— Да кто ж знает этого старого извращенца?

— Полегче, Горн, — предупредил друга Диего, — если он всё же тебя услышит или прочтёт твои слова по губам, я бы советовал помолчать

— И что, если услышит? Думаешь, он решится прийти в Новый лагерь, чтобы поставить меня на место?

— Зачем ему идти так далеко? Он может воспользоваться той же дорогой, которой пришёл Мильтен, — парировал Диего.

— Успокойтесь, — опередил я Горна, который уже открыл было рот, — просто ведите себя как ни в чём ни бывало. Возможно, я слишком сгущаю краски, но наставник ясно дал мне понять, что знает про наши встречи. А теперь, давайте улыбнёмся и, наконец, поздороваемся, будто всё как обычно.

— И почему же ты здесь? — спросил Лестер, вставая и протягивая мне руку, — надоело, наконец, пресмыкаться перед ним?

Пренебрежительная фраза Лестера немного задела меня. Я хотел было напомнить ему про то, что и сам он подчиняется гуру, но вспомнил уроки Корристо — несмотря ни на что, в них было много правильного и полезного. Мудрость ордена гласила, что раз мне стало обидно, значит, в словах друга была доля правды, которую я не хотел признавать. Удивительному парадоксу учил меня наставник — на то, что заведомо ложно нет смысла как-то реагировать, а тем более обижаться — достаточно просто спокойно опровергнуть ложь, не выходя из душевного равновесия. На правду же обидеться зачастую очень хочется, но обижаться глупо, ведь от этого она не изменится. Обида — это вредная эмоция, которая ни к чему, кроме споров и ссор, не приводит. Потому я сказал:

— Я здесь, потому что он разрешил мне прийти.

— Ого! — удивился Диего, — неожиданный поворот. Ещё скажи, что и рассказать нам о слежке тоже приказал Корристо.

— Нет, — задумался я, — однако, на удивление, и не запрещал. Возможно, он просто и подумать не мог, что я поступлю так опрометчиво, а может, наоборот…

— Что не запрещено, то разрешено, — улыбнулся Лестер, — у нас так рассуждает половина лагеря. Потому-то каждую неделю гуру на проповедях и вводят всё новые ограничения. Недавно даже запретили мочиться с верхнего яруса. Теперь, тем, кто живёт наверху, по утрам приходится спускаться вниз с полным мочевым пузырём. Но это ещё что — срать вообще приходится на окраине лагеря перед самым носом болотожоров. Но, надо сказать, их присутствие заметно ускоряет процесс.

— С какой же целью, Корристо отпустил тебя? — вернулся к теме следопыт, — и раз уж на то пошло, он, случаем, не передавал для нас бутылочки выдержанного вина из погребов Хоринисского монастыря, чтобы засвидетельствовать своё почтение?

— К сожалению, об этом он, видимо, позабыл, — иронично развёл я руками, — зато пригрозил повесить вас, если пропадёт ещё хоть одна бутылка. А отправился я сюда, чтобы собрать сведения о Братстве Спящего.

— Так значит, ты пришёл по мою душу? — удивился Лестер, — вряд ли я могу удивить тебя чем-нибудь новым, никаких особых откровений Юбериону за последнюю неделю не снисходило. Разве что Кор Галом непрерывно возится с распотрошёнными ползунами и едва ли не каждый день тестирует новые зелья. А остальное ты и сам всё знаешь.

— Я-то, может, и знаю… Но едва ли это то, что нужно Корристо. Он хочет понять суть учения Спящего и ваши намерения.

— Зачем верховному магу огня понадобилось выяснять планы секты? — удивился Горн. — Ему что, совсем нечем заняться?

— Полагаю, всему виной недавний турнир, — ответил за меня призрак, прежде чем я успел как-то отреагировать, — стражи Братства во время боёв показали свою силу. Прибавьте к этому слухи о невероятных чудесах, которые творят гуру и то, что больше половины колонии крепко подсело на болотник. Гомез уже проявил необычайный интерес к сектантам, заключив с ними пакт. Теперь очередь дошла и до магов огня — в этом нет ничего удивительного. Я прав?

— В общих чертах, — подтвердил я, — только дело не в одном Корристо, а ещё и в магах из-за барьера. Информация просочилась во внешний мир, и именно оттуда настаивают на сборе сведений.

— И что ты планируешь делать дальше? — уточнил Лестер.

— Организуй мне встречу с Юберионом.

— Что? — чуть не вскрикнул послушник, — ты в своём ли уме?

— А что здесь такого? Я уже виделся с ним раньше и не помню, чтобы мы расстались врагами.

— Ты виделся с Юберионом? — удивился следопыт, — неужели я что-то упустил?

— Давняя история, — махнул я рукой, — ещё до того, как стал магом, я искал учителя.

— Судя по всему, учить тебя он отказался, как и наши водяные, — заключил Горн.

— Именно. Зато напророчил мне красную мантию мага. Теперь пришло время похвастаться новым нарядом.

— Даже если я организую встречу, — неуверенно сказал Лестер, — о чём ты собираешься с ним говорить?

— Увидим, — пожал я плечами, — может, о погоде или меню на ужин, может, о наложницах, которых я ему обеспечил. А может, о том, что является источником его магической силы.

— Ты определённо спятил, — подытожил послушник.

— Ты считаешь, что Юбериону будет не интересно поговорить с магом огня? Даже если он откажется, за спрос денег не берут. Не думаю, что тебя накажут за то, что приведёшь меня в лагерь. Если что-то пойдёт не так, стражи вмиг сделают из меня котлету. Один я не представляю большой угрозы.

— Верно, Лестер, — вмешался Диего, — чего ты боишься? В конце концов, Мильтен уже не маленький — как-нибудь разберётся о чём спросить вашего избранного, да и Юберион вряд ли испугается с ним побеседовать.

— Я б тоже с вашим гуру поболтал по-свойски! — вставил Горн, — пусть отдаст мне девиц! Ну хотя бы временно одолжит!

Я улыбнулся, Лестер рассмеялся, и только Диего посмотрел на друга, как на умалишённого, разочарованно покачал головой и тихо проговорил:

— Уж который год пошёл, а ума всё не нажил.

— Да ладно тебе, Диего, я же шучу, — услышал Горн тихое замечание в свой адрес, — нельзя же быть вечно серьёзным.

В итоге, послушник согласился организовать мне встречу с лидером секты, при условии, что что бы я не узнал, мои действия не должны навредить Братству. Мне не хотелось сидеть в Старом лагере, и потому, я настоял отправиться на болота сегодня же. Конечно, лишняя спешка была ни к чему, да и Корристо стоило бы ещё раз предупредить о моём долгом отсутствии, но я боялся, что он не одобрит излишнего рвения, а то и вовсе наотрез запретит такую встречу. Ну а пока, как заметил Лестер, что не запрещено, то разрешено. Я не нарушал ни одного из распоряжений наставника, он сам сказал, что я могу предложить Братству помощь, чтобы войти в доверие и вызнать больше. Именно этим я и занимался.

Через час или два, когда все новости были пересказаны, шашлык из мяса падальщика доеден, а пиво выпито, пришло время прощаться. Этот раз был для меня не таким, как обычно — вместо привычной лёгкости портала, мне предстояло путешествие пешком до Болотного лагеря. В дороге я сполна ощутил последствия круглосуточных дежурств на входе в обитель. Уже через полчаса ходьбы ноги начали ныть, каждый шаг давался тяжело. Шёл я неспешно, контролировал дыхание, стараясь таким образом сэкономить силы, чем изрядно раздражал своего друга, привычного к длительным переходам. Он то и дело пытался увеличить темп и уходил вперёд, после чего в недовольстве останавливался, ожидая, пока я его настигну. На половине пути я всё же смирил свою гордость, которая не давала признать слабость, и попросил Лестера сделать привал, чтобы присесть и привести себя в порядок. Пришлось прибегнуть к восстанавливающей медитации и выпить немного эликсира. Только благодаря этому через четверть часа я снова почувствовал в себе хоть какие-то силы. Определённо, без отдыха не стоило и помышлять возвращаться назад тем же путём. Успокаивало лишь то, что этого и не требовалось, ведь руна телепортации в обитель магов была у меня при себе.

В целом, Дорога прошла на удивление удачно, обошлось без нападений гоблинов и других тварей. Возможно, их попросту отпугивал угрожающий красный цвет моей мантии, а может, за прошедшие годы дорога стала более проторенной и потому безопасной. В конце концов, каждый день в Старую шахту и обратно ходили храмовые стражи. Путь был не близкий, но Кор Галому требовались исключительно свежие жвалы ползунов, так что выбора у сектантов не было. Я остался даже немного разочарован спокойствием и тем, что мне не удалось применить на деле рунную магию — давно уже мои огненные шары не находили живой мишени.