Услышав слова о бое на магии, другие парни тоже приободрились и позволили Лисиным отвести себя в сторонку.

– Считаешь, что это правильный выбор? – с сомнением в голосе уточнила графиня.

Я повернул голову в ее сторону.

– Конечно. Нет необходимости больше скрываться. Сегодня вы раскатаете Каменева в блин, и враги рода об этом прознают. Они поймут, что рано сбросили вас со счетов.

– А ты? – уточнила Ульяна Романовна. – Может, будет лучше, чтобы они о тебе не знали?

– Узнают в любом случае и будут считать, что раз вы преподнесли им неприятный подарок, то другие Хладовы будут тоже не столь просты. А раз так, то нужно добавить нашему роду немного мрачной репутации, чтобы все недовольные закрыли поганые рты, а враги стали бояться. Кроме того, всю свою силу я демонстрировать не буду – для этих слабаков столько и не нужно.

Вскоре появился старший Лисин, который довел до Ульяны Романовны правила дуэли и добавил, что Каменев желает бой до первой серьезной раны. Все же Ульяна Романовна просчиталась – барону не захотелось прослыть убийцей старушек.

В мыслях всплыло имя Родиона Раскольникова, но я не стал разбираться, что к чему, и обратил внимание на арену, куда на лифте спустилась готовая к схватке графиня. Дежурные маги тут же подали энергию в накопитель, который сформировал защиту, а судья с микрофоном еще раз предложил сторонам примириться.

Получив отрицательные ответы, он еще раз повторил правила поединка и объявил о начале боя.

Раздался звук гонга, и поднявший руку Каменев тут же атаковал. Однако, к изумлению зрителей, графиня и не думала парировать летящие в нее каменные копья. Вместо этого она чуть довернула корпус вправо и пошла вперед. Эта тактика могла показаться кому-то сомнительной, так как огромные камни проходили в нескольких сантиметрах от хрупкой женской фигуры, но я понимал, что она тоже ощущает опасность. К тому же расстояние между ними было приличным, и тяжелые копья летели слишком сильно, позволяя графине приблизиться к противнику и сохранить силы.

Не добившись успеха первыми атаками, Каменев сменил тактику, а спустя несколько секунд сформировал заклинание и ударил им в покрытие арены. В сторону пожилой женщины словно по дороге тут же устремились поднятые из песка каменные копья, однако та немного ускорилась и ушла и от этого удара.

На зрительских местах стали раздаваться смешки, а раздосадованный очередной неудачей барон двинулся вперед и повторил атаку. В этот раз удар пришелся более удачно. Силы было вложено куда как больше, и дорога из длинных каменных копий оказалась гораздо шире и сформировалась в опасной близости от Ульяны Романовны, но та взмахнула рукой, и сфера холода заставила камни потрескаться и осыпаться.

Такого издевательства барон выдержать не смог и вновь бросил в Ульяну Романовну несколько снарядов, которые та с легкостью отводила в сторону, а затем неожиданно для всех атаковала сама. В Каменева отправилось с десяток ярко светящихся синим «сосулек». Барон выставил каменный щит, но один из снарядов прошел выше и оставил небольшую рану на его правом плече.

– Ах ты! Сама напросилась! – зло рявкнул мужчина, и его рука легла на одно из все еще торчащих из песка каменных копий.

Внутри защитного поля раздался звук мощного взрыва. Десятки тысяч мелких острых осколков с невероятной скоростью разлетелись во все стороны, словно от разорвавшейся бомбы, и подняли огромное количество пыли, заслонившей обзор.

Ольга испуганно вскрикнула, во все глаза уставившись на происходящее на арене, а затем подобные взрывы повторились еще несколько раз.

– Все с ней хорошо! – поспешил я успокоить едва не зарыдавшую Ольгу, так как чувствовал, что на арене был сильный всплеск родовой магии, и с графиней и правда все хорошо.

«Ничего себе, – мелькнуло в голове. – Раньше, до ритуала, у меня не было такой чувствительности. Странно, что Ольга ничего подобного не ощущает. В чем же дело? В неправильном ритуале? Его необычном результате? Или в моей предыдущей жизни, в которой я имел большой опыт в манипуляции энергией? А может, бонус от крови Хладовых и силы Морозовых?»

Ответа на эти вопросы не было, и я продолжил пристально следить за дуэлью, а в это время опытная графиня нанесла удар, и разошедшаяся в сторону Каменева волна холода сформировала толстый слой льда и поглотила весь камень на арене.

В следующий миг Каменев вновь попробовал забросать приблизившуюся графиню заклинаниями, но та отклоняла их бросками каменных глыб, а затем резко сжала кулак, заставляя лед подняться и сомкнуться вокруг противника.

Барон каким-то чудом сумел его разбить и даже вырвался из плена, но выросшая под ногой ступенька изо льда отправила его вниз, и попытка захвата повторилась.

Каменев попробовал вновь вырваться, однако на этот раз удача была не на его стороне. Ну или, возможно, выбраться лежа оказалось куда как сложнее, чем стоя.

С каждой секундой количество льда вокруг Каменева увеличивалось, а внутри ледяной тюрьмы не прекращались яркие вспышки и попытки сбежать. Несколько раз после особо сильных ударов по льду расходились трещины, однако графиня с легкостью восстанавливала их целостность.

В тот момент, когда изнутри ледяной тюрьмы перестали доноситься признаки магии, секундант Каменева выбросил белый флаг, и судья скомандовал:

– Стоп, хватит!

Ульяна Романовна опустила руку, и ледяная тюрьма перестала наращивать толщину.

– Гхм, ваше сиятельство, – крайне уважительным тоном обратился судья к графине, – не могли бы вы организовать проход к вашему сопернику? Нам необходимо проверить его состояние.

Ульяна Романовна холодно кивнула, и в ледяной горе появился проход к окровавленному телу Каменева.

– Победу в дуэли одержала графиня Хладова, – безэмоциональным тоном произнес судья, а Ульяна Романовна уже направилась к лифту.

Поднявшись вверх, она приняла поздравление и посмотрела на меня.

– Кое в чем ты прав, Гордей. Они должны знать и бояться. – Затем, повысив голос так, чтобы нас слышали зрители, она добавила: – Теперь дело за тобой. Убей Шольца. Остальным наглецам можешь оставить жизнь, но только при условии, что они принесут мне официальные извинения.

– Будет сделано, ваше сиятельство, – ответил я и нашел взглядом стоящего неподалеку егеря, который наконец принес мою саблю.

Передав своим секундантам новые условия поединков, озвученные графиней Хладовой, я принялся наблюдать за тем, как оперативно возвращают арене ее привычный вид. Разбитые глыбы льда уносили, а затем превращали каменную крошку в мелкий песок.

Не прошло и десяти минут, как порядок был наведен, и ко мне прибыл сначала Лисин, который провел краткий инструктаж, а затем и секундант Шольца с судьей, те проверили, что у меня нет амулетов и усиливающих зелий. Саблю мою они тоже изучили, но как-то быстро и без огонька.

В конце проверки, перед тем как я вошел в лифт, судья произнес:

– Гордей Романович, считаю своим долгом напомнить вам, что дуэль происходит только на клинках. Магией в подобных поединках пользоваться запрещено. Артефакты арены настроены таким образом, чтобы своевременно распознавать жульничество, и пойманный на этом нарушитель покроет свое имя позором.

Гунт, секундант Шольца, неприятно рассмеялся.

– Если молодой человек и является магом, то весьма посредственным. За несколько месяцев обучения в центре подготовки никто так и не разглядел в нем этот талант. Только лишь…

– Секундант! – резко прервал его судья холодным тоном. – Не мешайте мне выполнять обязанности и вспомните о своих. Подобное поведение для лиц, отвечающих за столь ответственное поручение, недопустимо! За господина Хладова будет сегодня говорить его оружие, как, впрочем, и за барона Шольца.

Молодой человек застыл, лицо его покрылось красными пятнами, однако, к моему удивлению, он ответил сдержаннее, чем я ожидал. Возможно, вспомнил, что судья в подобном заведении априори не может быть слабаком.