Это всё я потом узнал, а на тот момент я знал только отдельный пристрой морга, где нам показывали как надо разбирать трупы на запчасти. Ну, мы и тренировались, потому что сначала нужно научиться аккуратно разбирать, а потом ещё более аккуратно собрать (хотя бы раны правильно зашить), а потом надеяться, что человек после твоего вмешательства поживёт ещё немного, а не умрёт непонятно от чего и почему. Вскрытие, конечно, покажет, но шрамы на душе были у многих целителей.
Ну а в тот день мы первый раз пришли на врачебную практику. Для начала просто обзорная экскурсия. Здание больницы было весьма большим, в плане напоминающее букву «С». Три этажа, с высокими потолками и просторными комнатами. Примерно так я представлял старые особняки, которые по необходимости отдавали под госпитали и больницы. На первом этаже административные отделы, склады и процедурные. На втором всё подряд – и палаты, и кабинеты врачей, и операционная. Палаты очень просторные, не меньше сорока квадратов, но и больных напихано выше всякой меры, и без какого либо разделения по болячкам. В одной палате могли лежать и с простудами, и с переломами, и с инфарктами, и с какой-нибудь язвой желудка, и вообще непонятно с чем. Единственное разделение – это на мужские и женские палаты.
Никаких белых халатов нам не выдавали, да и не было здесь такого понятия. В чём пришёл, в том и занимайся лечением. Единственное, когда занимались обработкой особо грязных пациентов или предполагалось много крови, то лекарь или целитель могли временно надеть фартуки.
Нас, студентов, пришло с десяток с третьего курса, и одна из целительниц водила нас по палатам, коротко объясняя что мы видим и как это надо правильно понимать. Иногда останавливалась у кого-то из больных, рассказывала с чем поступил, симптомы, диагноз, предполагаемое лечение. Частенько зрелище было не из приятных, всё-таки люди разных возрастов, сложения, социальных слоёв, но всех объединяло одно – боль и страдания. Я много чего повидал на дорогах за время своих путешествий, меня трудно чем-то удивить или смутить, но почему-то сегодня я чувствовал и боль, и страдания других людей особенно остро. И давящее ощущение боли накатывало на меня словно волнами, становясь всё сильнее, и меня даже стало подташнивать. Три палаты я ещё выдержал, а в четвёртой от вида самого обычного больного со сложным переломом ноги вдруг почувствовал, что меня сейчас стошнит. Рванул из палаты, успел сделать несколько шагов по коридору, и меня вывернуло наизнанку. Содрогаясь от рвотных позывов, постоял у стенки, а когда чуть отпустило, побрёл в конец коридора, где должен был быть туалет с раковиной. Там меня снова вывернуло, и я долго умывался и отплёвывался, пытаясь прийти в себя. Да что со мной происходит?! Съел что-то несвежее? Но сюда я пришёл совершенно здоровым, а тошнота началась во время обхода палат. Неужели я стал таким впечатлительным?! Но с чего вдруг?
Когда я немного пришёл в себя и вышел в коридор, там меня уже ждала госпожа Камли (руководитель наших практик). Оглядела меня и поманила рукой.
-Пойдём в кабинет, придёшь в себя.
Привела в небольшую комнату с несколькими столами, усадила на кушетку и сразу запустила диагностическое заклинание. Нахмурилась, запустила ещё одно. Ещё больше нахмурилась.
-Никаких отравлений или болезней я не вижу. Так что случилось? Рассказывай.
Так я и сам ничего не обнаружил в своём организме. Оставалось только вздохнуть.
-Я и сам не понимаю. После завтрака прошло почти три часа, пришёл сюда вполне здоровым, а вот когда пошли по палатам, мне как-то… становилось всё хуже и хуже, словно я начал чувствовать боль и страдания этих людей. Ну и в одной из палат мне стало совсем плохо, еле успел в коридор выскочить. Извините, что так получилось. Наверное, я сегодня был излишне впечатлительным.
Камли лишь отмахнулась
-То есть ты подходил к разным больным, у каждого чувствовал разную боль, а у последнего больного она стала слишком сильной?
Я вдруг задумался. Объяснение хорошее, но на самом деле было не так.
-Если оглянуться назад, –медленно произнёс я –то было по-другому. Ощущение боли и страдания накатывало, но как бы волнами, и с самими больными это было не очень связано. То есть рядом с ними я мог ничего не чувствовать, а потом мы шли, я ни на кого не смотрел или не видел, но волна боли накатывала всё сильнее. А в той палате стало совсем плохо.
-И как ты это объясняешь?
Я лишь пожал плечами.
-Никак. Со мной такое в первый раз. Как и любой другой человек, я могу по разным мелким признакам примерно представить что чувствует или что собирается делать человек напротив, но здесь было что-то другое. Просто боль без привязки к какому-то конкретному человеку.
Камли долго молчала, разглядывая меня. Наконец, сказала.
-Ладно, иди домой. Сегодня только отдыхай и… понаблюдай за своим состоянием. Может тогда что-то станет понятнее.
Я лишь кивнул, вставая.
Через какое-то время в комнату вошла леди Верна, целительница, проводившая обзорный обход.
-Ну что, очухался? –Камли чуть кивнула –И зачем вы вообще взяли этого малолетку? Ему бы дома сидеть и мамкины пирожки есть, а не по больницам ходить. Немного посмотрел больных, и уже плохо стало.
Камли чуть улыбнулась.
-Девил – совсем не маменькин сынок, хоть и выглядит очень молодо. Он решил изучить целительство для себя, так сказать. Отличная память, знания уже сейчас на уровне второго курса, так что декан взяла его вольным слушателем и разрешила посещение только практических занятий. И я сама видела как на занятии в морге Девил совершенно спокойно препарировал труп, причём делал это без каких-либо эмоций. Был сосредоточен, движения точные, уверенные.
-Тогда как ты объяснишь сегодняшний случай?
-Пока не знаю –задумчиво сказала Камли –После того, как мальчик пришёл в себя, выяснилась странная вещь. По его словам, он словно начал ощущать волны боли и страданий, накатывающие на него, при этом это не было связано с больными, которых вы осматривали. Как бы больные и волны боли были раздельно, но в той палате их стало слишком много.
-Хочешь сказать, что парень – эмпат и может чувствовать других людей?
-Не знаю. По словам мальчика, такое с ним впервые. В любом случае, в больнице происходит что-то нехорошее, и с этим надо разобраться. Придётся провести внеочередную дезинфекцию всей больницы, и я попрошу декана прислать несколько опытных преподавателей, чтобы они проверили состояние всех больных.
Верна вспыхнула, лицо стало краснеть.
-Мне настолько не доверяют?
Камли с упрёком посмотрела на оскорбившуюся коллегу.
-Верна, ну при чём здесь доверие или недоверие? Парень что-то почувствовал, и с этим надо разобраться.
-Что-то раньше мы не устраивали расследования, если кто-то из студентов падал в обморок или его тошнило от вида ран или язв –поморщилась Верна.
-Меня смущает то, что по словам Девила, ощущение боли усиливалось, когда вы двигались из палаты в палату вдоль по коридору. И если предположить, что парень описал свои ощущения верно, то некий источник боли находится где-то в том крыле. Вы там, случайно, никого не пытаете?
Верна фыркнула, но задумалась.
-В том крыле у нас есть трое умирающих, -сказала она, наконец –но мы держим их на наркотиках, так что боли они не чувствуют и уйдут спокойно. Остальные… боли у них в пределах допустимого, и не требуют особого вмешательства. Так что чего-то особенного, чего бы не было палатах в начале или середине коридора, там нет.
-А на третьем этаже?
Верна сердито посмотрела на коллегу.
-А на третьем этаже то же самое, но они платят деньги, и там мы чаще используем лечебные заклинания. Единственное… -женщина задумалась -есть ещё палата, в которой лежит маг, пострадавший в бою, но он в коме уже почти месяц. Внешние повреждения мы залечили, так что остаётся только ждать.
-Значит у нас всё хорошо или, во всяком случае, в пределах обычного, но мальчик всё равно почувствовал что-то нехорошее, выбивающееся из привычного. Значит завтра основное внимание будет на болевые ощущения пациентов.
