– Ты врешь! Она не может быть беременна, ведь для этого надо…

– Ага, – киваю с наглым видом. – Именно это я с ней и сделал. С ее согласия, разумеется.

– Не-е-ет… – тянет он с бешеным взглядом. – Она бы на это не пошла. На кой ей это надо?

– Пригодилось, – усмехаюсь.

– Адрес! – снова требует он. – Я с ней поговорю, я с ней так поговорю… Она у меня побежит на аборт!

– Никакого аборта не будет, – цежу строго. – Разъясняю для непонятливых. Твоя жена ушла ко мне. Точка. Ты можешь беситься сколько угодно, но ничего с этим не поделаешь.

Чувствую этот самый момент – когда Шувалова накрывает с головой. Он даже в какую-то секунду подается вперед, сжимает правую руку в кулак.

Мысленно уже укладываю его на землю хуком справа.

Но…

Он не решается.

Еще бы, ведь видит, что преимущество на моей стороне – я крупнее, выше и явно лучше тренирован. Трусы не нападают на противника, который заведомо сильнее.

Внезапно он выпрямляется. Вроде даже приосанивается.

Подозреваю, в его голове возникла какая-то паршивая мысль, которую он спешит озвучить:

– Думаешь, поймал меня за яйца, да?

Это становится любопытным.

– На хрена мне твои яйца? – интересуюсь с прищуром. – У меня свои есть.

– Я все понял! – он надменно усмехается. – Только хер у вас что выйдет, ясно? Она ничего при разводе не получит!

– Что же такого, ты думаешь, она хочет получить от тебя при разводе? – приподнимаю левую бровь.

– Имущество! Деньги… Дом… Я ни хрена ей не дам, ни рубля вообще. Задним числом все оформлю на мать, найму свору адвокатов, вам не перепадет ни рубля, ясно тебе? Ни одной вещи из этого дома не заберет, ничего не отдам.

Невесело усмехаюсь.

Представляю себя на его месте.

Случись так, что от меня ушла жена с ребенком, мне бы хотелось знать, что им есть где и на что жить. Этот же пидор только и может, что плеваться ядом. Хоть бы что о ребенке спросил.

Права была Шанна, когда сказала мне, что не хочет претендовать на раздел имущества.

Есть хорошая русская поговорка: «Не трожь дерьмо, вонять не будет». Явно про него.

– Подавись своим имуществом, – пожимаю плечами. – Шанне от тебя ничего не нужно.

– Ой ли? – Он ничуть мне не верит. – Скажешь, тебе тоже? Не надеешься вместе с Шанной получить от меня жирный куш? Тогда на кой она тебе?

– С лету могу назвать массу причин, зачем она мне нужна, – пожимаю плечами.

Он пыхтит, продолжает гнуть свою линию:

– Ага, я посмеюсь, когда она наживется с тобой, нищебродом. Поплачет еще…

Не знаю, с чего он решил, что я нищеброд. Лично я себя таким не считаю, количество отложенных денег я Шанне озвучил, планы на жизнь расписал. Нищебродом она меня не сочла, ее все устроило.

А что думает Шувалов о моем финансовом положении, лично мне до лампочки.

Он тем временем входит в раж, продолжает шипеть:

– Ни одной нитки из дома не заберет! Пришла ко мне с голой задницей и уйдет с голой задницей… Это все, что вы от меня получите. Так ей и передай!

Киваю.

Меня такое положение вещей более чем устраивает.

– Договорились. Голая задница Шанны, это как раз все, что мне нужно.

С нескрываемым злорадством наблюдаю, как его корежит. Разворачиваюсь и ухожу.

Считай, мирно поговорили.

А все-таки жаль, что он на меня не бросился, тогда был бы повод начистить рыло. Так-то я гражданских не бью, ибо это как драться с ребенком. Но очень хотелось…

– Виталя, ты супер, – целую его в щеку, когда он протягивает мне увесистый пакет.

Между прочим, очередной за эту неделю!

Спешу с ним в спальню, с удовольствием разворачиваю. А там… Красотища!

Новенькие бежевые босоножки в греческом стиле, легкий, почти невесомый терракотовый сарафан из летящей материи.

Тут же меряю сарафан, кручусь в нем перед зеркалом. К слову, эта вещица идеально гармонирует с моим новым колечком, украшенным крупным рубином. Виталик презентовал мне его в тот же день, когда отвез подавать на развод. Так что я теперь очень даже официально его невеста.

Достаю из пакета еще игрушки для Мишки, книжки.

Всю эту прелесть Виталик купил в городе для меня. Каждый день за чем-то ездит и еще ни разу не пожаловался.

Я много чего заказала из интернета, но заказы пока дойдут до нашего городка, так рак на горе свистнет. Поэтому мне приходится довольно часто использовать лучшую в мире доставку под названием: «Драгоценный жених».

По общему решению братьев Ребровых, мне за ворота этого дома какое-то время нельзя, поскольку еще непонятно, что вытворит Шувалов, если встретит меня где-нибудь в городе. Иногда все-таки езжу куда-то с Виталиком, но без него ни-ни.

Я не возражаю против временной изоляции, мне здесь комфортно и очень спокойно. Что большая роскошь в моем положении.

Эх, неужели на этой земле и вправду нашлось местечко, подходящее для меня?

Виталик обещал, что как только разделаемся с моим разводом и получим опеку над Мишкой, сразу уедем куда-нибудь. Даже сказал, что нашел, как ускорить процесс, отыскал для меня отличного адвоката.

Мишка тоже неплохо здесь устроился. Купается в бассейне, играет целый день во дворе. А еще получает непривычно много мужского внимания.

Раньше-то с ним играла только я. Отец почти никогда с Мишкой не общался. Даже толком не разговаривал с ним, не то что не баловал играми. А теперь у моего сынка целых два здоровенных няня. Есть с кем и шариками пострелять, и научиться плавать.

Только Мишка немного скучает без своих друзей. Хоть и дрался в садике с мальчишками, а все равно про них вспоминает.

И тут меня озаряет.

Садик!

Посудомоечная машина…

Я, между прочим, глава родкомитета. И собрала со всех родителей деньги для покупки новой посудомоечной машины. Потом случилось то, что случилось, и я временно забыла про все на свете. Как могла?

Надо заказать эту машину и организовать доставку в садик. А заодно отписаться родителям, что я не забыла и деньги не прикарманила, а то разные у нас мамочки в группе, еще подумают что-то не то. Наверняка они уже писали мне двести раз.

Наверное, пора включить телефон, хотя делать это мне не хочется.

Решаю включить ненадолго, списаться с нужными людьми и снова вытащить симку.

Однако стоит мне включить мобильный, как мне тут же поступает звонок.

С работы! От главы отдела кадров.

Артем что, не сообщил им, что я уволена без суда и следствия? Ведь наверняка после визита Виталика должен был отдать такое распоряжение. Впрочем, я тоже могла сообщить, что больше в гостинице не появлюсь.

– Алло, – отвечаю сразу.

Однако в трубке голос совсем не Натальи Федоровны, нашего кадровика.

Из динамика на меня орет Шувалов:

– Наконец-то дозвонился… Я откуда тебе только не звонил! Ты нормальная вообще вот так исчезать, блочить меня, отрубать телефон? Шанна, ну я же твой муж! Я поседел, пока искал тебя по всему городу. Неужели все, что я заслужил, это визит твоего неандертальца? Не могла сама мне сказать, что уходишь? Как-то договориться по-человечески, а не бежать от меня в окно. Я же волновался, я с ума сходил, могла просто позвонить и сказать – со мной и Мишкой все в порядке. Почему ты так не сделала? Тебе нравится надо мной издеваться?

Он неостановим. Кричит и кричит.

Отчего-то мне становится неловко.

И вроде понимаю – это Шувалов. Он слова доброго не стоит. Но чисто по-человечески… Я бы на его месте очень паршиво себя чувствовала, если бы мой муж вот так сбежал без единого слова, еще и с ребенком.

– Артем, со мной и Мишей все нормально.

– Какого хуя ты подала на развод, объясни мне по-человечески! – тут же рявкает он. – Ты что думаешь, я вот так прям взял и отпустил тебя? Да ты заебешься в суд ходить, я тебе ни развод не дам, ни опеку. Сейчас самое время тебе ползти ко мне на коленях и просить прощения…