Обвиняемые в «осквернении расы», как правило, были моложе сорока лет и происходили из разных слоев общества. В приговоре, вынесенном гамбургским судом в ноябре 1937 года еврею, отмечалось: «Тот факт, что обвиняемый и свидетель [его немецкая партнёрша] были знакомы с 1920 года, а их длительные отношения – с 1927 года, не может считаться смягчающим обстоятельством, поскольку эти отношения продолжались полтора года после принятия Нюрнбергских законов и прекратились только с арестом обвиняемого». Он был приговорён к тридцати месяцам каторжных работ.31 Состоятельный еврейский бизнесмен по имени Карл, женатый на немке «арийского» происхождения, был анонимно обвинён в «осквернении расы». В письме в гестапо утверждалось, что он совершал сексуальные надругательства над своими работниками и домработницами. Гестапо сочло обвинение безосновательным.32

В другом случае двадцатилетняя еврейская горничная описала половой акт с двумя «арийскими» немцами во всех порнографических подробностях во время признания в гестапо, которое растянулось на несколько страниц, напечатанных с одинарным интервалом. Вместо того чтобы просто попросить женщину признаться в половом акте, что было вполне достаточно для обвинительного приговора по обвинению в «растлении расы», гестаповский офицер явно хотел услышать все подробности интимной сексуальной жизни. Некоторые гестаповцы, очевидно, получали некое похотливое удовольствие, слушая, как женщины, обычно моложе сорока лет, обсуждают эти интимные сексуальные контакты.33

Евреи появляются в досье гестапо по ряду других причин. Известные евреи часто подвергались пристальному наблюдению и преследованиям. Многие из этих досье довольно обширны и часто обновлялись. Характерны чрезвычайно объемные досье Зигфрида Клеффа, Михаэля Штайнбека и Йозефа Кана. Доктор Зигфрид Клефф (родился в 1882 году) был еврейским раввином. Он жил в Дюссельдорфе со своей женой Лилли.34 В феврале 1937 года он стал председателем дюссельдорфского отделения Национальной ассоциации еврейских общин Германии. Эта организация помогала евреям эмигрировать. В марте 1937 года берлинское гестапо направило в свое дюссельдорфское отделение информацию о том, что Зигфрида подозревают в желании брататься с немцами, и спрашивало, действительно ли он убежденный сионист, за которого себя выдает. В мае 1937 года Зигфрид был оштрафован на двадцать рейхсмарок за упоминание запрещенной газеты в своей еврейской общине.

19 августа 1937 года Клефф подал прошение на эмиграцию в Нидерланды. 30 августа 1938 года гестапо не только отказалось отпустить его, но и немедленно конфисковало его паспорт. Во время погрома «Хрустальной ночи» 9–10 ноября 1938 года Клефф был помещён под «превентивное заключение» в местный концлагерь, но освобождён через двенадцать дней. 21 ноября 1941 года в его деле гестапо появилась новая запись о конфискации 315 книг. Последняя запись в его деле датирована 21 января 1942 года. В ней без обиняков указано, что Клефф был депортирован в Польшу. Его ждала верная смерть. За всё это время гестапо ни разу не допросило его.35

Гестапо установило аналогичное наблюдение за Михаэлем Стейнбеком (род. 1880), врачом-специалистом, по подозрению в его возможной связи с масонством. Нацистский режим был крайне враждебен к масонству. В «Майн кампф» Гитлер утверждал, что евреи использовали эту организацию как тайную сеть для контроля и влияния на бизнес и финансовые организации. Таким образом, враждебность нацистов к масонству была тесно связана с антисемитизмом.

Штейнбек родился в Бухаресте и жил в Дуйсбурге со своей женой Маргарет.36 В деле содержится много информации о его деятельности на протяжении длительного периода. Гестапо обнаружило приглашение, пригласившее Штейнбека на собрание масонской ложи 22 марта 1937 года. В его деле не упоминается, присутствовал ли он на нём на самом деле, но отмечается, что эта масонская ложа в то время была распущена. В его деле есть большое количество листовок из ассоциации моряков «Братство свободных моряков» в Рейнской области. Похоже, Штейннер принимал активное участие в этой организации в Веймарский период и был редактором одного из её периодических изданий под названием «Devilfish». В его деле также имеется копия статьи Михаэля Штейнбека.

В статье он представился как врач, возглавлявший госпиталь в Танжере (Марокко), финансируемый мусульманской благотворительной организацией, во время Первой мировой войны. Далее Стейнбек критически высказывается о немецких властями, которые, по всей видимости, довели местного фермера до самоубийства. Он также утверждал, что ко всем, кто работал за границей, по возвращении относились с подозрением. Всё это касалось событий, произошедших за годы до прихода нацистов к власти. Гестапо арестовало его в 1937 году за участие в масонской дискуссионной группе. Также существовали подозрения, что он мог быть причастен к «осквернению расы». Гестапо так и не предъявило Михаэлю Стейнбеку никаких обвинений, и его дальнейшая судьба неизвестна.37

Йозеф Кан (родился в 1886 году) жил в Дюссельдорфе со своей женой-еврейкой Эмили, когда его арестовало гестапо за участие в группе, которая изучала и обсуждала политически нейтральный международный язык эсперанто.38 В его деле есть письма от немецкой «арийки» личного характера, которые также навели его на подозрение в «осквернении расы». Гестапо арестовало Кана 26 апреля 1937 года в отеле «Фюрстенхоф» в Дюссельдорфе по окончании встречи местных эсперантистов. Его допросили 1 мая. Кан рассказал гестапо, что служил солдатом и радистом во время «Первой мировой войны». В эпоху Веймарской республики он голосовал за либеральные партии. Он утверждал, что является немецким националистом и поддерживал «все меры нацистского правительства, кроме тех, которые касались евреев». Он признался, что был членом немецкого отделения Ассоциации эсперанто с 1911 года. Он часто читал лекции на эту тему и считал свою работу в организации исключительно развлекательной и совершенно аполитичной. Йозеф Кан был освобождён 5 мая 1937 года. Обвинения ему предъявлены не были. Дальнейшая его судьба неизвестна.39

Именно в 1938 году гонения на евреев в нацистской Германии достигли пика. Специальный указ от 26 апреля 1938 года обязывал всех евреев регистрировать всё своё имущество – деньги и товары. В июне 1938 года полиции было приказано повторно арестовывать всех евреев, отбывших наказание за нарушение Нюрнбергских законов, и отправлять их в концентрационный лагерь. К осени 1938 года было закрыто до 75% всех еврейских предприятий.

7 ноября 1938 года Гершель Гриншпан, семнадцатилетний немецкий еврей, беженец, живший в Париже, узнал, что его родителей-поляков депортировали из Ганновера в Польшу. Он был удивлен, шокирован и разгневан. Он вошёл в посольство Германии в Париже с заряженным револьвером, намереваясь убить немецкого посла. Первым, кого он встретил, был мелкий немецкий чиновник по имени Эрнст фон Рат. Без всякого предупреждения подросток выстрелил в него пять раз. Три пули промахнулись, четвёртая задела подбородок фома Рата, но пятая застряла в животе. Два дня спустя Эрнст фон Рат скончался от ран в парижской больнице. Была горькая ирония в том, что фон Рат был изображен как убитый «немецкий патриот» в немецких газетах. Незадолго до этого он находился под наблюдением гестапо из-за предполагаемых «антинацистских взглядов» и обвинений в гомосексуализме. На суде Гершель Гриншпан заявил, что состоял в гомосексуальных отношениях с дипломатом. Достоверность этого обвинения так и не была окончательно установлена. Новостная блокада, организованная Йозефом Геббельсом, не позволила этим подробностям стать достоянием общественности за пределами суда в то время.

Убийство этого мелкого дипломата имело колоссальные последствия. В ночь с 9 на 10 ноября 1938 года по всей Германии обрушились насилие и разрушения, невиданные ранее в гитлеровской Германии. Газета «Штюрмер» назвала это «справедливой местью» за убийство фон Рата «еврейской свиньей». «Вскоре начнутся действия против евреев», — записал в дневнике взволнованный Йозеф Геббельс. «Им не следует препятствовать. Однако совместно с полицией порядка необходимо принять меры для предотвращения грабежей и других преступлений. Необходимо подготовить аресты около 20–30 тысяч евреев».40