Расплатившись за еду, я оставил несколько сотен чаевых для официантки и покинул ресторан.

— Простите, — догнала меня у выхода сотрудница и вручила салфетку. — Вы забыли на столе.

Я кивнул в ответ, не спеша разворачивать аккуратно свёрнутую бумажку. Едва не приплясывающая от любопытства Мира не сводила с салфетки взгляда, а я убрал её в карман и спокойно отправился к автомобилю.

— Ну и что там? — спросила блондинка, когда я оказался за рулём.

— Номер телефона, конечно же, — фыркнул я, демонстрируя сувенир ассистентке.

— Ага, Ольга Васильевна Толкова, — сразу же пробив номер, заговорила Мира. — Девятнадцать лет, второй курс университета культуры. Отличные оценки, проходит практику в этом ресторане. Который принадлежит её матери. Хм…

— Даже не начинай, — сказал я, но салфетку сунул в бардачок. — Что там с адресом?

Изначально я действительно думал провернуть нечто вроде подсовывания головы Михаила прямо в постель Григорию, чтобы папаша открыл глаза поутру и наткнулся взглядом на башку своего выродка. Но, увы, раз придётся вносить коррективы, нужно перекраивать план. Мне теперь необходима не скрытность, а максимально шумный эффект.

Такой, чтобы Селиванов дрожал в ужасе.

— Маршрут построен, — доложила блондинка. — И нам ехать только туда два с половиной часа. Предлагаю закупиться, прежде чем отправляться за город.

— У меня всё уже есть, — возразил я. — Так что погнали.

Мы проехали несколько километров по уже проснувшемуся городу, прежде чем Мира засмеялась.

— А номерок-то ты не выбросил.

— Ой, да иди ты!

Особняк главы рода действительно располагался достаточно далеко. Но это же было и плюсом — никто лишний не помешает. А все, кто окажутся рядом, могут считаться врагами по умолчанию.

— Я могу перехватить управление системой безопасности, — заявила Мира. — Если ты найдёшь мне точку доступа.

Кивнув, я остановил машину на обочине у столба и выбрался наружу. Искусственному разуму хватило пяти секунд, чтобы отчитаться:

— Готово, теперь вместо сегодняшнего дня будет идти трансляция записи трёхдневной давности, — сообщила она, ковыряясь в щитке, просунув туда руку сквозь дверцу. — Три дня — достаточно, чтобы никто не заподозрил, что запись закольцована.

— Отлично, — кивнул я и достал пистолет из вещей.

— Ты прямо так и ворвёшься? — уточнила блондинка. — Может быть, есть какой-то хитрый план?

До ворот особняка оставалось около трёхсот метров, так что я просто шёл прогулочным шагом. Ставить машину ближе было глупо — она могла попасть под огонь охраны, а так я спокойно вернусь к автомобилю и доеду до города. Ни у кого подозрения не возникнет, что именно моя тачка связана с истреблением всего особняка.

Погода стояла прекрасная. Дорога оставалась совершенно пустой, вокруг приятный хвойный лес — чего ещё нужно, чтобы перезагрузиться после влажной душной Долины? Лёгкая прогулка на свежем воздухе.

— План у меня, разумеется, есть, — заговорил я, проверяя количество патронов в магазине. — Пришёл, увидел, победил.

— Я ослепила камеры, — предупредила Мира.

Я перемахнул через забор прямо под камерой и спрыгнул на пружинистый газон. Главным входом в особняк никто в отсутствие хозяев не пользуется, а потому я сразу же направился к казармам, в которых коротали время дежурные охранники. Камеры сейчас транслировали им пустую картинку, так что никому бы и в голову не пришло идти проверять, что творится на территории. Они ведь точно знали, что Григория Ильича нет в стране.

У порога казармы сидел на крыльце и смолил сигарету боец. Униформа с гербом Селивановых была распахнута, подставляя загорелый волосатый торс солнцу. Он сидел с закрытыми глазами, так что мне не составило труда под «Тихим шагом» подойти ближе.

Выхватив нож из ножен на его поясе, я воткнул его в горло хозяина. И пока охранник захлёбывался, спихнул его на траву. А дальше, выдернув пистолет из кобуры, я открыл дверь.

Сразу после тамбура располагалась зона отдыха, в которой сидели трое, расслабившись с пивными банками в руках. Я выстрелил, потратив по патрону на каждого, и пока она валились с дивана, выдернул нож одного из убитых, воткнутый в стол. Им разделывали солёную форель, но мне чистота важна и не была.

На шум из спальни выскочил ещё один охранник, но тут же захрипел, схватившись за торчащую из груди рукоять. Я дошёл до него и, выдернув из кобуры ещё один ствол, отпихнул умирающего к столу, а сам заглянул в помещение с двухъярусными кроватями.

Первую же пулю получил напряжённо смотревший в сторону входа охранник. Кроме него, других людей не оказалось, так что я быстро прошёлся по спальне, собирая патроны в уже снаряжённых магазинах. В углу нашёлся бронежилет, который явно подшивали — нитка с иголкой всё ещё были воткнуты в ткань. Натянув его на грудь, я распахнул окно и выбрался наружу.

— Было двенадцать человек в доме, — доложила Мира. — Пятерых уже нет. Оставшиеся шесть спешат на улицу. Один пытается оживить систему безопасности, но он не сможет обойти установленные мной протоколы. Сигнал уходит из особняка, но не отправляется дальше.

— Спасибо, — ответил я, прижимаясь к углу казармы.

Охрана действительно показалась на улице и сразу же заметила первого зарезанного. В отличие от отдыхающей смены эти были упакованы по полной программе. И что мне особенно понравилось — они пользовались той же бронёй, что и бойцы на фазенде Михаила. Той самой, которую Орсини, вообще-то, не продавали на экспорт.

— Так много вопросов, так мало ответов, — философским тоном заметила Мира, изображая, будто тоже выглядывает из-за угла.

Я дождался, когда разбившаяся на пары группа приблизится к казарме, держа окна под прицелом, и высунулся вперёд. Грохот выстрела, я дёрнулся, и пуля просвистела мимо, зато я навёл ствол на стрелка и надавил на спуск. Фигура в окне особняке дёрнулась, укрываясь под стеной, а я уже бросился в другую сторону.

Туда, где я только что стоял, двинулся один боец из первой пары, пока второй начал заходить с другой стороны. На него-то я и выскочил, сбив с ног противника. Прижимая его автомат к земле одной рукой, второй ткнул пистолетом под подбородок и выстрелил. На меня плеснуло горячей кровью, и я вырвал автомат из обмякших пальцев, тут же уходя в сторону.

Короткая очередь ударила по трупу, на котором я только что сидел.

— Враг здесь! — заорал выживший из пары. — Что со связью, вашу мать?

Ему не ответили, а я вскочил на подоконник и, встав на него, в прыжке залез на крышу. Рядом с моими руками ударила очередь — враг успел подняться на второй этаж особняка для лучшего обзора.

Вскинув автомат, я потратил три патрона, заставляя его скрыться за стеной. Оставшийся внизу боец забросил мне на крышу гранату. Я выпнул её обратно, и через секунду грохнул взрыв, засвистели осколки, но противник остался жив. Так что я перебежал по крыше и, оттолкнувшись ногами от самого края, влетел в окно, из которого по мне палил охранник.

Прижавшийся к стене боец успел повернуться ко мне, но получил в лицо прикладом автомата. Он выстрелил, но промахнулся, все пули угодили в стену. Я же ударил со всей дури ему под колено, и нога врага согнулась с хрустом. Он вскрикнул, а я задрал шлем ему на голове и выстрелил в шею.

Выкрашенная в розоватый оттенок стена прибавила алых красок, а я бросился по маршруту, проложенному Мирой. Снизу по лестнице уже бежала вторая пара охранников, на ходу перекрикиваясь.

Забежав за открытую дверь в комнату охраны, я ударил прикладом успевшего обернуться наблюдателя. Он отлетел на стол с несколькими клавиатурами, при этом умудрившись оттолкнуть ногами компьютерное кресло, в котором сидел до моего появления.

Я же всадил в него остатки магазина, и тело, заливая всё кровью, скатилось на пол. Бросив бесполезное оружие, я выхватил у убитого пистолет и прижался к стене рядом с дверью.

— Три метра, — шёпотом сообщила мне Мира.