Многие еврейские женщины, состоящие в смешанных браках с «арийскими» мужчинами, часто отказывались носить жёлтую звезду. Один офицер гестапо писал о еврейской женщине, арестованной им за это преступление:

Заявление о том, что кто-то ничего не знал, всегда было дешёвым оправданием. Еврейка Елена утверждает, что ничего не знает о законах, касающихся евреев. Евреям свойственно придумывать такие неубедительные оправдания. На самом деле они просто полагают, что если их не знают как евреев [и не состоят в браке с арийцами], то им не нужно сообщать об этом самостоятельно. Пока всё идёт хорошо, и если их расовая принадлежность становится достоянием общественности, они могут отделаться небольшим штрафом. В последнее время евреи, состоящие в смешанных браках, всё чаще совершают это правонарушение. Поэтому представляется необходимым назначать тюремное заключение вместо штрафа.51

1 октября 1941 года, когда начались первые депортации в Польшу, Имперский союз немецких евреев зафиксировал, что в Германии всё ещё оставалось 163 696 евреев.52 К этому времени, помимо множества других ограничений, евреям не разрешалось пользоваться автобусами и поездами, посещать музеи и художественные галереи, владеть автомобилями, покупать цветы, есть в ресторанах и сидеть на шезлонгах. С 13 марта 1942 года у входа в каждое еврейское жилище должна была быть вывешена белая бумажная звезда. Евреям даже не разрешалось держать домашних животных. Евреям было чрезвычайно трудно осознать всю масштабность трагедии, которая их поглотила. Трудно представить себе последствия цунами в тёмное время суток.

Большинство депортаций немецких евреев проходило с октября 1941 года по лето 1942 года. В этот период более ста тысяч евреев были отправлены поездами в гетто Лодзи, Риги и Минска, а также в лагеря смерти Белжец и Освенцим-Биркенау. После этой волны депортаций в Германии остались только евреи, состоящие в смешанных браках, и их дети. Нацисты создали в Терезиенштадте так называемый «образцовый концентрационный лагерь», чтобы создать у внешнего мира ложное впечатление, будто в этих депортациях нет ничего зловещего. Решение о депортации евреев из Старого Рейха (Альтрайха) было принято под влиянием успешной принудительной эмиграции 50 000 австрийских евреев, организованной Адольфом Эйхманом. Гейдрих решил, что создание крупных гетто в Германии приведет к росту болезней и преступности, что может повлиять на социальную сплоченность населения в целом.53

Свидетельства очевидцев и послевоенные судебные процессы показывают, как проводились депортации евреев в нацистской Германии. В большинстве городов евреев вывозили в тёмное время суток или очень рано утром. Трудно сказать, знали ли евреи, что их ждёт уничтожение. В Германии широко циркулировали слухи о массовых расстрелах в Советском Союзе в последние месяцы 1941 года, но в Польше, когда начались депортации, евреев не травили газом. Сомнительно утверждать, что евреи должны были знать об этом, но всё равно не протестовали, или что немцы тоже должны были знать, но не протестовали. Подавляющее большинство немцев, похоже, было безразлично к дальнейшей судьбе немецкого еврейского населения. Годы злобной пропаганды, демонизирующей евреев как физически отталкивающих демонов с носами попугаев, проникли даже в самые непредвзятые умы. Плакаты, фильмы и газеты ежедневно были полны этих антисемитских образов. Как вспоминал Макс Райнер: «Я больше не мог брать в руки немецкие газеты. Евреи… евреи. Казалось, других тем не существовало. Они превзошли самих себя в оскорблениях, угрозах, насмешках».

В Кёльне в ходе судебного процесса гестапо в 1954 году было установлено, что 11 500 евреев были депортированы восемнадцатью различными эшелонами, начиная с 21 октября 1941 года. К концу 1942 года было депортировано 80% всех кёльнских евреев. Схема каждой эшелонировки была схожей. Главное управление гестапо Гиммлера в Берлине направило письмо или телеграмму начальнику местного отделения гестапо с приказом сформировать эшелон с евреями для отправки в определённое гетто в Польше или в указанный концлагерь.

Гестапо отвечало за организацию еврейских депортаций. Существовал набор официальных инструкций, регулирующих этот процесс, в которых перечислялись все правила, связанные с ним. Каждый этап процесса тщательно документировался. Сотрудники гестапо связывались с лидерами местной еврейской общины с просьбой подготовить список депортируемых. Валери Вольфенштейн, дочь еврейского архитектора, описывала, как проходил этот процесс в Берлине: «Люди получали письмо с указанием дня, когда им следует быть готовыми. Они должны были составить список всего своего имущества и отнести его в офис еврейской общины. Гестапо делегировало всю подготовительную работу этому офису». 55 Затем каждому депортированному сообщали дату и время депортации и присваивали номер, но это письмо часто приходило всего за два дня до отправления. В офисе еврейской общины депортированные должны были подписать заявление, в котором говорилось, что они, как евреи, являются врагами государства, и всё их имущество теперь принадлежит ему. Гестапо издало инструкции о том, как продать с аукциона личные вещи, оставленные евреями в своих домах. Эти жуткие аукционы конфискованного еврейского имущества проводились параллельно с процессом депортации.

Гестапо передало решение о депортации местным лидерам еврейской общины, но сохранило за собой последнее слово по каждому депортируемому.

Действовали в тесном контакте с еврейскими санитарами, назначенными еврейской общиной, и крипо для перевозки евреев из их домов в депортационные центры. По прибытии туда гестапо проводило ряд завершающих проверок. Каждого человека сверяли с напечатанным транспортным списком и обязывали на видном месте указывать свой номер призыва на одежде. Затем багаж досматривали. Имущество, деньги и ценности щедро конфисковывались сотрудниками гестапо. Евреям разрешалось взять с собой только один чемодан вещей, и их заставляли покупать билет в один конец в небытие. Свидетели сообщают, что людей «загоняли, как животных», в ожидающие поезда. 56 На протяжении всего процесса гестапо не проявляло никакого сострадания.

Известно, что некоторые немцы помогали евреям скрываться и снабжали их едой, одеждой и кровом. По оценкам, в Берлине пряталось около пяти тысяч евреев, и в 1945 году в Берлине появились 1402 человека.57 Одним из них был Рольф Йозеф, работавший на заводе IG Farben в районе Лихтенбург. Он решил уйти в подполье и жить нелегально, чтобы избежать депортации летом 1942 года. «Первые четыре месяца у нас не было никакого крова», — вспоминал он позже. «Сотни „нелегалов“, как мы себя называли, жили так же, как мы: мы ездили на S-Bahn [наземном метро] или U-Bahn [подземном метро] до поздней ночи, постоянно опасаясь, что нас остановят и покажут наши удостоверения личности с большой буквой «J». Ночи мы проводили в парках и лесах, а в плохую погоду — в туалетах на вокзалах».58

Рольф был арестован на берлинском участке Веддинг военной полицией, которая проверила его удостоверение личности и сравнила его со списком лиц, определённых как «дезертиры». Гестаповцы допрашивали его несколько дней, как он позже объяснил:

Гестаповцы настаивали на том, чтобы им сообщили, где я жил. Я уверял их, что у меня нет убежища. Все [в гестаповском управлении] отказывались этому верить. Они снова и снова требовали назвать имена тех, кто меня укрывал, но я отказывался их назвать. Затем меня отвели в подвал, связали по рукам и ногам, привязали к деревянному ящику и нанесли двадцать пять ударов кнутом по голым ягодицам. Мне пришлось считать каждый удар.59

Гестапо часто ввязывалось в грязные споры из-за имущества, которое евреи оставляли в своих домах перед депортацией. Типичный случай связан с утилизацией мебели еврейской женщины, отправленной в концлагерь Терезиенштадт. [Сара] Марта Пит (родилась в 1892 году) из Бингена-на-Рейне, во время депортации жила в Дюссельдорфе.60 Ее домовладелец сообщил гестапо, что как разведенная еврейка она не имеет права оставаться в Германии. Гестапо вскоре установило, что Марта Пит была замужем за немцем-«арийцем», но теперь они разведены. Это поставило ее в крайне уязвимое положение. У пары было двое детей, которые считались имеющими «немецкую кровь» и, следовательно, освобожденными от депортации. Сын, семнадцати лет, жил с матерью. Дочь, девятнадцати лет, жила с отцом. Гестапо решило, что Марта Пит должна быть депортирована. Адвокат, представлявший интересы её бывшего мужа, Пола, потребовал вернуть мебель бывшей жены от имени своих детей после её депортации в Терезиенштадт. Гестапо удовлетворило это требование. Сын был передан под опеку мужа. О дальнейшей судьбе Марты Пит после депортации нет никаких сведений. Шансы на выживание были крайне малы.61