– Все равно, пусть Килькина, не в этом дело, я про имидж. Так вот, вид у него такого неподкупного, правдивого парня. А на самом деле… что?
– А что?
– Да ничего, сделал он свою работу и заработал себе длительную командировку за границу. Да не куда-нибудь там, на Берег Слоновой Кости.
– Это что еще за государство? – Депутат крикнул в сторону спальни: – Марк Семенович, это что за государство – Берег Слоновой бивни?
Голос Марка Семеновича из спальни спокойно ответил:
– Да, есть такое государство в Африке, южнее Буркина-Фасо, между ними Мали располагается.
– При чем здесь Мали-Бали. Какое это имеет значение? – раздраженно воскликнула Эльвира. – Главное, что он туда не поехал. Ему подавай что-нибудь на «Ш» – Швецию, Швейцарию.
– Или Шри-Ланка, – участливо, со своей стороны добавил Алексей Иванович.
– Да, конечно, дождешься, как же. Туда посылают кого-нибудь попроще, таких, как вы, Алексей Иванович.
– Что вы имеете в виду, Эльвира? – готовый немедленно вновь завестись, произнес депутат.
– Имидж, только имидж, больше ничего, Алексей Иванович. Или взять, к примеру, депутата, этого бывшего губернатора – молодой, красавец, у женщин пользуется успехом. То он на самолетах гоняет, то с плакатом по улицам Ленинграда гарцует, только посмотрите-ка на него…
– По Санкт-Петербургу, Эльвира, – с вызовом поправил Алексей Иванович.
– Да что вы цепляетесь к словам, честное слово, – возмутилась Эльвира. – Придут назад коммунисты, и опять будет Ленинград. Вы же знаете, что у нас нельзя привыкать к чему-то определенному, ведь все временно. Так этот, я думаю, насмотрелся фильмов про американских депутатов, как они разыгрывают предвыборную компанию – с народом пиво пьют, руки им жмут, ну, и думает, сейчас по Ленинграду в коротких штанишках…
– По Санкт-Петербургу, – на сей раз робко опять поправил Алексей Иванович.
– Да я помню, что вы, в самом деле, приматываетесь, – возмутилась Эльвира. И продолжила: – И что он думал, что все – победа будет за ними? Фиг! – сопроводила фразу соответствующей фигурой из пальцев. – Одного он не учел, что люди у нас совсем другие, не эти, из-за угла пыльным мешком трахнутые американцы. Вот сейчас зайдите на любой рынок в России, и что увидите?
– И что? – глупо улыбнувшись, спросил депутат.
– А то, что в рядах-то стоят не туземцы какие-нибудь, или цыгане, как во Франции, а, можно сказать, весь цвет нации, стоят и торгуют. А чем? Вы спросите, чем? Да чем угодно – от женских трусов до галош. А что людям остается делать? С голода помирать? И самое интересное, что я заметила, если стоит какой-нибудь инженеришка, то у него в лавке полный беспорядок, да и сам порой еле на ногах держится. Где кандидат технических или медицинских наук, то у него все уложено как надо и пахнет от него не перегаром, а так, натурально, коньячком, да и то больше для затравки, для куража. А уж где доктор – там чистота идеальная, и говорит он с вами не как с лохом-покупателем, а как коллега с коллегой, обсуждающим теорию относительности. Вы меня спросите, почему так? Отвечаю. Потому что имидж у него оставаться профессором даже в этой вонючей лавке, не может он иначе. Вот так. И ничего другое – ни воспитание, ни культура, не играет здесь определяющей роли, только он – имидж. А что касается государства, в котором мы с вами живем, то оно у нас просто дикое. Ведь что получается? Оказывается, все, что он за свою жизнь познал и изучил, всего-то нужно было только для того, чтобы торговать. И торговать из этого вонючего вагончика. Позор, да и только! Позор, конечно, для государства, которое нами управляет. Зато эти пузаны безголовые ложками икру жрут, да заодно, походя, страной нашей правят. Вот как получается, мой дорогой Алексей Иванович. А вы говорите – демократия и справедливость. Да и это еще – предприимчивость. Придумали же такое! Впрочем, по последнему факту вам, по-моему, весьма убедительно уже доложил ваш помощничек. Абсолютно с ним согласна, на все сто.
– Но подождите, Эльвирочка, – ведь не все же так плохо, как вы говорите, – не сдержался Алексей Иванович. – В стране за это время произошли такие грандиозные перемены, и не заметить их может только слепой человек… или…
– Или враг народа? Не это ли вы хотели сказать? Так знайте, что все это уже было, и повторять никто больше не хочет. Всякую ерунду мне говорите, надоело, в самом деле.
– Да я… – пытался сказать еще что-то депутат.
– Молчите, – прервала его Эльвира, – думаете, что если я в деревне прожила всю мою жизнь, так мне можно лапшу на уши вешать? Я вам говорю, что люди у нас отличные от тех, кто в других странах живут. Об этом нужно всегда помнить, особенно вам, депутатам, которые с ними работают. Ведь что получается, смотрите: мы пережили все, что можно было пережить, и даже невозможное! Побывали и в социализме, и в коммунизме, а сейчас еще успели и в капитализм влезть. Даже перестройку пережили, хотя и с большими потерями, но все-таки пережили. Не говоря уже так о всевозможных индустриализациях, химизациях и прочих кукурузациях. Народ у нас тертый и главное – шибко грамотный. А это не каждый учитывает, да и вы не особенно принимаете во внимание при своих встречах, с этим самым народом. Хотя не могу не заметить, все-таки ту роль, которую вы играете…
– Имидж, Эльвирочка, – не без восторга в голосе, прямо подскочив от нетерпения, поправил ее Алексей Иванович, – мы же договорились.
– Ну, вот видите, сами уже стали разбираться, что к чему, не зря же я здесь столько времени распиналась. Вы просто молодец, абсолютно правильно все поняли, – похвалила его Эльвира. Алексей Иванович аж зарделся от похвалы.
– Именно имидж, Алексей Иванович, мне нравится, как вы мыслите. Да и у вас он есть, просто ваш имидж нужно, как бы это сказать… ну… это… нужно слегка подрихтовать, что ли, – нашлась она. – И все будет о'кей, поверьте мне. Имейте в виду, в самое ближайшее время я намерена непосредственно сама этим заняться.
Алексей Иванович удовлетворенно хмыкнул:
– Ну, что ж, если действительно надо, то… я буду искренне рад этому.
Эльвира между тем, похоже, вошла в раж, продолжая развивать свою теорию об имидже.
– Имидж должен быть у всех людей, занимающихся политикой. Вот, к примеру, возьмите вашего Худинского, тоже депутата. Как он умело косит под шизофреника, это просто удивительное дело! И у народного артиста так не всегда получится. И что? Сами видите. У него получается и совсем неплохо получается, раз его все боятся. Это его заслуга, и все благодаря… – она сделала паузу.
– Имиджу! – радостно добавил возбужденный Алексей Иванович, заполнив эту паузу.
– Ну, вот видите, сами стали разбираться. Да и все остальные в вашем доме, все тоже с имиджем или, по крайней мере, со своей дурью, но обязательно все что-то подобное имеют. Вы же сами все это видите. Кто малиновым пиджаком хвалится, кто часы «Сейко» предлагает поменять, кто еще в какую-то ерунду лезет. В общем, ваш дом не просто дом, а какой-то безумный дом, если не сказать хуже. И при этом, заметьте, каждый стремится себе что-нибудь оторвать задарма – кто кабинет пошире, кто помощников поболее, и уже не два-три, как это положено по закону, а уже целое бюро на него работает, как у вашего Килькина. Да и секретаршу прихватить покрасивее стараетесь. – Она красноречиво посмотрела на него. – Как и наш уважаемый Алексей Иванович, не так ли? Вы ведь тоже в «Ту» сторону, – сделав акцент на «Ту», – помните? – сделав при этом многозначительный жест в его сторону.
Алексей Иванович, вначале не понимая, в чем дело, чисто автоматически повторил за нею: – Да, в ту. – А потом, увидев ее ехидную улыбочку, смутился: – Да что вы, в самом деле? Не надоело вам еще?
– А что вы так смущаетесь? У вас действительно должен быть достойный помощник – это секретарша и жена в одном лице.
Лицо Алексея Ивановича вновь перекосила малоприятная примаса. Эти разговоры про секретаршу и жену, да еще в едином блоке, ему были явно не по душе. Дабы сменить тему разговора, он обратился к ней с просьбой:
