Но, как он уже сказал, ей явно сейчас не до этого.

— Увеличить мощность до шестнадцати миллиардов! — выдал он.

Люди, которые здесь находились, закашлялись. Но Мидас не намеревался шутить. Совершенно. И все, кто взглянул на него, это поняли.

Вот следующий выстрел уже был существеннее в разы. Да что там говорить, вся их база задрожала. А создатель этого орудия несколько раз выругался, что, возможно, оно не выдержит. Всё-таки был некоторый износ. И Мидас поставил себе засечку в голове: нужно позже срочно обновить его!

Из минусов: это очень дорогое орудие, из чистого зачарованного гномьего золота, что стоит далеко не шестнадцать миллиардов. А если учитывать, что о многомерном существовании гномов даже не все знают, и частенько приходится к ним наведываться в гости за границами Многомерной, то это объясняет, насколько оно ценное.

Следующий выстрел уничтожил практически восемьдесят процентов тела Пустоты. Вернее, той части, которую она сюда запустила. И тут уже пушкой не поработаешь никак. Есть большой шанс выстрелить в никуда. Ведь Пустота сразу же изменила тактику, распространяя себя настолько далеко, что становилась практически прозрачной.

А это означает, выстрелу может не хватить материи, чтобы зацепиться, и он просто ударит навылет.

— Ждите меня здесь, я скоро вернусь, — сказал он и, не дожидаясь никаких слов, переместился прямиком в Пустоту.

Она, как жадная, дикая свора собак, сразу набросилась на него. Да только Мидас уже активировал свою ауру и снова стал терять золото в огромных объёмах. Но Пустота легко сгорала в нём. Это была практически лёгкая победа, если не учитывать, какие расходы он понёс.

— А Охотники рассказывали, что ты сильнее, — вдруг выдал он остаткам Пустоты.

— Охотники⁈ — прозвучал гневный ответ.

Пустота явно знала это слово и этих людей. Мидас тяжело вздохнул. Даже её они бесили.

По факту, они вообще всех бесили. Но последнее время особенно его, учитывая, что носительница крови Мидаса породнилась с Охотником, который, судя по всему, ещё может иметь потомство.

Как он это другим денежным богам потом объяснит, когда они начнут с него ржать? Но ничего, что-то придумает. Что-что, а семейные узы он ценил. До уничтожения Пустоты оставалось не так уж и много — практически добить малые остатки и уничтожить ядро.

Он, кстати, его уже видел.

— Вот и всё, — выдал Мидас, создавая золотистое копьё, которое тоже было из чистого золота. Вернее, золотой энергии.

— Надеюсь, уворачиваться не будешь? — спрашивает он с явной улыбкой.

А потом, даже не делая никакого взмаха, посылает копьё, после чего собрался развернуться, чтобы переместиться прочь. Но только вот в этот момент происходит нечто странное. Всё пространство вокруг него окутывает Пустота. И тут Мидас понял, куда он попал. Это явно было ловушкой. Пусть и не на него, но ловушка. В ядре было немыслимое количество Пустоты. А значит, оно специально заманило его своей слабой формой.

Теперь Мидас уже о деньгах вообще не думал, а просто сжигал их, увеличивая свою ауру и мощь. Благо, скорее всего, он был не особо понятным противником для Пустоты. Потому что, как может видеть, она сейчас не наносила никаких серьёзных ударов по его слабым местам. Мидас успевал их закрывать, и тем временем уменьшал её количество. Серьёзно так уменьшал.

— Нашла! — прозвучал могущественный, загробный, безликий шёпот.

У Мидаса по спине пробежались мурашки. Он вообще не понимал, что она нашла. Но когда тебе такое говорят, всегда не по себе. Но он быстро взял себя в руки и улыбнулся.

— Удачи тебе! — пожимает он плечами, понимая, что безупречен.

Не сможет она найти какой-либо изъян.

— Сильный бог! — прозвучали новые слова от Пустоты. А затем она добавила. — Помешал моим планам. Будешь наказан!

Тут Мидас не выдержал и рассмеялся. Ведь его аура разогналась, и он понимал, что теперь его просто так не уничтожить, пока не закончится всё его золото. А оно и ближайших тысячу лет может не закончиться.

Вот если бы против него выступил Феликс, тогда бы ему было действительно страшновато. Ведь этот грёбаный психопат может и не одну тысячу лет сражаться. При этом даже не своими руками.

— Вся твоя кровь будет проклята. Да будет так!

Мидас откровенно веселился.

Он наконец-то понял, что Пустота хочет сделать. В момент слабости она считала его ауру и всё, что с ней связано. Да только, по всей видимости, не понимала, что это никак не поможет ей.

Какая кровь? Какой род? Он, Мидас, давным-давно об этом всём позаботился. Всё, что она там нашла, не имеет никакого смысла.

Ведь все мысли Мидаса вдруг оборвались на полуслове. Ведь он увидел, какой мощи произошёл всплеск. Казалось, вся эта Галактика на некоторое время осветилась серым светом.

— Я тебя запомню и вернусь! Прими слёзы и отчаяние! Их смерть будет на твоих руках! — это были последние слова Пустоты.

И хотя он победил, у Мидаса бешено билось сердце. Он только что осознал одну вещь. Не все его потомки прошли специальные ритуалы. И не всех он смог уберечь. А это означает…

— Твою мать! — поражённо выдал Мидас.

Он сейчас не знал, что больше его поражает. То, что, скорее всего, он на несколько сотен лет уйдёт в глубочайшую депрессию после смерти одного из носителей крови. Хотя, вернее будет сказать, одной. А может там и дети есть… задумался он. От этой мысли Мидас неожиданно для себя побледнел, ведь до этого даже не знал, что способен на такое.

Второй момент, который его напрягал, это Охотник, который сейчас, кажется, потеряет жену, после чего, конечно же, найдёт способ добраться до Мидаса и оторвать ему голову. И пусть Мидас сейчас находится в самом расцвете своих сил, с полной своей мощью, но против бешеного Сандра ему совсем не хочется выступать. А потому сейчас нужно срочно направиться к Земле и попытаться пробиться силой.

Страшное сообщение пришло внезапно. Я как раз взял с собой Медоеда, чтобы с ним переговорить и, наверное, даже извиниться.

Мы отправились на Байкал. Перенос был быстрым, а Медоед — умным. Уже не было этой вечной его тупости. Теперь передо мной сидело совершенно разумное существо, которое было, мягко говоря, удивлено от того, куда оно попало. Но во всём есть свои плюсы.

Он теперь, сука, умный. И мы даже не успели с ним толком поговорить.

Не прошло и десяти минут, как вдруг возле меня возник Один и сообщил о страшных новостях. С Анной что-то происходит, и никто не может понять, что. А ведь я ощутил какой-то импульс, но подумал, что это тройственная связь с богинями шалит. Вечно они какие-то эксперименты устраивают, а меня потом колбасит. Честно, я даже не помню, как я вошёл в Тень, и понимаю, что она даже была мне не нужна. Я был готов оттолкнуться с места и пробить всё на своём пути, оказавшись в имении. Плевать мне было на горы, леса и другие неровности ландшафта. Медоед, кстати, был со мной и выглядел обеспокоенным.

Самое неприятное в этом всём, я не знаю, что меня там будет ожидать. Но судя по выражению лица Одина, в этот раз было всё серьёзно.

— Я к ней, — говорю я Одину, а затем ныряю в Тень и переношусь сразу в кабинет жены.

Анна сейчас лежала на диване, а вокруг неё суетились родовые лекари.

— Да вытягивай ты эту заразу, старайся! Что ж ты как немощный! — орёт главный родовой лекарь на своих помощников.

И я, в первый раз, наверное, вижу у него такое испуганное лицо. А затем перевожу свой взгляд на Анну, и моё лицо становится не менее выразительным.

Миг, и я оказываюсь рядом, а её рука в моей.

— Дорогая, что с тобой? — спрашиваю у неё.

Но Анна не отвечает. У неё сейчас припадок. Всё её тело пронзают судороги, она сильно трясется, а энергия просто идет в разнос.

Я быстро активирую свою ауру души, чтобы окутать всю, мать его, комнату мягким синим цветом. Он сейчас должен действовать как обеззараживающая структура. Если здесь есть какая-то зараза, она будет уничтожена. И плевать, что это вирус, паразит, или нечто другое.