Но для наших глаз, там граница Хаоса. Там бурлящий котел хаотичной маны, облизывающий остров, словно языки пламени костра, и утягивающий в себя эту плотную материю. Туда. На глубину! Неторопливо переваривающий, обращая все в себя. А над нами, в вышине, на высоте условных нескольких километров, дыра в пространстве, где видны неровные края скола реальности, с висящими вниз обломками, готовыми вот-вот сорваться, и тоже. Пасть в пучину Хаоса.

Каждый кусочек, от сюда, выглядит как крохотный клочок земли, не больше десятка метров в размере. Но на самом деле, там километры площади! Но самое забавное даже не это — от сюда видно солнце! Что в зените небосвода, как раз решило заглянуть в дыру, правда выглядит оно, словно бы светило на холсте бумаге. Светлый лик есть, а света нет.

Осколок погрузился во второй слой Хаоса, и стал стремительно разрушатся, стремясь заодно раскалится на частик-куски, раздробится, как все та же таблетка, и исчезнуть, ведь тут нет ни единого живого разума… ну, кроме нас! Нету своего босса! Ну, кроме меня. И я не даю куску земли рассыпаться на части, удерживая его монолитом. Заставляя путем незначительной жертвы внешнего слоя почвы, напитывать в себя ману как губка, перемещая себя и сестру ближе к центру островка.

Набирающая ману материя резко увеличивает плотность выше нормального уровня, и выше простой материи, становясь в разы более плотной. По отношению к Хаосу вокруг. И почти плавающая, неторопливо тонущая и болтающаяся у самой поверхности второго слоя земелька, резко идет ко дну, погружаясь дальше в глубины. Выдернуть его в тайник нужно раньше, чем он дойдет до грани третьего слоя! Однако, чем глубже, тем плотнее мана! А значит нужно соблюсти баланс, меж жадностью, и здравым смыслом.

Небо над нами исчезает, словно бы его стерли ластиком. Теперь над нами лишь буря энергий. Хотя обычный человек бы видел тут лишь белое ничто, сквозь которое не видно даже собственных рук. Воздуха тут тоже уже нет, да и пространство исчезает, теперь из конца в конец острова можно добраться за один шаг, и самого острова словно бы и нет.

Правда, не для нас, мы все так же тут, и все так же видим этот клочок земли, рассыпающеюся в пыль траву и деревья. Сметаемые словно бы метлой пылевые кучки слои почвы, ураган некого ветра, что облизывает все вокруг, зачищая до блеска, словно бы металлическая щетка кусок железа от старой рыхлой краски.

Сестренка с трудом борется с желанием потереть глаза — её буквально слепит буйство сил вокруг! Здесь слишком много маны! Разной! Неструктурированной! Хаотичной! Что не уничтожила нас лишь потому, что мы защищены защитной сферой искажений! И для Хаоса, нас тут как бы и нет, а остров… сопротивляется сам по себе?

От уровня маны вокруг нас, и того, что я до сих пор держу это место в стабильности в глубине земли вокруг, не умершие по этой же причине существа в глубинах почвы, начинают мутации, и из земли вылезают странные каракатицы, бывшие когда-то какими-то особо живучими простейшими.

Они втягивают в себя силу, магию, материю вокруг, становясь сильнее, мощнее, крепче! Они сейчас в разы сильнее тех колобков! Орков, троллей, циклопов, прочей шушеры! Они сейчас на уроне тех тварей, что атаковали тогда наш тайник и ранили меня даже сквозь броню! И становятся все сильнее и сильнее, и их становится все больше и больше!

Вот их уже десятки, сотни, тысячи! Разных, уродливых, не очень! Они заполняют собой всю поверхность островка со всех плоскостей, и с боков, и снизу. И везде! Их целая орда! И становится только больше!

Нас для них нет, они нас не видят! Да и даже если бы видели, не напали бы — мы для них хозяева этого подземелья! Не повелители, нет, но эдакий теплый камень для змеи! Без нас они сдохнут, для поддержания осколка нужна хотя бы толика, частичка, хотя бы намек на разум и сознание! А у них нет даже и этого — простейшие. И обычно в Хаосе столь элементарных существ нет, воздух в подземельях стерилен.

Но я все порчу своим существованием и своим контролем, так что существа эти живут и крепнут, однако, я же и не даю им и шанса на жизнь — процесс их мутации слишком быстр, слишком нестабилен, и создает множество противоречий внутри них, что достигнув предела… существа начинают лопаться и умирать, словно мыльные пузыри, чей срок жизни подошел к концу, разрываясь на какие-то ошметки материальной плоти, что тут же подхватывает ветер Хаоса.

Осколок вновь чист от лишних существ, а мы приближаемся к третьему слою. Сестра, жмется к моей спине все крепче, в ветре маны слышны завывания, крики стоны и плачь. Это орут люди, что выжили, но опали сюда, в это измерение, в этот мир вместе с осколками мира нормального, и оказались всецело во власти Хаоса.

Их участь незавидна! Они будут умирать медленно! Будут утрачивать рассудок, сходить с ума… и так до тех пор, пока в их головах не останется лишь пустоты и одно единственное желание — убивать и разрушать. И они уже не будут людьми к этому моменту.

— Приготовься. — шепчу я сестре, ведь воздух вокруг нас двоих по-прежнему существует, заперты в сфере искажения.

И если бы мы смотрели на мир обычными глазами, то сейчас бы стояли посреди зеркальной комнаты, где в обо конца, в вверх и вниз, и в права и влево, идет бесконечный тоннель отражения нас самих. И это, в данном случае, не иллюзия, не обман зрения, и не игра света — если кинуть камень влево от нас, он прилетит справа, улетит в лево, и продолжит полет. Бесконечно! Ведь пространство существует только в клочке подле нас. И его тут меньше метра.

Насыщенный маной под завязку кусок материи, неслабо похудевший в размере, но нехило набравший в плотности, приближается к третьему слою Хаоса, кишмя кашей тварями, встречающих «новые жертвы» и живущих в нем самом, в самом третьем слое.

Без осколков, просто, в мане, и нам туда не надо — осколок вместо контакта с уродливым месивом, проваливается в наш тайник. Портал туда тут же схлёбывается, оставляя в самом Хаосе уродливый рубец, а мы проваливаемся в сам этот рубец, что выводит нас к другому осколку мира, также падающему в Хаос, но в разы медленнее нашего ныне поглощенного, и все еще болтающемуся где-то наверху, на самой границе второго слоя. В этот кусочек земли, не заявлялись контролеры со своим важным мнением.

Хм, а я узнаю это место! Это… та полянка, где мы с сестренкой… очнулись, после тотального спанья! Да, вон там даже виднеются машинки вояк! Точно то самое место! И даже погода такая же! Немного хмурая, но без дождя.

Миг, и мы оказываемся у тех самых машин, и даже с той самой стороны — вот тот медицинский драндулет, в котором под лавкой мы спали, а вон там полевая кухня, и… бойцы, солдаты, люди… что все так же сидят, каменными статуями по позициям. Они, кажется даже и не поняли, что куда-то провалились. Не заметили, что они… уже по сути уже мертвы.

Мы идем по лагерю, мимо окаменевших людей в форме. Они словно мраморные статуи, что кто-то зачем-то одел в камуфляж. В руках у многих — миски с едой, что еще свежая горячая и пахнет вкусно, хотя я уверен, что с момента как её готовили, прошло уже несколько дней, недель, месяцев, или даже, возможно, лет.

Походная кухня все так же коптит небо дымовой трубой. Тарахтит заведенный танк неподалёку, возле которого копошились некогда техники. Кто-то с кем-то ругается… и у всех на лицах застывшие гримасы боли и отчаянья. И все эти лица, хоть и из камня, но живые, и гримаса к гримасе перетекает постепенно, а глаза некоторых даже смотрят на нас, а кто-то возможно даже осознает ситуацию, что-то думает на этот счет и по этому поводу.

Трансформация в слуг Хаоса всегда происходит по-разному, Хаос непостоянен, не стабилен, и не любит повторятся. Ведь форма прохождение процесса, зависит не от него, а от самих людей. В первую очередь от самого сильного волей из всех, что в последствие — станет боссом этого подземелья.

И видимо этот человек, думал о неком застывшем моменте, и каменной хладности, или о чем-то ином, таком вот, что в итоге, после прохождения этой мысли через головы всех прочих, людей, тут присутствующих, и извращении данного образа уже их разумом, вылилось… в ЭТО.