– Молодой человек, – спросил аскет, – праведно ли властвует царь?

– Да, достопочтенный господин, праведно, – ответил ученик, – но минувшей ночью он услышал четыре крика, и брамины убедили его, что он должен принести четырехкратную жертву. Царь так расстроен, что торопит с жертвой, и у жертвенной ямы уже привязано огромное множество будущих жертв. Я б надеялся, что такой святой человек, как вы, сумел бы истолковать причину тех криков и спасти всех жертв из пасти смерти.

– Молодой человек, – ответил аскет, – царь меня не знает и я не знаю царя. Происхождение тех криков, однако, мне ведомо, и если б царь пришел и спросил у меня, я бы с радостью развеял все его сомнения.

– Превосходно, достопочтенный господин. Подождите, прошу вас, здесь, и я приведу к вам царя.

Аскет безмолвно согласился на это, и юноша побежал к царским покоям. Несколько минут спустя он вернулся в парк с царем. Тот почтительно поздоровался с аскетом, сел сбоку и спросил у него, правда ли, что он знает о происхождении тех шумов.

– Расскажите мне в точности то, что вы услышали, ваше величество, – ответил аскет.

– Посреди ночи, – начал царь, повторяя то, что уже рассказывал браминам, – я услышал четыре пронзительных крика. То были четыре разных голоса, но каждый издал лишь по одному ужасному слогу: «Из!», «Ки!», «Ни!» и «Та!». Голоса эти были полны угрозы. Они приводили в ужас!

– Государь, – мягко молвил аскет, – в прошлых своих жизнях четыре человека были виновны в грубых нарушениях приличий с женами своих соседей под Варанаси. Из-за их коварства жизни их прервались, и возродились они в аду в железных котлах, наполненных густой разъедающей жидкостью и накаляемых на пылающих кострах. Тридцать тысяч лет существа эти погружены в ту пылающую жидкость. Минувшей ночью им удалось всплыть к поверхности, уподобившись пузырям пены. Впервые за все эти годы каждый выглянул за край своего котла. Каждый попробовал выкрикнуть законченную фразу – мольбу о помощи и предупреждение, но времени хватило лишь на единственный слог. Испустив краткий вопль, каждый упал обратно в свою разъедающую жидкость и вновь погрузился на дно котла… Тот, кто вскричал «Из!», пытался сказать: «Из-за похоти и алчности жизнь моя на земле была коротка, а страдание здесь долго!»… Тот, кто вскричал «Ки!», пытался сказать: «Кисла судьба моя из-за того, что я наделал! Когда же освобожусь я? Муки ада длятся нескончаемые эоны!»… Вскричавший «Ны!» пытался произнести: «Ныне понимаю я те страдания, которые причинил себе самому! Сколько же мне еще мучиться, чтобы загладить причиненное мною зло?»… Тот же, кто крикнул «Та!», пытался сказать: «Так тяжка провинность моя, что я страдаю здесь так долго! Если еще раз выпадет мне достичь человеческого рождения, клянусь добиваться добродетели непрестанно!»… Не страшитесь, ваше величество, – продолжал аскет. – Никакого вреда не будет вам из-за того, что услышали вы их крики. Напротив, можете считать их благоприятными вестниками, советующими вам жить праведно и осуществлять щедрость.

С этим мудрым толкованием и заверением, что крики эти не предвещают ничего худого, царь отменил жертвоприношение и объявил, что всех жертв нужно отпустить, а жертвенную яму засыпать.

Аскет еще несколько дней провел в царском парке гостем самого царя. Затем он вернулся в свой скит в Химавате. А когда скончался – переродился в небесах Брахмы.

Завершив рассказ, Будда молвил царю Пасенади:

– Государь, от звуков этих вам совсем никакого вреда не будет. Остановите жертвоприношение и пощадите жизни всех этих существ!

Царь немедленно так и поступил[4]. Затем Будда определил рождение:

– В то время Ананда был царем Брахмадаттой, Сарипутта – учеником, сам же я – аскетом.

Пребывая в Джетаване, Будда рассказал эту историю о том, как достопочтенный Сарипутта снабжал больных бхикху уместным подаянием.

Нескольким бхикху дали растительного масла как слабительное, и теперь им требовалась неострая пища, которая была бы достаточно нежна для их желудков. Те бхикху, кто о них заботились, собирая подаяние, прошли по всей длине улицы в квартале поваров Саваттхи, но не получили ничего подходящего.

Позднее тем же утром они рассказали о своей неудаче достопочтенному Сарипутте, и тот сказал им:

– Пойдемте со мной, – и отвел их обратно на ту же самую улицу. Люди охотно стали наполнять его миску различными неострыми яствами. Бхикху отдали пищу своим подопечным, которые были им благодарны и быстро поправились.

Однажды в Зале истины говорили бхикху о том, как достопочтенный Сарипутта сумел раздобыть должную пищу, когда другим это не удалось. Услышав, о чем они рассуждают, Будда сказал:

– Не впервые Сарипутта добывает пищу лучше, чем другие. Когда-то давно один мудрец с приятной речью тоже получал щедрые дары.

Затем Будда рассказал эту историю из прошлого.

Давным-давно, когда в Варанаси правил Брахмадатта, Бодхисатта родился сыном зажиточного купца. Однажды он с тремя своими друзьями отправились прогуляться за городом. Подойдя к перекрестку, они сели отдохнуть. Пока приятно болтали, один из них увидел охотника на оленей, а при нем тележку, полную убитой и разделанной им дичи, – тот направлялся в город продавать ее.

– Наверное, схожу выясню, не даст ли мне этот человек кусок оленины, – сказал молодой человек. Остальные вызвали его на спор, и он направился к охотнику. А подойдя, крикнул:

– Эй, приятель! Дай-ка мне кусок мяса.

– Человеку, просящему чего-то у другого, надлежит говорить кротко. Я дам тебе такое, что будет приличествовать речам твоим! – ответил охотник и дал молодому человеку кость из ноги с кожей, но без мяса.

Когда товарищи спросили молодого человека, как обратился он к охотнику, тот ответил:

– Я сказал: «Эй, приятель!».

– Ну, давайте я теперь попробую! – произнес кто-то другой. Он тоже подошел к охотнику и сказал: – Старший братишка, дай мне, пожалуйста, кусок оленины.

– Ты получишь то мясо, какого заслуживают твои слова, – ответил охотник. – «Братишка» подразумевает тесное родство, поэтому я дам тебе мясистый мосол.

Когда товарищи спросили, как он обратился к охотнику, юноша ответил:

– Я назвал его старшим братишкой.

– Ну, и мне дайте попробовать! – вызвался третий молодой человек. Подошел к охотнику и сказал: – Отец, не дадите ль мне, будьте любезны, кусочек оленины?

– Ты получишь такое мясо, какого заслуживают твои слова, – ответил охотник. – Поскольку родительское сердце тронуто тем, что к нему обратились «отец», я дам тебе оленье сердце.

Когда товарищи спросили, как он обратился к охотнику, этот молодой человек ответил:

– Я назвал его отцом.

– Ну, и я попробую! – произнес четвертый молодой человек. Он подошел к охотнику и сказал: – Друг мой, прошу тебя о кусочке мяса.

– Ты получишь то мясо, какого заслуживают твои слова, – ответил охотник. – Мир без друзей будет дикой глухоманью. Друг – величайшее и драгоценнейшее добро из всех, поэтому я тебе отдам всего оленя. Давай отвезем всю эту тележку мяса к твоему дому.

Молодой человек отвел охотника к дому своих родителей, и они выгрузили мясо. За это молодой человек послал за женой и сыном охотника и поселил их в своем собственном поместье, тем самым освободив эту семью от их жестокого занятия. Два человека эти сделались неразлучными друзьями и остаток своих жизней прожили вместе.

Завершим этот рассказ, Будда определил рождение:

– В то время Сарипутта был охотником, а я – сыном купца, получившим всю оленину.