– Продолжайте, – попросил я, когда он снова в задумчивости замолчал.
– Ну что ж, извольте, – кивнул мужчина подобравшись. – Легче всего было бы сказать, что иностранные специалисты лучше наших, но это не так. И в нашем университете, и в академии готовят отличные кадры, востребованные по всему миру. Технических специалистов, особенно после производственной практики, с руками отрывают и деньги платят приличные.
– И почему, в таком случае эти специалисты не работают у нас? – задал я наводящий вопрос.
– Ну почему же не работают… Работают, конечно, – улыбнулся декан. – Если вы внимательно посмотрите, большая часть заместителей, консультантов и других специалистов на всех предприятиях империи уже лет сорок – наши с вами соотечественники.
– Но не на руководящих постах, – надавил я.
– Ну что я могу на это ответить, так сложилось исторически, – виновато улыбнувшись, развёл руками декан.
– Боюсь, вам придётся развернуть эту мысль и осветить её подробно. Наша цель – понять, почему это произошло, как это влияет на экономику и что можно с этим принципиально сделать, имея политическую волю.
– Сделать с этим, по крайней мере, в ближайшей исторической перспективе – ничего нельзя. Увы, но таковы факты, – покачав головой, ответил Семён Маркович. – Что же до причин, надеюсь, у вас достаточно времени, потому как начать мне придётся с экономической истории конца восемнадцатого – начала девятнадцатого веков.
– Если этого требует объяснение – ничего страшного, подождём, – сказал я, демонстративно устраиваясь поудобнее в кресле.
– Ну что же… в таком случае я попробую обойтись тезисными вещами, не требующими доказательств, – вздохнул декан. – В первую очередь придётся вспомнить, что Российская империя долгое время держалась за крепостное право и владения дворян. Теперь стало понятно, что позиция сохранения дворянства, которую занял императорский дом, в целом верная, но тогда… Тогда на фоне буржуазных революций, казалось, что страна безнадёжно отстала. С точки зрения права и технологий.
– От крепостного права в любом случае нужно было избавляться, – заметил я.
– Вы совершенно правы, – улыбнулся Семён Маркович. – Однако страна решала множество задач одновременно. Для реформ нужны были средства и немалые, считалось, что пять-семь лет, и при должном уровне инвестиций мы легко вернём все долги. К сожалению, Николай Тесла в тот момент только начал трудиться в Ломоносовском университете, и последствия были в основном негативные.
– Образование Тунгусской диссонансной зоны? – догадался я.
– Совершенно, верно. Российская империя разом потеряла как огромную территорию, так и связь с Дальним Востоком, – довольно кивнул декан. – Поступления с рыбных промыслов, от торговли через порты – всё это оказалось недоступно вашему предку, и было решено занять ещё больше средств. В итоге к Первой мировой войне Российская империя вышла с суммарным долгом в двадцать миллиардов золотых рублей и гигантскими процентами и обслуживающими платежами.
– Это результат попытки реформ? – на всякий случай уточнил я.
– Да, недальновидные внешние заимствования, попытки купить технологии и построить заводы и многое-многое другое. Так, ещё и возмущение народных масс достигло предела, – вздохнул Семён Маркович. – Но, в это время Николай уже внедрил первые прототипы своих технологий. Мятеж был жёстко подавлен, война выиграна, и, во многом благодаря уступкам населению и церкви, царская власть сохранила свои привилегии.
– А что с долгом? – уточнил я.
– Не торопитесь, молодой человек, мы обязательно до этого дойдём, – улыбнулся декан. – После первой мировой войны суммарный долг составлял более двадцати миллиардов, Россия, естественно, пожелала перенести его на проигравшую Германию, но кредиторы, Англия и Франция, отказались от подобной сделки. К тому же и сама Германия находилась в крайне плачевном состоянии и не могла выплачивать контрибуцию. Националистические и коммунистические партии плодились как грибы после дождя. Справиться с ситуацией совершенно неожиданно для всех сторон помог сам Николай Тесла, в то время создавший своё общество, ну и небезызвестный вам Орден.
В результате экономика Германии более-менее выправилась только к сороковым годам. Россия, вынужденная также выплачивать долги, согласилась на распространение технологий Теслы среди правящих домов Англии и Франции, но вскоре потеряла монополию – общество Теслы переместилось сперва в Европу, а потом и вовсе стало международной организацией с советом Большой семёрки.
– Продолжайте, пожалуйста, – попросил я, когда декан прервался, чтобы отпить чай.
– На чём я остановился?.. А… Так вот, Германия, получившая технологии Теслы наравне с ведущими державами и объединившая народ в едином порыве возрождения величия нации, отказалась платить все контрибуции и долги. Не говоря уже о процентах, – сказал декан. – Итог оказался весьма закономерным – война. Но из-за проблем с долгами в экономике и пробелов в индустриализации Россия подошла к этому конфликту с крайне скудным воздушным флотом.
– Англия и Франция были нашими союзниками, почему они не заморозили долги? – удивлённо спросил Лёха. – Ведь чем раньше война бы закончилась, тем быстрее мы расплатились.
– Всё верно, юноша. Но нашим кредиторам совершенно не выгодно было, чтобы мы расплатились с долгами, проценты и обслуживание приносили им доход, сравнимый с годовым оборотом нескольких колоний. – улыбнувшись, проговорил декан. – Однако, так уж вышло, что русский народ безумен в своей храбрости, любви и выпивке. Так что мы победили, хоть и с огромными потерями. А к концу Второй мировой войны, длившейся больше двадцати лет, мы подошли с сильнейшим флотом и самой многочисленной армией одарённых. Россия вполне могла дойти не до Берлина, а до Лондона. А Париж и вовсе временно занимала.
У союзников не было выбора, они согласились списать часть государственного долга и даже отказаться от грабительских процентов, переложив их на Германию, – продолжил Семён Маркович. – Но, как вы понимаете, от планов по контролю экономики они не отказались. Пусть многие дворяне показали себя чрезвычайно храбрыми и умелыми, во время войны идя в первых рядах, далеко не у всех был талант к управлению. А большая часть западных земель России оказалась разорена.
– И тогда многоуважаемые партнёры вновь предложили нам денег? – не выдержав, спросил я.
– Совершенно верно. И если император наотрез отказался, помня, что было в прошлый раз, то у многих дворян просто не было выбора. К тому же условия были слишком соблазнительные. Никаких процентов, минимальная плата за обслуживание долгов, и лишь одно условие – кредитор должен видеть, что деньги не прожигаются зря, – пояснил декан. – И для многих аристократов возможность скинуть обязанности на управляющего были не минусом, а плюсом. Тем более что они работали на совесть.
– И вот всё хорошо, на первый взгляд… – проговорил я.
– И не только на первый, – одобрительно кивнул Семён Маркович. – Экономика росла, предприятия росли, аристократы, видя, что схема рабочая, брали все больше и больше и вот, в результате, сформировалась историческая традиция, обеспечиваемая банками и фирмами по трудоустройству. И в целом ни у кого, никакого негатива она не вызывает. Сотрудники работают на совесть, предприятия и земли приносят прибыль. Все счастливы. Особенно кредиторы, ежегодно получающие гигантские суммы за обслуживание долгов.
– На доставшемся мне предприятии сумма не то чтобы большая… – заметил Рублёв. – Но крайне низкая доходность. Пока я планирую проверку, мне не кажется, что она может быть меньше пяти процентов.
– Для многих коммерческих предприятий пять процентов от оборота – это очень хорошая доходность, – возразил Семён Маркович. – Так что тут нужно проводить комплексную проверку как бухгалтерии, так и производства. Гадать на кофейной гуще бессмысленно, а советовать без конкретики – опасно.
– Итак, давайте подведём итоги! – вернул я разговор в нужное мне русло. – Специалистов в России хватает, предприятия в принципе не слишком убыточные, но проблема в том, что почти за каждым из них висит гигантский долг, полученный ещё на этапе инвестиций в строительство, а управляют им люди, которые в случае опасности или войны со своей родиной могут саботировать производство.
