Дорога шла между тёмных акаций, на перекрёстке у киоска горела лампа, мощным оркестром выступали цикады. Море было близко — чувствовалось по влажному, прохладному воздуху.
У самого берега полная луна стояла низко, касаясь водной глади. От неё тянулась дрожащая дорожка по воде. Волны лениво шуршали о гальку, а на пляже я углядел несколько парочек. Два силуэта стоят по пояс в воде, брызги воды рассыпаются серебром.
Отойдя немного в сторону, я оперативно скинул рубаху и быстро пошёл к воде.
Бррр, несмотря на тёплый воздух в нём уже ощущалась осень. Не люблю смаковать, поэтому быстро вошёл в воду и решительно погрузился с головой. Несколько мощных гребков и я лёг на спину, раскинув руки.
Всё дневное ушло. Пыль, жара, разговоры. Только море, луна-красавица и я. Какие здесь крупные звёзды, неподвижные свидетели ничтожного мельтешения людского рода. С берега доносится музыка из бара и негромкий смех.
Прикольно, проснулся я часов в восемь. Солнце уверенно тянется в зенит, а моих товарищей нет. Постели даже не тронуты. Ну Вовик, всё-таки снял девчонок-хохлушек и Жорика с собой утащил. Наверняка зависли в кабаке. Хотя всё давно закрыто. Может маханули куда. Деньги у них есть, запросто могли в тот же Сухум поехать.
Перекусив в столовке, я столкнулся на выходе из дома с Мариной. От неожиданности перекрыл ей проход:
— А где наши? Разве они не с вами?
— Вот ещё, мы с ними расстались после танцев. Они с местными ушли, вроде собрались в ресторан.
— В смысле, вчера вечером? — что-то я туплю. Получается, что они познакомились на танцах с другими и уже с ними отправились на приключения.
Волноваться я начал ближе к вечеру. Вернувшись домой после моря в обед, столкнулся с хозяйским сыном, — Коста, здоров, а наши парни где? Они вернулись? — реакция парня меня удивила, он надвинул кепку поглубже и торопливо сел в машину. Заведя «Москвич- 2140» тот шустро попылил вниз по улице.
Блин, ему ответить трудно что ли. Вроде вчера я ему дорогу нигде не переходил.
В комнате по-прежнему пусто. Тогда я поднялся наверх по лестнице и постучался в дверь хозяйской спальни. Дядя Федя сидел на маленьком балкончике и чинил, вернее доламывал радиоприёмник. Поздоровавшись, я спросил прямо, — Дядь Федя, а где наши? Вчера вместе с Костой пошли на танцы. Я ушёл раньше, голова разболелась, а их до сих пор нету.
Грек поднял глаза, чуть помедлил, потом сказал:
— Да…слышал я. Только ты не волнуйся. Молодёжь у нас горячая, сам знаешь. Жора и твой дружок познакомились с местными девчатами из соседнего села. А там…ну, слово за слово.
Мужчина пожевал кончики усов, отложил окончательно сломанный прибор, — С местными надо аккуратнее, понимаешь? Здесь если парень обидел по незнанию девушку, за неё могут вступиться родственники. Но вроде всё уладилось. Коста поехал поговорить, разобраться.
Он снял очки и внимательно посмотрел на меня:
— Ты не суетись пока. Отдохни. Вернутся твои сегодня, — вроде говорит успокаивающе, но как-то осторожно, будто боится сказать лишнего. А в животе у меня начало крутить, как перед неприятностями.
После обеда на пляж уже не ходил, сидел на стульчике перед домом. А когда началось смеркаться и во дворах включили освещение, послышался гул мотора и во двор медленно въехала машина.
Красавцы, вышли оба страдальца. Вовка и Жорик выглядят бледновато, у первого синяк под глазом и разбита губа. Рубашка порвана и прилично запачкана. Жора внешне целый, только такое ощущение, что его только что долбануло током высокого напряжение. Кучерявые волосы стоят дыбом.
— Всё нормально, — махнул рукой Вольдемар, — сейчас, только ополоснусь. Продержали гады в подвале целый день, а там духота страшная.
Уже позже за ужином под это дело парни поведали, как познакомились на танцах с двумя симпатичными девушками из местных. Пригласили в кабак и вроде всё шло хорошо. Но когда Вовик попытался свою прижать в углу за попку, то та подняла кипеж.
Насколько я понял всю эту ситуацию, некие девчата раскручивали туристов с деньгами. Давали туманные обещания, с удовольствием зажигали в ресторане, а под конец вечера вместо романтического продолжения объявлялись их якобы родственники. Братья что ли. Здоровенные бородачи бесцеремонно вмешивались в разборки на повышенных тонах, обвиняли незадачливых отдыхающих во всех смертных грехах, вплоть до попытки изнасилования и увозили в неизвестном направлении.
Не знаю, чтобы было, если бы не вмешательство Косты, вернее его отца. Косты в ресторане не было, и он узнал о произошедшем от знакомых. Вот в обед, когда я столкнулся с ним, он ехал на разборки. В результате моих товарищей не раздели до нитки, как планировалось. Так, постригли овечек малёхо, продержали в сарае и отпустили. Вот сейчас оба героя сидят и залечивают душевные раны домашним вином.
А мне смешно, я демонстративно повёл гулять всех трёх украинских дивчин. Не обеднею, если накормлю их в кафешке. Они то экономят на всём, учатся в торгово-кулинарном техникуме, на стипендию особо не пошикуешь. Я не строю на их счёт никаких планов. Хотя, не скрою, приятно прижимать к себе горячие и упругие тела. И главное, я с удовольствием это сделал на глазах моих товарищей. И их тоскливые глаза мне в радость. Нечего расслабляться на отдыхе, головой надо думать, а не причинным местом.
Чем приколен местный рынок, тут много подделок под западный товар. Майки, костюмы и даже кроссовки «Адидас», много поделок из пластмассы. Я прикупил бижутерию для Ольги. Себе взял только якобы фирменную красно-синюю футболку с тремя полосками на рукаве. А вот Вольдемар с Жориком скромничают. У них забрали по паре сотен, на жизнь осталось, но теперь они не ощущают себя королями жизни и торгуются за каждую мелочь.
Больше особых приключений с нами не приключилось, образцовые советские отдыхающие. Играли в картишки, наслаждались морем и солнцем, приобрели настоящий морской плотный загар им теперь не стыдно и возвращаться.
К Ольге я заявился с фанерным ящиком, полным спелых персиков. Заодно вручил ей купленную бижутерию, кстати пришлось купленное в Москве платье, и она умчалась примерять обновки. Впервые увидел её младшую сестру. Та на 6 лет младше и ещё учится в школе. Высокая светленькая, похожая на мышку. Взглянув на меня исподлобья, шмыгнула к себе в комнату.
А потом я утешал свою подругу, у неё горе. Причём я не знаю, мне смеяться или подождать пока.
Затравка такая — за Олей приударял на первом курсе некий Валентин, который учился на год старше. Понятию не имею кто он такой. Моя Оля девчонка красивая и не удивительно, что она в фокусе внимания парней. Так вот, этому Валентину она дала от ворот поворот. Пару раз он её проводил до подъезда и всё. Прошёл год и вдруг становится известно, что парень погиб. Разбился, прыгнув с вышки для прыжков с парашютом. В парке у нас есть такая мачта высотой метров тридцать, там закреплён на тросе большой парашют. Желающие подымаются, их фиксируют ремённой системой и отталкивают от круглой площадки. Такой «парашютист» плавно спускается на землю. Никакого риска, даже детям можно. В нерабочее время подход на мачту закрыт. Но при желании забраться можно. Вот этот самый чудик с друзьями решил пофорсить перед знакомыми девчонками. Ну и случилось несчастье, он упал и разбился.
Такова моя версия, после осмысления услышанного. А вот моя дурёха почему-то уверенна, что Валя прыгнул из-за неразделённой любви к ней. Основанием послужила фраза его товарища, что Валентин сильно переживал и мучался, когда Ольга не оценила его усердие.
Вот сейчас я и пытаюсь переубедить девушку, — Оль, даже если и так. Что же всем бросаться с крыши, если им девушка откажет? Вот у нас в институте случай был. В соседнем доме у нас жил Юрка Моисеев. Классный пацан, фигурным катанием занимался, на гитаре играл и в институте был первым парнем. Женат, она дебелая такая девица с развитыми формами, картавила сильно. Ну и что-то у них в семье не ладилось. Юрка ревновал её страшно. И вот в одно прекрасное утро я узнаю от соседа, что Юра покончил с собой. Выпил упаковку но-шпы. На похоронах — как его вдова кричала, — «Юрочка, на кого ты меня покинул». Убивалась — ужас. А я помню его мать, та стояла чёрная лицом и молчала. А через пару месяцев встретил эту Алёну в парке с моим одноклассником. Сосались на лавке в открытую. Вот и скажи, стоила она его жизни? А ведь то жена. А ты придумала себе любовь и страдания. Да прошло почти два года, он давно новую зазнобу нашёл. Забудь, отпусти, у тебя же я есть, — тут я не выдержал и подхватил подругу на руки. Сделав резкий поворот на 360 градусов, дождался испуганно-счастливого смеха с крепкими объятиями за шею и вернул даму на землю. Так-то лучше, негоже при одном парне говорить о другом.
