Быстро разнеслась весть об этом предсказании. Услышав ее, царь Ассака призвал к себе Нандисену и спросил, что же им теперь делать.

– Государь, никому в точности не ведомо, кто победит, а кто проиграет, – ответил Нандисена, стараясь утешить царя. – Не беспокойтесь, прошу вас. Я все устрою.

И Нандисена тоже навестил аскета и поклонился ему. Почтительно сев сбоку, он спросил:

– Достопочтенный господин, кто победит, а кто окажется разгромленным?

– Победит Калинга, – повторил аскет, – Ассака же будет разбит.

– А будут ли знамения определять исход этой битвы? – спросил Нандисена.

– Да, – ответил аскет, – дэвой-хранителем Калинги будет чисто белый бык, а у Ассаки им будет бык черный как смоль. Сражаться между собой станут сами дэвы. Один одержит победу, а другой будет побежден.

Услышав это, Нандисена поблагодарил аскета, встал и поспешил на стоянку царя Ассаки. Собрал вокруг себя великих царских воинов числом тысячу и повел их на вершину горы поблизости.

– Отдали б вы жизни свои за своего царя? – спросил у них он.

– Да, господин, отдали бы! – в один голос ответили те.

– Раз так, – распорядился Нандисена, – бросайтесь с этого утеса!

Ничуть не усомнившись, все они шагнули к обрыву. Но не успел ни один прыгнуть и разбиться, Нандисена закричал:

– Стойте! Вы доказали свою верность царю. Лучше будет, если свою поддержку вы все выразите тем, что станете доблестно за него сражаться.

Пообещав, что постараются изо всех сил, воины строем вернулись на стоянку.

И вот битва уже готова была начаться, а царь Калинга уверовал в победу. Войско его тоже было в ней уверено – причем настолько, что многие воины считали, будто им не нужно и стараться ничего делать.

Два царя, оба верхом на славных конях, съехались вместе, чтобы сразиться. В то же время их дэвы-хранители – белый бык Калинги и черный бык Ассаки – принялись рыть копытами землю между двумя воинствами, готовясь броситься друг на друга. Два дэвы эти видны были только самим царям.

– Ваше величество, – спросил у царя Ассаки Нандисена, – видите ли вы дэв-хранителей?

– Да, – ответил царь, – вижу.

– А что именно вы видите? – спросил Нандисена.

– У Калинги это белый бык, а у нас черный, но ему, похоже, как-то не по себе.

– Не страшитесь, государь, – ободрил его Нандисена. – Мы одолеем Калингу. Вам нужно спешиться и шлепнуть своего коня по крупу, чтоб убежал он прочь. А сами же затем с копьем в руке ведите своих воинов вперед. Когда подойдете достаточно близко, бейте копьем прямо в белого быка. Когда мы увидим, что вы метнули копье, пусть и не узрим мы самого быка, свои копья мы метнем туда же. Так дэва-хранитель Калинги погибнет, а мы одержим победу.

– Превосходно! – вскричал царь. Следуя наставленьям Нандисены, он спешился и отправил коня своего прочь. Уверенно зашагав вперед, он подступил к двум быкам и метнул копье в сердце белому. Нандисена подал знак, и тысяча воинов вслед за своим царем тоже ударили своими копьями в то место. Каждый пронзил дэву-хранителя Калинги, и белый бык пал замертво.

Ужаснувшись такому непредвиденному исходу, царь Калинга развернулся и велел воинству своему отступать. И он сам, и все войско его бежали во всю прыть. От воинства же царя Ассаки донесся громкий клич:

– Калинга бежит! – Воины очень радовались, что прогнали неприятеля, не отняв ни единой человеческой жизни.

Оказавшись в безопасности, когда самому ему ничего уже не грозило, царь Калинга пришел к хижине аскета.

– Вот, значит, какова цена твоему жалкому пророчеству! – попрекал царь аскета. – И не стыдно тебе такой лжи?

Аскет не сумел ему на это ничего ответить.

Когда Сакка в следующий раз явился к нему, аскет спросил, как могло оказаться, что предсказание не сбылось.

Ничуть не колеблясь, Сакка ответил:

– Дэвы никогда не жалеют победы для тех, кто полон решимости. Тот, кто являет достаточно мужества и силы, способен опрокинуть даже то, что предсказали дэвы. Если бы Калинга прибег ко всем своим средствам, он победил бы в этом бою.

Царь Ассака вернулся в Потали со всею добычей, брошенной Калингой при отступлении. Нандисена отправил Калинге суровое послание, требуя, чтобы царь немедленно прислал приданое своих четверых дочерей. «Иначе, – прибавил он, – я буду знать, как с тобой справиться».

Царь Калинга с радостью отправил крайне щедрые приданые, и впредь с того дня цари жили в согласии.

Завершив рассказ, Будда определил рождение:

– В то время эти четыре бхикхуни были дочерями царя Калинги, Сарипутта – Нандисеной, сам же я – аскетом.

Пребывая в Джетаване, Будда рассказал эту историю о дружбе.

Давным-давно Бодхисатта был царем Каси. Правил он справедливо, раздавал щедрое подаяние и придерживался пяти предписаний.

Случилось на границе волнение, и царь повел свое крупное войско усмирять его. Однажды ночью царь и кое-кто из его отряда попали в засаду, и пришлось им разбежаться в разные стороны. Оказавшись в одиночестве и потерявшись, царь ехал на коне своем, пока рано поутру не оказался в приграничной деревушке. Мужчин на улицах и базаре было еще немного, но, завидя всадника в доспехах, они страшно перепугались и разбежались по домам.

Но один все-таки выступил вперед.

– Милости просим, добрый человек, – сказал он царю. – Ты будешь из царских или из бунтовщиков?

– Любезный господин, – ответил всадник, – я за царя.

– Тогда ступайте со мной, – сказал человек и повел царя к себе домой. Там он усадил гостя на свое собственное место и сказал жене: – Дорогая моя, омой нашему другу ноги и подай ему мою еду.

Кроме того, он велел жене приготовить постель и, как только царь завершил трапезу, призвал его отдохнуть. Пока усталый царь спал, человек расседлал его утомленного коня, накормил и напоил его, натер маслом. Даже не представляя себе, кто его гость, человек заботился так о царе несколько дней.

– Друг, теперь я должен отправляться в путь, – объявил царь, когда хорошенько восстановил силы. Пока человек седлал его коня, царь продолжал: – Зовусь я Маха-Ассароха, Великий Всадник. Дом мой – в самом сердце Варанаси. Если тебе когда-либо суждено будет приехать в столицу по делам, подойди к двери справа от городских ворот и спроси у привратника о Маха-Ассарохе. Он проведет тебя к моему дому.

И с этими словами царь уехал.

Между тем войско вернулось в Варанаси, но, не зная, где царь, встало у города. Когда же царь подъезжал к стоянке под городскими стенами, от войска донесся клич радости. Военачальники поспешили поздороваться с ним и сопроводить его в город. Проезжая ворота, царь подозвал привратника и прошептал ему:

– Любезный, через несколько дней сюда пожалует человек из приграничной деревни и спросит о Маха-Ассарохе. Немедленно веди его во дворец – и получишь награду в тысячу монет.

Шло время, но селянин так и не появился. Царь повысил его деревне налоги, но и тогда он не пришел. Царь повысил деревне налоги вторично и в третий раз проделал то же самое, но даже это не привело человека в Варанаси.

Однажды селяне собрались у дома этого человека и принялись громко сетовать:

– С тех самых пор, как ты подружился с тем солдатом, мы так обременены поборами, что и головы не поднять. Ступай в Варанаси! Попроси друга своего Маха-Ассароху вступиться за нас перед царем, чтоб тот проявил к нам свою милость!

– Ладно, – ответил этот человек, – пойду, но с пустыми руками идти негоже. Наш друг упоминал, что есть у него два сына. Я должен прихватить подарки для моего друга, его жены и сыновей.