– Ну что вы, как они станут это делать? Кроме управляющих же есть ещё масса персонала, да у них заместители из местных должны быть. Сто процентов, – покачал головой декан. – Да и не будет никакой войны, она никому не выгодна. Это же порушит все экономические связи, все объединения и лишит воюющих рынков сбыта.
– Я прошу прощения, но где вы были во время терактов в дворянском собрании и нападения английской эскадры? – уточнил я.
– Но ведь не было доказано, что это англичане. Даже если национальность верна, они недавно закончили войну в Африке, скорее всего, это просто были отчаянные бандиты-аристократы, – отмахнулся Семён Маркович, и я искренне порадовался его вере в мир. – Нет, я совершенно точно могу сказать, никакой войны не будет. Не в ближайшее время. Может, ещё турки или персы. Японцы, на худой край, но англичане и французы не поставят под угрозу свои прибыли.
– Возможно, они сделают это чужими руками, – пожал я плечами, не собираясь спорить. – Например, поддержав восстание в Варшаве.
– Это будет не первое восстание поляков, им всё же надо посочувствовать, они потеряли свою страну. Не разделённый народ, как наш, но тем не менее, – покачал головой декан. – Так что не бойтесь, ничего страшного не происходит.
– Ясно. Благодарю за беседу!
– Ну что вы, это я благодарен вам за визит и интерес к экономике России, – ответил декан, протянув мне руку, которую я без сомнения пожал.
– Что думаешь? – спросил я у Рублёва, когда мы вышли из кабинета и оказались под плотной охраной гвардейцев.
– Если бы я не прошёл через… в общем, если бы я не видел, что за жесть творится вокруг нас, я бы с ним согласился. Очень умный дядька и говорит всё убедительно, – произнёс Лёха. – Только не понятно, почему поляков оправдывает.
– Евреи больше двух тысяч лет лишены своей родины, – ответил я. – Так что его переживания не удивительны. А вот то, что даже он не видит проблемы в происходящем, меня сильно напрягает.
– Ну и что будешь делать? – уточнил Лёха. – До войны, может, пара месяцев осталась, нам эту проблему точно не решить.
– Нам – да, но мы и не обязаны, – ответил я, улыбнувшись. – В первую очередь надо поговорить с новым министром экономической политики. Я внезапно выяснил, что старый погиб во время недавней попытки переворота.
– На него напали? – удивлённо спросил Алексей.
– Скорее наоборот. Он попытался добраться до Екатерины, пока большая часть войск покинула дворец. Что могу сказать – герцог не рассчитал свои силы, – усмехнулся я, и только когда мы сели в транспорт, понял, что меня смущало – излишняя напряжённость гвардейцев, притом что я никакой опасности не чувствовал.
– В чём дело? – спросил я, повернувшись ко временному капитану охраны.
– Из дворца сообщили, что сбежал какой-то чрезвычайно опасный преступник, – отозвался капитан. – Никаких подробностей не дают, говорят лишь не терять бдительности. Рекомендовано отправляться в ваш особняк.
– Нет, не стоит. У меня во дворце супруги и мать, что я буду за мужчина, если сбегу от призрачной опасности, бросив их? – покачал я головой.
– Предусмотрительный и осторожный? – предположил капитан гвардии, но я лишь улыбнулся и приказал следовать в Зимний, не давая ему выбора.
Суета во дворце была раздражающе-зашкаливающей. Всюду носились стражники, дознаватели требовательно заглядывали в глаза и под каждый камешек. Ситуация была понятна с самого начала, но я всё же повесил на себя доспех, просто так, на всякий случай. Не развлечения ради, а тренировки для.
– Дай угадаю, сбежал Багратион-старший? – войдя в покои, спросил я у Марии, раздражённо вышагивающей от стены к стене.
– Как ты можешь так спокойно к этому относиться? – фыркнула первая супруга. – Даже если он не предатель, это же дыра в нашей с тобой безопасности! Как я теперь смогу спать, зная, что любой может безнаказанно проникнуть и покинуть дворец?
– Ты преувеличиваешь, – возразил я. – Во-первых, Леонид – не любой. Он один из тех, кто досконально знает всю систему охраны. Во-вторых, он слабее тебя или меня, совершенно нечего опасаться. Ну и в-третьих, во дворце сейчас бегает просто толпа охраны, которая обязательно поднимет тревогу, если что-то будет нам угрожать.
– Говорят, он сбежал не один, а вытащил нескольких пленников – докторов из ордена Асклепия, которые проводили эксперименты над людьми, – заметила сидящая за рабочим столом Ангелина.
– Что печатаешь? – заглянув на экран ЭВМ, спросил я. – Пресс-релиз?
– Да, тебе придётся выступить с заявлением, – кивнула вторая супруга, не отвлекаясь от текста. – Такой переполох не останется незамеченным, так что нужно дать людям информацию первыми. И не отписку из серии «всё в порядке», а что-нибудь горячее, что могло бы отвлечь их от реальной проблемы… ну а заодно повысить нам рейтинги просмотров и цитирования.
– Падают? – уточнил я.
– Скажем так, немного снижаются, – вздохнула девушка.
– Ну: конечно, звезда шоу и секс-символ для миллионов мужчин внезапно стала женой графа Суворова, да ещё и второй, – улыбнулся я. – А вместо неё вещает пусть симпатичная, но куда менее красивая женщина.
– Льстец, – улыбнулась Ангелина и потянулась ко мне, чтобы я её поцеловал.
– Чистая правда! – оторвавшись от второй супруги, сказал я. – К слову, у меня есть новость для горячих новостей. Польские, английские и французские управляющие русских предприятий массово подают в отставку по соглашению сторон и уезжают на родину, опасаясь расправы.
– Чего? – пальцы Ангелины замерли над клавиатурой. – Какие ещё управляющие? Почему увольняются? Куда бегут?
– Пока никуда, но пустить такой слух мы обязаны, – ответил я и, сев в кресло, не торопясь рассказал своим супругам всё, что выяснил за сегодняшний день. – Повлиять на них мы никак не можем. Денег на то, чтобы выплатить долги за всех дворян у нас физически нет, а вот заставить их понервничать, чтобы они сами хотели уехать из страны, мы вполне в состоянии.
– Не слишком рискованно? – поинтересовалась Мария. – Если мы окажемся неубедительны, никто ничего делать не будет. А если, наоборот, нам все поверят, то начнётся массовое бегство и предприятия могут остановиться.
– Это вряд ли. Сильно сомневаюсь, что у нас не найдётся кем их заменить. К тому же в случае войны, дворяне просто обязаны предусмотреть отстранение всех иностранцев от производства, вот только как их в этом убедить, я понятия не имею, – со вздохом признал я. – Даже если они смотрят «Правду».
– Этим я могу заняться! – оживилась Мальвина. – Нужно только, чтобы случилось несколько небольших погромов среди управляющих. Думаю, предприятий Меньшиковых и Рублёвых хватит. Я обеспечу соответствующие слухи в высшем свете, Ангелина – широкий охват среди простого народа. Эффект, пусть и не слишком большой, но будет. И весьма наглядный.
– Неплохой план, – согласился я. – В таком случае стоит начать с наших заводов, но ими не ограничиваться. Я поговорю с Ингой и Мирославом, пусть и на их управляющих тоже нападут. Но уже после новостей.
– Хорошо. Это отличный вариант отвлечь людей от происходящего во дворце, – довольно улыбнулась Ангелина. – Будем делать не просто новости – а историю!
– О бегстве Леонида всё равно придётся сказать. Но лучше в формате «отстранён от должности и спешно выехал зарубеж», – подумав, дополнил я. – А мне бы ещё встретиться с нашими родителями и обсудить текущую обстановку…
Ну что сказать. С императрицей-матерью и регентом я встретился. Да только совершенно бестолку. Они оба считали, что побег Багратиона куда большая проблема, ставящая под сомнение честность и лояльность его сына. Даже настаивали, что его нужно взять под стражу. Я сопротивлялся как лев и Константина отбил. Хотя тут скорее сыграло роль, что он во время побега отца был на приёме у регента, а в охране не было ни одного его человека, только Петра и Екатерины.
В результате к общему мнению относительно опасности управленцев иностранцев мы не пришли. Мне настучали по голове за то, что я поднимаю панику почём зря, ведь даже мой великий предок и все его потомки полагались на иностранцев, получавших в империи земли и титулы, и никакого способа переубедить старших я не видел. А уж после того, как мне пришлось встретиться с временно исполняющим обязанности министром экономики, которым стал князь Юсупов, стало совсем грустно.
