В итоге получалось так, что на место удаленного и старательно вытертого отовсюду ролика, в сеть заливался новый, совершенной иной материал, снятый иными людьми на иную камеру! И борьба возобновлялась. А когда удалялся и этот материал — в сесть вылезала третья запись, с другим куском боя, с другим ракурсом, и немного иным антуражем.

Естественно такое количество материала, не могло не привлечь внимания. И от того на них и напали. Не вычислили, нет, просто провели превентивный удар на удачу, в самую вероятную точку. И… попали.

Материалов по роликам на сервере ассоциации Вана естественно не было — они не настолько большие глупцы! Но вот другие данные… могли и утечь, и это плохо! И утечка этих данных может им в будущим очень дорого обойтись. Причем, даже не сейчас, а через пару лет, когда всех вменяемых и нормальных сотрудников, начнут планомерно увольнять со всех должностей, просто потому что.

Хотя сейчас Павел так или иначе был условно доволен разменом. А еще больше он был доволен тем, что послал своих людей следить за детьми с расстояния. Ехать в том же поезде, но не пересекаться с ними самими. Так же рад и тому, что послал он на слежку не абы кого, а проверенных и опытных спецов, что смогли вовремя сообразить, к чему все идет, и слинять, не попав под действие навыка провокации.

Потом вернутся, забрать оставленные камеры, доснимать еще с других позиций, вновь сбежать… и даже когда одного из них задело, двое оставшихся сумели его успокоить, связать, и дождаться прекращения действия. И камеры при досмотрах они смогли спрятать и пронести, и доставить все нужное в штаб, быстро и ко времени, тоже, сумели. И тут пахнет уже даже не премией, а чем-то большим! Они… словно бы вошли в огонь, вышли, и принесли то, за чем их посылали, отделались испугом, и не пали духом.

Так же, люди Павла «тряхнули стариной» и повытряхивали на свет кости шкафов оппонентов, заставив банкиров той стороны задуматься — а так ли стоит эта прибыль этих убытков? Как ни крути, а все должно быть оплачено! А тут запахло тем, что и их пощипают как куриц конкретны, те воротилы, на которых у Павла просто не нашлось компромата.

Это конечно не означает победы! Просто… шанс, что горячая фаза схлопнится, так и не начавшись. Конечно, ему подобное не забудут, припомнят и растопчут, вплоть до физического устранения, но… сейчас он может выиграть акт, а там… главное не расслабится на лаврах, которых и нет.

Вот только опустился ли занавес на перерыв, или все только начинается? И спектакль этот, идет без антракта? После сбоя, как следствия атаки на сервера, была потеряна связь с одним из городов провинции, а посланные туда люди, тупо не вернулись. Активность же их в гражданском сегменте сети, напоминает зациклившийся кадр, где одни и те же люди, делают одни и те же действия. И Павла это, напрягает до дрожи.

— Войдите, — ответил он на тихий стук в дверь, что был, словно бы кто-то в дверь поскребся.

А потом задумался — кого это там принесло⁈ Его люди в этот кабинет заходят, что называется, без стука! А не его люди, и знать не должны о существовании этого места! Ну, кроме…

Павел повернулся на дверь, что уже закрывалась, и никого не заметил ни подле неё. Не за ней, на этой стороне. Похлопал глазами, сдвигая брови к переносице, но быстро сообразил, в чем тут дело неладное. И перегнувшись, заглянул в пространство подле его большого стола, скрытое за самим столом — да, детки были там. Вернее — одна единственная Маленькая пяти ранговая охотница, хмурящаяся и явно чем-то недовольная.

— А где твой брат? — сказал Павел вместо приветствия, в хлам нарушая всякий этикет, что ему всё равно никогда не нравился, а школа с её промывкой мозгов была уже слишком давно позади, да и программа тогда. Сильно отличалась от нынешней.

Павел заозерался в поисках второго пяти рангового охотника, даже поднялся с кресла и вышел из-за стола, чтобы все вокруг осмотреть, но… мальчика ни где не было. И за дверью тоже. А девочка… нет, все же она недостаточно хмура, чтобы считать, что что-то случилась! Скорее… она недовольна, что её сюда послали одну.

— Он скоро прибудет, — сказала она, поймав взгляд собеседника на себе, все так же куксясь, и как видно на брата. — Братец! Вылезь! — сказала она, постучав себе в грудь, и расстегнула плащ, одетый, как выяснилось, на голове тело в одних трусах, обнажая свою детскую грудку, и обращаясь почему-то именно к собственным ребрам, а не к собеседнику или кому-то еще в кабинете, — Я приехала!

Павел успел подумать, что у малютке потекла крыша! Но в следующий миг понял, что скорее всего, это у него, она посвистывает и давно.

Лицо девочки, словно бы отделилось от неё самой, приобрело немного иные черты и волосы, из груди малютки тоже родилась иная грудка, неумолимо похожая, но все же не та, и вот уже из пояса девахи торчит второй торс, торс мальчика, что вытаскивает из торса девочки, отведенные для прохода назад руки. И вот пред ним — сиамские близнецы! Уродство, что Павел видел только на картинках! Да и то, только тогда. Когда еще был юн и зелен. И что считались последствием великого бедствия, и не встречаются в Залихе уже как минимум столетие.

Мальчик тем временем, полностью высвободив руки, чуть подался веред, споткнулся о резинку трусов девочки, взмахнул руками, и упал руками на пол пред Павлом.

— Сестра! — возмутился он, — Турусы то могла бы и снять!

И начал шагать вперед на руках, вытягивая из тела сестренки свой пах и ноги.

— Чтобы я сияла тут пред человеком в неглиже? — вскинула она бровь, поглядывая на спину брата.

— Да че там смотреть то? — пробубнил мальчик тихонько себе под нос, а девочка залилась краской, от злости, — Думаешь кто не видел маленьких детей? — все так же пробубнил он, и высвободив ногу из-за пояса, немного стянув с девочки труселя в процессе, да встал на четвереньки. — И вообще, зачем это делать при свидетелях? — продолжал он бубнить, после чего рывком соскочил на ноги и встал рядом с сестрой

Девочка, немного куксясь и краснея, подтянула трусы. А потом, украдкой взглянув на мальчика, толкнула его локтем под ребра.

— Оденься. — сказала она, ведь мальчик был совершенно голым! И сверкал пред Павлов всем тем немногим, чем мог просверкать.

— Ах, да, — сказал он, и начал доставать из своей же руки одежду, обувь, белье, и не только для себя, но и для девицы рядом.

— И зачем вообще было вылазить нагишом? — пробубнила эта краля недовольно, краснея уже явно не от злости.

И игнорируя присутствие рядом председателя, словно бы он мебель или старый пень, эти двое стали одеваться, а плащ, что был на девочке, когда она пришла, был убран туда, откуда вылезла вся эта новая одежда — в руку мальчишки!

— Нда. Такого я еще не видел. — пробубнил Павел, наблюдавший всю эту картину от и до, не вмешиваясь в происходящее.

— Не видели, как дети одеваются? — на миг отозвавшись от натягивание на ноги чулок, произнесла девчонка, и тут же вернулась к своему прерванному особо важному занятию.

— Или как из девочки мальчики рождаются? — усмехнулся мальчик, шнурующий ботиночки, тоже отвлекшись на миг.

— Не видел, чтобы из маленькой девочки появлялись взрослые мальчики. — проговорил Павел Иф, возвращая себе уже привычное хмурое выражение лица.

— Ну… так получилось! — развел руками мальчуган, и принялся шнуровать второй ботиночек.

— Понятно, — сказал Павел, и решил сменить тему, просто, чтобы удостоверится, — Надеюсь, вы не потеряли мои книги?

— Конечно нет. — улыбнулся мальчик, и достал из руки как с книжной полки сначала одну, а потом и вторую толстую книгу.

И более тонкую книгу тоже извлек, просто вытряхнув её рядом с прочими.

— Хорошо. — улыбнулся Павел.

— А еще на нас напала страшная тетка! — заявила девчонка, закончив одеваться на мгновение раньше мальчугана, ведь тот отвлекся на книги.

— В доспехах и с мечом? — улыбнулся Павел, уже зная о чем они.

— Ага. — ответили дети хором, закивав.

— Ну, рассказывайте, что там было. — вздохнул председатель, садясь за стол, готовясь выслушать долгий и сложный рассказ этих детей.