На глазах вернувшая себе уверенность графиня указала на выход и, подхватив Бекишева под руку, спросила:

– Он действительно гридень? Информация проверена?

У меня снова завибрировал телефон, и я поспешил открыть сброшенную ссылку, быстро пробежался по тексту.

– Все так, – произнес я, прочитав краткое досье на Каменева. – Сильный гридень, но не ярый.

– И думает, что раз вы ходите без кольца егеря, – подхватил обрадованный Бекишев, – то в разломах не бывали, и он задавит вас опытом.

А обрадовавшаяся Ольга тихо шепнула:

– Ну или думает, что ты до сих пор гридень.

Удостоверившись, что Ульяна Романовна вновь уверилась в своих силах и отвлеклась на Михалыча, я продолжил изучать досье на Каменева и услышал тихий голос Ольги.

– Гордей, это моя вина.

– В чем? – решил уточнить я.

– В том, что на тебя набросился Шольц. – Ольга потупила взгляд. – Это все из-за меня. Когда мы сюда ехали на бронепоезде, я познакомилась с их компанией в вагоне-ресторане. С Лукинским, Вальдом и другими ребятами. Шольц тогда пытался за мной ухаживать и говорил про тебя всякие гадости, то есть, ну, про Бешеного Пса, а я была такая глупышка, что всему этому верила. Прости меня…

– Да ладно, – отмахнулся я. – За что тебя прощать? Шольц оскорбил бы меня и просто так. Потому, что я ему никогда не нравился. Тем более он хотел сразиться со мной на магии, полагая, что я в ней слабак, раз недавно принят в род. Но возможно, благодаря твоему присутствию, он не мог здраво мыслить и подставился под бой на клинках, так что я еще должен быть тебе благодарен.

Когда мы вышли из ресторана, нас кольцом окружили две звезды егерей охраны, и мы пешком не спеша двинулись к огромному спортивному сооружению, о предназначении которого я еще недавно размышлял. А это, оказывается, арена.

Стоило нам только подойти ближе, как появилось несколько взволнованных работников комплекса, которые попросили следовать за ними, и я ощутил на себе множество любопытных взглядов большого количества егерей и простых горожан, заинтересовавшихся неожиданным столпотворением.

– Сюда едет много автомобилей, – шепнула мне идущая рядом Ольга.

– Вижу, – ответил я. – Каменев решил бросить Ульяне Романовне вызов и продемонстрировать окружающим свою силу. Поэтому стоило только графине принять предложение, как вестовые отправили подготовленное сообщение.

Девушка нахмурилась и зло спросила:

– Что это значит? Бабушка может умереть, а для них это развлечение?

– Для них это возможность увидеть, за кем сила, – задумчиво произнес я. – Кое в чем Каменев был прав. После разговора с Ульяной Романовной некоторые командиры посчитали, что на них оказывают давление, а может, просто скептически относились к союзу и к нашему отряду, который состоит преимущественно из безродных, вот и решили таким образом показать протест и проверить, кто есть кто.

– Значит, они обвели Каменева вокруг пальца? – уточнила Ольга. – Ведь он, получается, разгребает жар за другими.

– Не совсем. Думаю, он давно искал возможность заявить о себе. Его отряд силен, сам он тоже не слабак, а тут такая возможность. Еще и возможность хотя бы частично взять под контроль наш отряд и стать определенным авторитетом для многих других.

За разговорами мы дошли до внушительных размеров арены с песочным покрытием, толстыми бетонными стенами по периметру, над которыми возвышались зачарованные бронированные окна.

«Дополнительная защита», – подумал я, с интересом оглядываясь по сторонам, а в это время персонал подвел Ульяну Романовну с Бекишевым к лифту, и один из мужчин произнес:

– Ваше сиятельство, чем мы еще можем быть вам полезны?

– Принесите мне стакан холодного апельсинового сока, – произнесла графиня. – И подскажите, где места секундантов?

Мужчина подал знак помощнику и поспешил ответить:

– Они размещаются за спинами дуэлянтов в специально отведенных для этого помещениях с бронестеклами, которые расположены над выходом в арену.

Спустя некоторое время подошли младшие Лисины. Мой секундант предупредил, что его отец сейчас получит последние наставления от судьи и подойдет, а затем уточнил у меня:

– Гордей Романович, я могу узнать, где ваш клинок? С секундантом вашего противника я уже все обсудил, и он дал свое согласие на наши условия.

– Его скоро принесут, – успокоил я его и окинул взглядом все увеличивающуюся толпу на трибунах. – Вероятно, задержка связана с неожиданным наплывом большого количества гостей.

Лисины закивали.

– Это так. Мы точно не ожидали увидеть сегодня столько знакомых лиц.

Именно это время выбрал Шольц с группой своих подпевал, чтобы подойти ближе и произнести:

– Бешеный Пес стал Хладовым! Подумать только! До этого момента он сражался на клинках лишь с такими же безродными или с безмозглыми монстрами и почему-то посчитал себя непревзойденным мастером!

Окружавшие Шольца бывшие однокурсники тут же рассмеялись, а я, заметив, как нахмурилась Ульяна Романовна, понял, что они мешают ей настроиться на бой.

– Да, точно! – сказал кто-то. – Что это за жалкий род? Почему они берут к себе кого попало? – Компания вновь рассмеялась, а на назревающий конфликт стали обращать внимание и другие.

Услышавшая это Ольга разозлилась, и от нее разошлась волна холода, которая еще больше развеселила парней. Остановив дернувшуюся было наследницу, я сделал несколько шагов вперед и, улыбнувшись, направил на весельчаков тень «вуали страха» – всего лишь неполноценную версию техники, так как полагал, что им хватит и этого.

Оказался прав.

Миг – и девять парней, включая Шольца, рассредоточились и сформировали защитные заклинания.

Вокруг нас тут же установилась гробовая тишина, и я произнес:

– Господа бывшие однокурсники, по всей видимости, стали забывать, почему дали мне весьма говорящее прозвище и не мешали доучиться в центре подготовки. Мало того, они еще посмели оскорбить род Хладовых. Ну ничего. Я могу помочь каждому из присутствующих осознать его ошибку.

– Гордей Романович, – холодным тоном обратилась ко мне графиня, – считаете это необходимым?

– Да, – ответил я, ощущая, как внутри меня просыпается жажда убийства. – Я не намерен слушать оскорбления в адрес рода Хладовых.

Видимо, по нашей связи графиня что-то ощутила и, приподняв подбородок, добавила:

– В таком случае делайте что должно!

– Благодарю.

Повернувшись, я кивнул Ульяне Романовне и обратился к напряженным парням:

– Я вызываю на дуэль вас всех. По очереди. Сегодня. Алексей Владимирович, надеюсь, вы вновь окажете мне честь стать моим секундантом?

Лисины переглянулись, и тот, к кому я обращался, ответил:

– Если не возражаете, то пять человек я возьму на себя, а остальных – Арсений Владимирович.

– Если он согласен оказать мне честь.

Второй из братьев довольно кивнул, и я, прекратив действие техники, уточнил у недавно смеявшихся бояр:

– Такого вызова будет для вас достаточно? Или необходимо каждому бросить в лицо перчатку?

Публика на нашей части арены взорвалась громким гулом голосов, а пришедшие в себя бояре разозлились.

– Да что он себе позволяет?! Что за фокусы! Да мы его сейчас прикончим!

К ним подошли оба Лисиных.

– Господа, прошу вас, давайте отойдем в сторону и выясним детали предстоящих боев.

– Да пусть он меня сначала пройдет! – хорохорился бледный Шольц, но в его глазах я видел страх.

– Ты что, думаешь, что справишься хотя бы с одним из нас? – не могли успокоиться аристократы, которых я только что знатно опозорил перед собравшимися.

– Не думаю, а знаю! – твердо ответил я. – Знаю, что те, кто не принесет извинения графине Хладовой за оскорбление рода, сегодня же умрут.

– Ха-ха! Неудачник! Ты просчитался! Это ты нас вызвал, а значит, я выбираю бой на магии! Посмотрим, что ты можешь показать! Это тебе не клинок! Но ты сначала попробуй пройти барона Шольца! Он пояснит тебе разницу между Бешеным Псом и родовым боярином!