– Я лишь посчитал своим долгом предупредить вас о том, что известно почти каждому из здесь присутствующих, и…

Однако судья вновь его перебил:

– Прошу вас впредь не допускать столь резких высказываний и помнить об этике! Этими словами вы можете не только повлиять на эмоциональное состояние дуэлянта, но и на исход поединка. Слишком много достойных магов могло бы остаться в живых, если бы не высказанные в горячке слова их помощников.

Пока судья ставил на место Гунта, я смотрел в сторону Ульяны Романовны, но та отрицательно покачала головой.

«Все ясно. Сегодня и так ожидается слишком много смертей. А весьма осторожная графиня уже успела остыть после горячки боя и, видимо, пожалела о сказанном», – подумал я. В этот момент лифт закрылся и отправился вниз.

Ожидание не затянулось, и вскоре следом за мной спустился Шольц с шашкой в руке. Парень успел переодеться: на нем были удобные штаны, плотная кофта со вставками из кожи монстров и берцы с железными носками. В то время как я просто снял пиджак с галстуком и закатал рукава рубашки. Был уверен, что справлюсь и так.

Судья, как и перед прежней дуэлью, предложил сторонам примирение, а когда мы отказались, объявил о начале боя и ударил в гонг. Мы тут же двинулись навстречу друг другу, и когда между нами оставалось около двадцати метров, бледный от напряжения Шольц вдруг рванул вперед на большой скорости, явно усилив свои движения с помощью духовной энергии.

Судя по тому, что следящие артефакты никак на это не среагировали, а барон ускорился еще сильнее, я сделал вывод, что тоже могу стать быстрее, но не слишком, чтобы не вызывать ненужных подозрений.

А в это время приблизившийся Шольц достаточно умело рубанул шашкой, целясь мне в шею.

Я отметил, как горят торжеством его глаза, как он рад своей неожиданной победе и тому, что все слишком переоценили Бешенного Пса, а затем сделал небольшой шаг назад, крутанулся на месте и вложил в саблю слабый поток энергии.

Опыт и клинок не подвели, и уже спустя миг голова Шольца, на лице которого отразилось удивление, отделилась от тела. И никакие вставки из кожи разломных монстров не помогли.

Услышав, как судья после небольшой заминки объявляет о моей победе, я проследил взглядом за кровью, заливающей песок арены, и под гул непонимающей толпы направился к лифту. Для них все действительно прошло быстро и неинтересно.

«Ну ничего, – пронеслось у меня в голове, когда я подошел к лифту. – Скоро начнется второй бой, и будет интереснее».

Приняв быстрые поздравления от близких, я вернул саблю принесшему ее егерю и дождался очередного появления судьи с взбешенным Гунтом, который едва сдерживался, чтобы не сказать мне что-то обидное.

Вновь краткий инструктаж, но теперь по поводу проведения магической дуэли, и вопрос, заставивший меня поверить в человечество:

– Гордей Романович, по словам вашего секунданта, вы вызвали на дуэль сразу девятерых противников и сочли необходимым заявить о возможности провести все сражения сегодня?

– Все так и есть, – согласился я.

– Несмотря на это, я заявляю, что после первой же дуэли вы имеете полное право на перенос второй на иной день. И в случае необходимости можете им воспользоваться.

Услышав слова мужчины, Гунт еще больше покраснел, но вновь сдержался.

«Посмотрим, сумеешь ли промолчать и после этого», – подумал я и произнес:

– Благодарю за предупреждение. В случае необходимости я обязательно им воспользуюсь, однако все же планирую сражаться со всеми противниками по очереди. И если позволите, в целях экономии времени после боя не буду подниматься вверх. Все, что необходимо, я уже знаю.

– Да как ты смеешь?! Думаешь, ты крутой, раз умеешь махать сталью?! Настоящий аристократ работает магией! А значит, тебе…

– Барон Гунт! – резко оборвал его судья. – Я вынужден вновь напомнить вам о правилах приличия! Еще один подобный поступок, и мне придется сменить секунданта!

– Вам не понадобится идти на этот шаг! – прошипел Гунт. – Ведь следующая дуэль будет для него последней!

Барон ушел, а раздраженный его выходкой судья посмотрел на меня и сказал:

– Если поле арены после дуэли будет в удовлетворительном состоянии и вы обязуетесь не препятствовать наведению порядка, то я не вижу особых проблем. К тому же это действительно сократит время подготовки к дуэлям, а у вас их еще девять.

На последнем слове в глазах судьи мелькнул интерес. Он явно был заинтригован большим количеством противников и хотел понять, справлюсь ли я с ними. Вдруг это просто бахвальство?

Затем я вновь спустился на лифте вниз, дождался появления смутно знакомого противника, ответил на вопрос о возможности примирения и после гонга не спеша двинулся к нему.

В это время мой противник быстро сокращал дистанцию, и с каждым его шагом появившиеся на ладонях язычки пламени разгорались все сильнее, поднимаясь вверх.

К тому моменту, как расстояние между нами сократилось, его руки и часть плеч уже пылали, а за спиной появилось подобие крыльев.

«Ничего себе! Такого я еще не видел, – заинтересовался я. – Далеко не слабака они против меня выпустили. Да и он молодец – решил не рисковать и сразу пошел в атаку. Но зачем спешит? Неужели заклинание не отработано и поглощает много сил? Наверное, поэтому хочет закончить все быстро. Побегаем? Чтобы он сдох? Нет, так неинтересно. Нужно посмотреть, на что это заклинание вообще способно».

Только я об этом подумал, как противник, за спиной которого уже пылали огромные огненные крылья, ударил по мне мощными расходящимися волнами огня.

«Еще один любитель ударить издали и помощнее», – вспомнил я бой графини с Каменевым и, чуть повернувшись, сформировал в руке крепкий ледяной щит, прикрывший меня от остатков жара.

«Разгон быка, удар цыпленка, – мысленно прокомментировал я его атаку. – Точно. Он только недавно освоил это заклинание и еще не понял, как правильно им пользоваться. Весь жар был в центре, а расходящийся огонь больше походил на бутафорский. Обожжет – и только».

Едва пламя немного спало, противник заметил, что я все еще на ногах. Его лицо исказилось от гнева, и он повторил атаку, сфокусировавшись только на мне. На этот раз заклинание не расходилось в стороны, было быстрее и, чего греха таить, жарче. Пришлось рвануть вперед, уходя из-под удара, и контратаковать градом сосулек.

Заметив удар, парень машинально поднял руки, сжигая снаряды и перекрывая себе обзор, а я, воспользовавшись этим, рванул в сторону и принялся бросать сосульки по его ногам, желая проверить защиту. Неожиданно для меня все шесть снарядов глубоко вошли в ноги парня, а одна прошла насквозь, вырвав приличный кусок мяса и заставив противника закричать от боли. Не отдавая себе отчета в происходящем, он приложил руки, все еще пылающие пламенем, к ранам, завыл еще сильнее и потерял сознание.

«С кем я вынужден сражаться? – пораженно подумал я, глядя, как песок вновь пропитывается кровью. – Как можно выйти на серьезный бой с неотработанной техникой, которую сам не понимаешь?! Он ведь не слабак! Вряд ли это заклинание знают многие!»

Не желая мараться об этого неудачника, я развернулся и двинулся к лифту, а судья поспешил объявить конец боя и вызвал целителей.

«Ну попробуйте, – мелькнуло у меня в голове. – Только мне даже отсюда видно, что это конец. Кровь уже не бьет толчками. Сердце остановилось. Хотя мозг еще не умер… Может, успеют?»

С этими мыслями я в нетронутой зоне сформировал удобное ледяное кресло, устроился и стал наблюдать, как персонал приводит арену в порядок. Были тут и маги, колдовавшие над песком, и обычные люди, собиравшие лопатой окровавленные участки.

Вскоре один из одаренных подошел ко мне, чтобы забрать последний мешающий предмет – мое кресло.

– Просто заберете? Может, мне от него избавиться? – предложил я, поднимаясь.

– Не стоит. – Маг покачал головой и едва заметно улыбнулся. – Сохраняйте силы, они вам сегодня понадобятся.

После того как арену покинули посторонние, на нее спустился следующий противник. Это был молодой высокий парень, который, как подсказывала память, отнюдь не блистал в центре. Магом он тоже оказался слабым: неуверенные огненные шары, стрелы и одно щитовое заклинание – вот и все. Его убила первая же брошенная мной ледяная глыба.