К концу прогулки Оля позабыла о произошедшем с её знакомым. Вот любят девчонки страдать. Придумают себе несчастную любовь и упиваются столь сильными чувствами.

А перед дверьми квартиры меня наконец-то наградили быстрым поцелуем. Ага, зря я что ли ждал этого прогресса. Удержав девушку за талию, притянул к себе.

Мы стояли обнявшись, дыхания перемешались. Сначала было изучающее лёгкое касание, неловкое, будто случайное. Но потом — пауза, взгляд в глаза и мир будто остановился.

Я почувствовал дрожание её рук, будто она сама не верила, что решилась на такой отчаянный шаг. Но вскоре наш поцелуй стал глубже, не робкий, а жадный, настоящий.

Её волосы пахнут солнцем и ромашковым шампунем. Губы чуть солоноватые и тёплые. Ритм моего сердца вторил её торопливому сердечку. Обычно я контролирую ситуацию, а тут потерял счёт времени. Мне казалось, что с меня сыпется наросшая за долгие годы шелуха.

В прошлой жизни я исповедовал здоровый цинизм. То есть я видел в поступках людей истинную подоплёку. Особенно это проявлялось в общении с женщинами. Я оброс толстой коркой недоверия.

Была у меня одна женщина, мы съехались и я даже строил планы остепениться. Красивая и умная, она была к тому же великолепной хозяйкой. Чисто случайно стал свидетелем сцены её конфликта с соседкой и вдруг, словно с неё сняли маску. Красивую и тщательно прорисованную. И я увидел обнажённую натуру совсем другого человека. Это было так странно, что я даже протёр глаза. Щелчок и передо мной вновь прежняя подруга. И тогда с меня как будто сняли шоры и я стал замечать, что у неё две ипостаси. Первая для меня, вторая — истинная. В результате мы расстались. Винил я в первую очередь себя. Напридумывал всякого, так можно далеко зайти. Но забыть ту вторую личность так и не смог. Пытался, но не получалось.

Потом, попав в новое тело, я долго был зажат в нём как узник в камере без права помилования. У меня заняло прилично времени адаптироваться и привыкнуть к новым ощущениям. Но я очень боялся проколоться. Сначала с роднёй в виде брата и его супруги, а потом просто опасался спалиться на незнаниях реалий этого времени. Я ведь по идее сейчас сопляк и учусь в начальных классах школы. И не знаю таких тонкостей, как например устав Ленинского комсомола. Я предпочитаю молчать на политинформациях нашего отдела. Не комментировать политическую жизнь страны и вообще, чувствую себя порой как разведчик в тылу врага. И только в последнее время я смог успокоиться. Благо на работе у меня вроде всё нормально. Материально тоже встал на ноги благодаря товарищу Иноземцеву.

А сейчас, прижимая к себе эту девушку, я неожиданно понял, что мне не хочется опошлять эту сцену. Раньше Ольга казалась мне наивной девчонкой — пацанкой. Наверное, меня потому и тянуло к женщинам постарше, я ощущал себя на свои суммарные семьдесят с гаком. Помню, как меня раздражали Ольгины одноклассники со своими мелкими проблемками. Олю я выделял не только за внешность. Мне нравится её глаза и то, что за ними. Но я не видел себя её женихом, тем более мужем.

А вот сейчас меня накрыло понимание, что я наконец-то смирился со своим новым телом и новым для меня миром. Мне ужасно хочется окунуться в мир доверчиво прижимающейся ко мне девушки. Хочется удерживать её в своих руках и не отпускать. Видимо Оля чувствовала что-то похожее.

Мимо нас прокралась серая тень и Ольга резко оттолкнула меня, — ну вот, Танька нас застукала, сейчас всё маме доложит. Беги, пока и тебе не перепало.

— Ага, была охота. Скажи ещё с балкона прыгнуть, — вспомнил я один старый фильм, — подымайся, хочу поприветствовать свою будущую тёщу.

А пока Ольга растерянно хлопала ресницами, я гордо поднялся на этаж выше.

Как раз вовремя, дверь резко открылась, и я оказался нос к носу с Ольгиной мамой.

— Нина Михайловна, добрый вечер. А я хотел напроситься на чай. Оля говорила, что Вы варите замечательное крыжовниковое варенье.

Моё огромное преимущество перед бывшими ухажёрами её дочери в моём жизненном опыте. Мне нечего скрывать, ничем таким мы не занимаемся. Растерянная женщина пригласила меня пройти, — а Анатолий Георгиевич в Москве, но Вы Максим проходите.

А пока она звякала чашками на кухне, Ольга делала мне страшные глаза. Типа, ты что творишь?

А я смаковал и в самом деле вкусное варенье. И немного смущал хозяйку. Та не ожидала, что я перехвачу инициативу. Привыкла поди, что одноклассники и одногруппники дочери бледнея перед нею заикаются и спотыкаются. Я же спокойно отвечал на вопросы, сам интересовался её работой и делами. А когда я завладел рукой её дочери, женщина кинула на нас подозрительный взгляд, но не отреагировала.

— Максим, а какие у Вас планы по отношению к моей дочери? — Ольга вышла на минутку и её мама перешла на шёпот.

— Самые что ни на есть серьёзные. Я люблю Олю и готов хоть сейчас просить её руки.

— Нет, ну это надо чтобы наш папа вернулся, — женщина не ожидала такого ёмкого по смыслу ответа.

А тут пришла Ольга и мы принялись обсуждать её перспективы остаться работать по распределению в городе.

— — А я слышал, замужних женщин распределяют по месту жительства, — родил я изумительную по гениальности мысль. Что вызвало бурную реакцию моей подруги. В это время она поднесла чашку ко рту и моя фраза настолько её ошеломила, что напиток пролился на рубашку.

— Ну, Максим, зачем Вы так прямолинейно.

— Извините, Нина Михайловна, не рассчитал. Просто мы с Олей ещё не говорили о замужестве. Но в ближайшее время я этим займусь.

А когда меня провожали до входной двери, Ольга выглядела встревоженной, а её маман наоборот заинтересованной. Та одарила меня напоследок улыбкой. Думаю, супругу по возращению всё будет доложено и придётся уже ему чесать лысину, что делать с внезапно появившимся женишком. Наверняка профессор спит и видит пристроить дочь замуж за сына своего лучшего приятеля. Насколько я понял, в этой семье предпочтут увидеть супруга дочери из семьи творческой интеллигенции. Я к таковым не отношусь, но и себя тоже не на помойке нашёл. Лишь бы Оля не испугалась.

Воспользовавшись связями, я устроился в группу работников завода «Электросигнал», которая ходила в спартаковский бассейн, что на ул. Кирова. У них был договор с администрацией бассейна и по вторникам и пятницам с 19.00 до 20.00 было наше время. Человек 15–20 шли в воду, мужики в основном уходили в парилку, их жёнушки неторопливо дрейфовали вдоль бортика, а оставшиеся две дорожки занимали желающие более интенсивно поплавать. Конечно, был инструктор по плаванию. Он устраивал заплывы в виде эстафеты, разбивая нас на две группы. Частенько мы во второй половине занятия играли в водное поло. В условиях, когда в общаге частенько не было горячей воды, такие походы не только поддерживали тонус, но и благостно влияли на чистоту тела. В бассейне видимо своя котельная. Я даже познакомился с самой группой и представлялся работником одного из цехов. Учитывая, что там завод немаленький, многие вообще не знали друг друга.

Это особое ощущение, идти домой после бассейна, напарившись под горячим душем. Тут главное просушить волос и чтобы не продуло. Зато на улице метель, а ты только что плавал в тёплой воде. Подходя к своей остановке, заметил приближающийся автобус, как раз мой. Ну я и ускорился.

Как же так, вроде дорога пустая была. Узкий плохо освещённый проулок, и вдруг краем глаза вижу фары надвигающейся машины. Я судорожно засеменил на скользкой поверхности, но вместо ускорения я, наоборот, потерял равновесие и начал заваливаться набок.

Сначала ослепительный белый свет, затем глухой удар, и моё тело вдруг потеряло вес. Уже в полёте я ощутил запоздалый испуг. Жёсткое падение и мир будто замер. Тишина и только гул в голове, будто накатывающий прибой. Пытаюсь вздохнуть, но почему-то не получается, острая боль пронзила грудь. Смутно вижу силуэт человека, стремительно подбегающего ко мне. На нём тулуп, а вот лицо расплывается, свет фар красиво подсвечивает падающие сверху снежинки. И вдруг всё гаснет, как будто выключили сознание.