теперь мы оба погрузились в горячую воду. Я, с волосами, закрученными в небрежный пучок, опиралась спиной на его грудь и сделала глоток вина.

— Моя семья правда тебя полюбила.

— Да? А я полюбила их, — ответила я, поставив бокал на край ванны. — Ты был очень молчалив, когда все обсуждали завтрашний сплав. Я хотела поговорить об этом.

— Я согласился. Тут и говорить не о чем, — его пальцы скользили по моей руке вверх и вниз.

— У каждого из нас есть то, с чем мы боремся, Истон. Ты знаешь, у меня проблемы с доверием. Я рассказывала тебе о своей потребности в одобрении от близких. У меня огромный страх, что меня бросят. Что я окажусь недостаточной, чтобы кто-то остался. И именно это пугает меня в моей любви к тебе.

Он вздрогнул от моих слов.

— Я люблю тебя, принцесса. Я никуда не уйду.

— Я знаю. И я верю тебе. Но у каждого из нас есть страхи. А ты не признаешь, почему на самом деле не хочешь идти на сплав. Тобой движет страх. Но не за себя — а за то, что ты не сможешь контролировать, что произойдет со мной. Я это вижу. Но тебе нужно отпустить это. Довериться. Верить, что все будет хорошо. Так же, как я верю в тебя.

— Звучит так, будто ты разговаривала с доктором Лэнгфордом, — сказал он с улыбкой в голосе, хоть я и понимала, как трудно ему говорить об этом.

— Нет. Но я вижу, что происходит. — Я перевернулась на живот и посмотрела на него. — Расскажи мне о том дне. Ты ни разу не говорил о нем. Может, если ты поделишься своей болью, расскажешь, через что прошёл, тебе станет легче.

Он покачал головой:

— Это в прошлом. Не нужно говорить об этом. Мне важно только, чтобы ты была в безопасности. Ничего большего, — голос у него стал жестким. Он всегда таким становился, когда я пыталась заговорить о Джилли.

Он снова закрылся.

— Наше прошлое — это часть настоящего и будущего. Мой отец ушел с того теннисного матча, потому что я заняла второе место. И то, как он заставил меня себя почувствовать, не улетело с ним на том самолете. Это осталось со мной. И мне пришлось с этим справляться. Черт, я до сих пор с этим справляюсь. Но я рассказала тебе об этом и мне стало легче. Потому что ты понял, через что я прошла. Так же, как я хочу понять, через что прошел ты.

— Не дави, Хенли, — сказал он, не отводя от меня взгляда.

Почему он не хотел говорить со мной?

Я кивнула, но внутри защемило. Он все еще не доверял мне настолько, чтобы открыться.

Я повернулась обратно, и некоторое время мы сидели в тишине.

— Ну, и в каком доме ты хочешь жить? — спросил он.

Он сменил тему.

Он умел это делать. И рано или поздно мне придется надавить сильнее, но только не сегодня. Завтра, когда он поймёт, что из мухи раздул слона, я снова подниму эту тему.

Ему нужно время, и я это понимала.

— Я люблю оба дома, — ответила я тихо. Я устала.

— Можем жить в одном, а второй сдавать.

— Звучит как хороший план, — сказала я, когда он встал и поднял меня из воды, укутав в полотенце.

Он аккуратно вытер меня, а потом и себя. И после того как я расчесала волосы, он подхватил меня на руки, как ребенка, и понес в спальню. Я засмеялась, когда он опустил меня на кровать и навис надо мной, поймав мой взгляд.

— Я стараюсь, принцесса. Просто дай мне немного времени, ладно?

Я кивнула:

— Я знаю, что ты стараешься.

— Я люблю тебя. Разве это не главное?

— Главное, — улыбнулась я ему, и он склонился ко мне, целуя.

И я знала — все будет хорошо.

Потому что мы любили друг друга.

А это действительно было самым важным.

Истон

Я проснулся в отвратительном настроении. Может, из-за нашего разговора прошлым вечером. А может, из-за того, как больно было видеть в глазах Хенли ту обиду, когда я отказался говорить с ней о Джилли.

Какой смысл ворошить прошлое?

Я одержимо проверял погоду. Ветер усиливался, и мне хотелось как можно скорее покончить с этим.

— Я готова, если ты готов, — сказала моя девушка, выходя из дома в леггинсах и футболке с длинными рукавами. Для этого времени года в Роузвуд-Ривер было не так уж холодно, но порывистый ветер делал воздух пронизывающим. А вода будет и вовсе ледяной.

— Я готов, — отозвался я хриплым голосом. Я даже не пытался притворяться, что хочу участвовать.

У нее в спортивной сумке был гидрокостюм, шлем и обувь для сплава. Все, что я настоял, чтобы она взяла.

Я взял сумку у нее из рук и перекинул через плечо. Открыл дверь машины и помог ей сесть внутрь, потом наклонился и поцеловал ее.

Мне нужно было встряхнуться. Ясная голова — необходимое условие, если ты идешь на воду. Может, все были правы, и я действительно перегибал палку.

Все будет нормально.

Мы делали это десятки раз.

— Так там несколько групп, да? Но это ведь не гонка? — спросила она, когда мы поехали к месту старта. Это была высокая точка на реке. В начале и в конце были хорошие пороги, а середина — спокойнее.

Все будет нормально. Конечно, будет.

— Да. Местные фанаты прыгают в рафты. А весь город спускается к финишу, чтобы посмотреть. Это традиция в Роузвуд-Ривер. Мы делаем это уже много лет. Другие выбирают попроще — ради веселья. А у нас тут группа посерьезнее, — усмехнулся я.

Я специально старался выглядеть расслабленным.

— Ну ты точно лидер этой серьезной группы, Чедвик, — ухмыльнулась она.

Ее волосы были заплетены в две длинные косы, на лице ни грамма косметики, только немного блеска на губах. И выглядела она чертовски красиво.

— Еще одна умница нашлась, — буркнул я, припарковал машину у старта и заметил, что ребята уже ждут нас с рафтом. Я взглянул на телефон — сообщение от мамы: они уже внизу и желают нам удачи.

Мы вылезли из машины и направились к ребятам.

— А вот и вы решили явиться, — сказал Джош Блэк, подойдя сзади. Я закатил глаза. Придурок. Сегодня у меня не было на него ни капли терпения.

Он всегда был закомплексованным болваном. Два года назад из-за него мы чуть не перевернулись — все потому, что он вел себя безрассудно и безответственно.