Артуриус махнул маленьким мечом, и оставшиеся в живых белкусы бросились в атаку. Лестрата была зла, очень зла и хотела их всех убить, но понимала, что рано или поздно ей придётся завоёвывать авторитет. Стать просто королевой — это одно, а повести за собой народ — это совсем другое. Поэтому по её команде личи отправили морозное заклинание, которое заморозило всех гвардейцев королевы, но не убило их.

Потеряв самые боеспособные войска, остальные белкусы дрогнули, и умертвия начали разоружать их, сбивая пленников в кучку.

— Куда прячешься, старый хрыч⁈ — увидела Лестрата архимага-портальщика, который пытался спрятаться среди пленников. — А ну, иди сюда!

Два лича тут же окутали маленького мохнатого архимага невидимыми путами и подтащили его к Лестрате.

— Где Беллатриса? Признавайся!

Старый архимаг был то ли более вежливым, то ли более умным, поэтому обзываться он не стал, лишь процедил сквозь зубы:

— Королева отправилась по делам.

— Открывай мне портал, мерзкий старик, к месту её пребывания.

— Ты можешь меня убить, но я делать этого не буду, — покачал головой седой белкуc.

И снова приступ ярости, Лестрата хотела покарать гордеца, но сдержалась.

— Этого тоже к пленникам. Всех убрать в стазис. Я придумала, что можно сделать.

Она гордо прошествовала в тронный зал и остановилась около трона белкусов. Её мечта, её желание, её самая большая страсть! Но садиться туда было ещё рано. Осторожно она собрала шерстинки, прилипшие к трону, в маленький пакетик, и только после этого уселась на трон, весело улыбаясь.

Вот только… оценить этого сейчас никто не мог. Не было здесь, кроме бесчувственных мертвяков, никого. Не было толпы любящих подданных, не было оваций и обожания, которые, как ей казалось, всегда были сопутствующими плюсами королевского звания.

— Какое-то королевство ненастоящее, — пробурчала Лестрата и яростно зачесала спину, с изумлением заметив, что заодно выдрала часть своей шерсти.

Подойдя к большому зеркалу, она нахмурилась. Вся её шерсть потеряла былой яркость и лоск, позеленев, а частями и выпав. По всему телу были проплешины. Зубы торчали из-под усохшего подбородка, и выглядела она, действительно, скорее как дохлая мышь, чем прекрасный белкуc.

— Ничего. Когда я стану настоящей королевой и получу силы Скверны, я верну себе всё: и силу, и красоту, и подданных. О, Великая Скверна, мне нужна твоя помощь для открытия портала!

Она подняла руку с шерстинками, и Скверна отозвалась.

— Это последний раз, Лестрата. Совсем последний раз, когда я тебе помогаю. Реши уже этот вопрос. Я не могу тратить на тебя столько энергии.

— Да, конечно, моя госпожа! — бухнулась на пол Лестрата. — Это последний раз.

Лестрата почувствовала воронку силы, вырвавшуюся у неё из рук. Пакетик с волосами закрутился, после чего возник зелёный смерч и появился большой портал.

— Вперёд, мои храбрые воины! — воспряла голосом Лестрата. — Пойдём и уберём эту сраную королеву, и тогда я стану истинной владыкой белкусов, и смогу призвать сюда нашу госпожу безопасным путём.

Я был невыспавшийся, злой и обессиленный. Никогда не любил переговоры, хотя и добился в их искусстве определённого успеха. Ровно такого, что никто со мной эти переговоры в прошлой жизни вести не хотел, зная, что я так или иначе добьюсь своего. Но одно дело — вести переговоры, находясь на пике своей силы, глядя в глаза второй стороне переговоров, а другое — находиться в Запретном Мире, пытаясь, во-первых, найти, а во-вторых, договориться с нужными мне людьми.

Слава Кодексу, мне помог Кодекс, извините за тавтологию, предоставив себя в качестве посредника. Поэтому в результате переговоров я не сдох от переутомления, а лишь сильно подустал.

Они прибыли. Первым зашёл в комнату мой знакомый Ликвидатор и как-то сразу странно на меня посмотрел.

— Спасибо, что привёл. А чё ты так на меня вылупился?

— Плохо выглядишь, — заявил Дорничев, продолжая смотреть на меня.

— Это я знаю, но твой взгляд несёт что-то другое. Ты же не сделаешь то, о чем я сейчас подумал?

На этом моменте я завис, осторожно отодвинул ноутбук в сторону, встал и сдержался, дабы не долбануть кулаком по столу. Он у меня очень дорогой и очень мне нравится, и ломать его я точно не хочу.

— Ты что, охренел, Ликвидатор? За кого меня держишь? Допускаешь, что я могу поступить, как последняя сволочь? Ты об этом беспокоишься?

Забавно было наблюдать за Ликвидатором, одним из самых могущественных существ Многомерной, который сначала побледнел, потом покраснел и осторожно начал пятиться обратно к дверям.

— Да ладно тебе, Охотник, пошутил я. Совсем не это хотел спросить. Тут Исида пюрешку передала, — жестом фокусника он достал из ниоткуда дымящуюся кастрюлю.

Я немножко поумерил свой пыл и подобрал под себя ауру, которая уже начала распространяться по всему имению, отчего в подвале тревожно загудел Папа-Голем, почувствовав опасность.

— Хреновый из тебя врун, Ликвидатор, но пюрешку оставь, подкреплюсь. И скажи жене спасибо. Хоть кто-то в вашей семье нормальный.

Ликвидатор открыл рот, чтобы, видимо, что-то возразить, но потом передумал. С чётким зубным стуком он закрыл рот, отправил мне по воздуху на стол кастрюльку, а сам вышел в коридор. Вместо него зашли детишки Галактионовых: тринадцать человек с двенадцатью душами. Такие разные, такие похожие, разного возраста, разного воспитания, с разными силами. Но их объединяла одно — фамилия Галактионовых и семья. Большая, дружная семья, в которую они влились.

— Привет, детишки! — улыбнулся я, сразу заметив скептические улыбки двух старших «детишек». Но на это я уже давно не обращал внимания. Так-то, в масштабах Вселенных, все они для меня детишки. — Я бы предложил вам всем сесть на диван и кресла, хотя вы все не влезете, но попытайтесь как-то распределиться.

В итоге самые младшие уселись на диван. Кое-кто сел на пол, несколько остальных разошлись по кабинету, подпирая предметы мебели или стены. Я замолчал, потому что начало речи, которое я придумал, почему-то при виде их лиц показалось мне неправильным.

Вчера в приступе гнева я разломал этот долбаный Ключ и уничтожил само воспоминание о нём, дабы никто не мог его восстановить. Вот только хрен я угадал, потому что сразу после этого в голове у меня раздался безэмоциональный голос:

«Глупый поступок, Охотник. Ты сломал единственный Ключ, который мог дать тебе абсолютную силу и абсолютную власть. Тебе, именно тебе, Охотник. Что ж, если ты отвергаешь мой подарок, тогда я создам несколько Ключей и раздам их всем заинтересованным сторонам. Мне нужно заботиться о своём выживании и выживании всех живых. Условия активации будут точно такие же: души смертных, носящих фамилию Галактионовы. Для каждого Ключа я немного поменяю условия. Для каждого Ключа будет достаточно не всех, а даже одна душа усилит его ликвидатора чрезвычайно сильно. Так что, жди гостей. В Запретном Мире скоро станет тесно от желающих усилиться. Дурак ты, Охотник», — было заключительное слово.

После этого я ещё пару минут стоял, глядя в пустоту, и судорожно думал, что такое здесь можно сломать, чтобы не было потом сильно жалко. В итоге я справился и ничего не сломал.

Многомерная защищала себя всеми доступными ей свойствами. Что такое в рамках Многомерной Вселенной жизни и души двенадцати людей? Совсем фигня. Но это для Многомерной, но никак не для меня. А поэтому я решил действовать.

Было одно условие в активации этого Ключа, за которое я сумел зацепиться: убивать детей Галактионовых нужно было именно в этом мире, на Земле, потому что их души были неразрывно связаны с данным конкретным временем и пространством. А это значило, что надо было их убрать отсюда немедленно и подальше. Так, чтобы никто не узнал, где их искать.

Первой мыслью было отправить их в Орден Охотников, но это было слишком ожидаемо со стороны врага. Ништяки, обещаемые Многомерной для ищущих силу, были чрезвычайно велики, чтобы они все объединились. Я понятия не имел, кому она выдаст эти Ключи, но думаю, что сильнейшим сущностям с полностью отсутствующей моралью. И подвергнуть Орден Охотников осаде главных отморозков Многомерной мне точно не хотелось. Хотя что-то мне подсказывало, что Охотники были бы только рады такому случаю. По крайней мере, им бы не пришлось бегать за ублюдками по всей Вселенной, те бы сами пришли к ним в гости.