Прошло пять часов после того, как я отправила последнее сообщение и успела обо всем пожалеть. Дурацкое приложение не позволяет ничего удалять, а то я бы уже сделала это. Я была в получасе от решения удалить свой профиль целиком, но – как настоящий принц, прискакавший из-за горизонта, – он мне ответил.

Одиннадцать часов вечера – диковатое время для первого свидания, но учитывая, сколько усилий было вложено в организацию этого рандеву, я не стала рисковать и пытаться перенести встречу, только чтобы остаться в одиночестве в пятницу вечером. К счастью для меня, одиннадцать в Сохо – это по большому счету новые семь… по крайней мере, так я говорила себе, когда управилась с макияжем на пять часов раньше и пыталась склонить кого-нибудь из помощников завотделом выпить со мной после работы, чтобы я не просто болталась без дела. К тому времени, когда я допила общую бутылку и вышла наконец на Мэрилебон-роуд, направившись в сторону сияющих огней Пикадилли и огибая невыносимых туристов и таких же блогеров, было уже 10:30.

И все же я пришла раньше, а приходить на свидание раньше – это совсем нехорошо. Я думала было пройтись по Лестер-сквер, но поскольку в этот раз я сделала выбор в пользу каблуков, у меня слишком болели ноги. Плюс, пытаясь удержаться на границе рабочего и умеренно сексуального образов, к своим черным джинсам я надела простую белую рубашку, а учитывая, что моя осенняя куртка – это изъеденный молью реликт, на улице мне было просто-напросто холодно.

Я устроилась в углу почти пустого паба – возможно, чересчур близко к новогодней елке (сейчас же сентябрь, она ведь точно высохнет к декабрю…) в попытке не привлекать к себе внимания и не читать во взглядах выражение: «Все в порядке, милая?» Сидела я в полном одиночестве и, очевидно, была не «в порядке». То, что паб был практически пуст, только усугубляло ситуацию. Дух, который здесь царил, – тепла и домашнего уюта – это не совсем то, что будет искать человек в Сохо в пятницу вечером. Конечно, если этот человек не я.

Одиннадцать наступило. Прозвонил звоночек, призывающий сделать последние заказы. Чарльз уже прислал мне свой заказ вместе с какими-то слабыми извинениями, так что это не стало проблемой, но все же напомнило мне, что одиннадцать вечера – не лучшее время для свидания в пабе. С другой стороны, когда я предлагала место, я, конечно, рассчитывала на более раннюю встречу. Все же он наконец пришел, рассыпавшись в самых вежливых извинениях, и тут же мысль закончить это свидание побыстрее сменилась в моей голове на счастливых бабочек романтических надежд.

– Что ж, расскажи что-нибудь о себе.

– Ты смотрела тот фильм с Леонардо? – Он говорил, манерно растягивая слова, словно крутой старшеклассник. Особой неожиданностью это, впрочем, не стало. Пуговицы на воротнике его отглаженной белой рубашки были расстегнуты, и из-под нее выбивался куст густых темных волос, похожий на пушистое одеяло. На самом деле отследить зигзагообразную линию роста его волос было довольно легко: она начиналась от груди, потом поднималась к ушам, аккуратно огибая пышную бороду, и терялась в густой копне темных патл, торчащих в разные стороны из удивительно квадратной головы. Я очень старалась откровенно на нее не пялиться, крепко удерживая его взгляд.

– Да Винчи?

– Нет, с актером.

– Ди Каприо?

– Там еще такая стройняшка из фильмов про супергероев. Блондинка.

Уверена, такая игра в угадайку может оттолкнуть многих женщин, но то, что другим кажется отталкивающим, во мне вызывает азарт. Кино – мой конек. Я вступила в игру.

– Марго Робби? Ты имеешь в виду Леонардо Ди Каприо и Марго Робби?

– Да, точно.

– «Однажды… в Голливуде»?

– Не. Тот, где она показывает пилотку.

Я удержалась, чтобы не вздрогнуть при этом слове. Можете называть меня ханжой, но я не особый любитель вагинальной лексики. Не на первом свидании. Да и никогда, на самом деле. Но игра уже стартовала; мой дорогостоящий холодный сидр стоял передо мной, а вечер только начинался (ну, не только: было уже 11:30).

– А, «Волк с Уолл-стрит»! Это Скорсезе.

– Кто?

– Режиссер… неважно. И что там?

– Ну, все примерно вот так.

– Что?

– Моя жизнь.

– О, – произнесла я, улыбаясь во весь рот. Ведь если это он – мой Прекрасный Принц, то он должен утонуть в моих сияющих голубых глазах, а не обнаружить в них замешательство и зарождающиеся сожаления. Мне хотелось, чтобы этот вечер прошел идеально – так, чтобы о нем можно было рассказывать будущим поколениям. История о том, как мы познакомились, для маленьких рыженьких дочек и, хочется надеяться, менее волосатых сыночков. Наших детишек – Вулфиков.

– О, а это ведь забавно, – внезапно пришло мне в голову. – «Волк с Уолл-стрит», а ты Чарли Вулф. Вроде как совпадает.

– Чарльз Вулф.

Не его вина.

– Чарльз. Извини.

– Да, наверное, – заключил он и залпом выпил кружку пива за девять фунтов.

– Ну и глотки́ у тебя! – сказала я, с удивлением заметив, как все содержимое влилось в него за один присест. Он вытер пену со рта, как истинный джентльмен. Ну, почти.

– Ты натуральная рыжая? – в конце концов спросил он, нарушив слегка неловкое молчание.

Задает вопросы – что же, это хороший знак. Показывает, что он как минимум заинтересован. Допустим, большой оригинальности он не проявил, но уже что-то.

– На самом деле да, – ответила я, закручивая прядь волос вокруг указательного пальца.

– Ты симпатичная, – сказал он, и мои щеки моментально вспыхнули и побагровели. Это был мой первый комплимент от мужчины за последние… месяцы? Может быть, даже год. Я ничего не могла с собой поделать – мое сердце затрепыхалось, как птица в клетке.

Не то чтобы я считала себя некрасивой – совсем нет. Я знаю, что выгляжу довольно хорошо, особенно когда прикладываю усилия. Правда, в наше время все девушки прикладывают усилия, да и парни, как правило, не считают коротышек с веснушками своим типом, так что вряд ли это многие замечают.

– Для рыжей, – добавил он, но я решила проигнорировать эту часть по понятным причинам.

Внезапно я осознала, что мне на самом деле наплевать на то, что он не писаный красавец. Наплевать, что я могу сплести из его бровей французскую косу. Я просто девушка, которая сидит перед парнем и слушает комплименты. И получает от этого удовольствие.

– Спасибо, – ответила я, откинув выбившийся локон с лица и застенчиво опустив глаза. – Знаешь, я…

– Может, поедем ко мне? – перебил он. Ну, я и не собиралась говорить ничего особо содержательного, так что ладно.

Я взглянула на свой еще довольно-таки полный бокал.

– Не хочешь еще по одной? – спросила я максимально легко и непринужденно. Сотни романтических комедий утверждали, что это работает.

– Бар закрывается.

– Может, где-нибудь еще?

– Моя квартира где-то в тридцати минутах на «Убере». Можем поделить. Не должно выйти дороже двадцати фунтов или около того.

Это, может быть, будущий отец моих детей, подумала я. Не так обворожителен, как я надеялась, но, может, он просто стеснительный. Многие мужчины стеснительны.

Кроме того, он только что сказал мне, что я симпатичная. Я не могу и дальше убегать от мужчин после первых тревожных сигналов. Кто, в конце концов, сидел бы сейчас со мной, если бы я отвергала всех, кто хочет поскорее расстегнуть ширинку? Так что я рискнула.

– Да, конечно, – сказала я, пытаясь продемонстрировать максимальную женскую уверенность, как будто это все моя идея. Потому что так и было: это я решила встретиться с ним; это я решила, где пройдет свидание; это я взяла напитки; и именно я сейчас сказала «да».

У меня блестяще получалось быть современной женщиной. Вроде как.

Не считая того, что после потраченных на поездку тридцати шести фунтов и двух часов я скакала на нем, словно на занятии аэробикой, выкрикивая его имя и отчаянно пытаясь не представлять, что подо мной – стареющий английский принц.