«Денис и Мария погибли сегодня. Им было девятнадцать и семнадцать лет. Они не должны были умереть. Они должны были жить, любить, растить детей, состариться. Но система, которая правит этим миром, отняла у них будущее ещё до рождения. Денис был сыном рабочего, умершего от заводских газов. Мария — дочерью проститутки, умершей от болезни. У них не было шанса на хорошую жизнь. У них не было ничего».

Она повернулась к собравшимся.

«Но они нашли что-то здесь. В Восьмой Школе. Они нашли надежду. Они нашли цель. Они нашли семью. И когда на них напали, они не бежали. Они стояли. Они сражались. Они защищали своих братьев и сестёр. Они умерли не за меня. Не за Школу. Они умерли, защищая идею — идею о том, что каждый человек, независимо от происхождения, заслуживает права защищать себя и своих близких».

Её голос стал громче, сильнее.

«Их жертва не будет забыта. Мы построим мир, достойный их памяти. Мир, где дети рабочих и проституток имеют такие же шансы, как дети дворян. Мир, где жизнь не определяется золотом в кармане или именем семьи. Мир справедливости».

Она подняла факел.

«Денис. Мария. Ваш танец закончен. Но мы продолжим его. Обещаю».

Она поджгла костры. Пламя взметнулось к небу, унося души павших.

Пятьсот голосов запели погребальную песню Нижнего города — печальную, но полную надежды мелодию о том, что смерть не конец, а переход к новому началу.

Искушение

Через два дня после похорон Крюк привёл гостей.

Трое мужчин в дорогих плащах, скрывающих лица. Они встретились с Анной в её кабинете — бывшей гримёрной, превращённой в командный центр.

«Кто вы?» — холодно спросила Анна.

Старший откинул капюшон. Лицо изрезано шрамами, но одежда и манеры выдавали аристократа. «Представители нескольких семей, недовольных… текущим положением дел в Совете Гильдий».

«Аристократы», — констатировала Анна.

«Да. Мы наблюдаем за Восьмой Школой. Восхищены вашими достижениями. И хотим предложить поддержку».

«Какую поддержку?»

«Золото. Оружие. Информацию. Убежище, если понадобится. Всё, что нужно для роста вашей… организации».

«За какую цену?»

Аристократ улыбнулся. «Вы умны. Цена проста. Когда придёт время — а оно придёт — когда Восьмая Школа станет достаточно сильной, чтобы бросить вызов Совету, мы попросим вас поддержать наших кандидатов на место Глав Гильдий. Ничего более. Просто… смена власти».

Анна долго смотрела на него. Потом рассмеялась. Холодным, горьким смехом.

«Вы действительно думаете, что я настолько наивна? Вы хотите использовать нас как оружие в своих политических играх. Сменить одних хозяев на других. Но ничего не изменить по сути».

«Мы предлагаем реальную возможность…»

«Мы не станем орудием в руках новых хозяев, — её голос стал ледяным. — Восьмая Школа свободна. Мы не служим аристократам. Мы не служим Совету. Мы служим идее справедливости. Если ваши интересы совпадают с нашими — мы союзники. Если нет — враги. Но мы никогда, никогда не будем чьими-то марионетками».

Она встала.

«Уходите. И передайте своим хозяевам: Восьмая Школа не продаётся».

Аристократы ушли молча. Крюк, оставшийся, усмехнулся.

«Ты только что отказалась от состояния».

«Я отказалась от цепей, — ответила Анна. — Золотых, но всё равно цепей».

Символ надежды

В последнюю неделю месяца произошло нечто неожиданное. На стенах Нижнего города начали появляться изображения — силуэт танцующей фигуры с клинками. Символ Восьмой Школы.

Сначала их было несколько. Нарисованных углём или краской. Затем — десятки. Сотни. Кто-то рисовал их ночью, анонимно. Ученики Школы? Может быть. Или просто жители Нижнего города, увидевшие надежду.

Символ стал вирусным. Его рисовали на дверях, на стенах домов, на мостах. Он означал сопротивление. Надежду. Веру в то, что система может быть побеждена.

Власти пытались стирать их, но на следующую ночь появлялись новые. Сотни новых.

Анна стояла на крыше театра, глядя на город. Тысячи огней мерцали в темноте. И среди них — десятки символов, светящихся в отражении факелов.

К ней подошёл Алексей.

«Ты создала больше, чем Школу, — сказал он тихо. — Ты создала движение. Символ. Идею, которая больше любого из нас».

«Это пугает меня, — призналась она. — Что, если я не смогу соответствовать их ожиданиям? Что, если подведу их, как подвела Дениса и Марию?»

«Ты не подвела их. Они сделали выбор. Как все мы».

Он обнял её.

«Мы больше не пятеро изгоев. Мы — пятьсот. Скоро — тысяча. Потом — десять тысяч. Ты запустила лавину, Анна. И её уже не остановить».

Анна смотрела на символы, горящие в ночи. Танцующая фигура с клинками. Её фигура. Символ надежды для тысяч отверженных.

Она больше не была просто мстительницей. Она стала чем-то большим. Лидером. Символом. Легендой.

И её танец изменит мир.

Нравится ей это или нет.

Глава 52: Шпионы и тени

Первая смерть была списана на несчастный случай.

Молодой ученик по имени Сергей, перспективный боец класса Копья, тренировался на крыше театра, отрабатывая выпады. Его копьё внезапно сломалось в руках — древко треснуло в самом неподходящем месте, когда он делал выпад вперёд. Потеряв равновесие, он шагнул назад, споткнулся о край крыши и упал. Три этажа вниз. Мгновенная смерть.

Борис, мастер Кулака, проверил сломанное копьё. «Древко подпилено изнутри, — мрачно сказал он Анне. — Кто-то высверлил отверстие, заполнил опилками и замазал. При нагрузке должно было сломаться. Это не несчастный случай. Это убийство».

Анна стояла над телом Сергея, накрытым белой тканью. Ещё одна смерть. Ещё один ученик, которого она не смогла защитить. «Начните проверку всего оружия, — сказала она тихо. — Каждого клинка, каждого древка, каждой тетивы. Немедленно».

Но это было только началом.

Цепь случайностей

За следующие две недели произошла серия «несчастных случаев» и странных совпадений, которые превратили Восьмую Школу в место постоянного напряжения.

Припасы начали пропадать. Мешки с мукой, закупленные Крюком для кухни, исчезали из кладовой. Потом — лекарства из лазарета Эллады. Затем — стрелы из арсенала Ирины. Не всё сразу. По чуть-чуть. Так, чтобы казалось, что кто-то просто не ведёт учёт.

Группа из пятнадцати учеников отправилась на патруль в один из кварталов Нижнего города. Их маршрут был известен только руководству Школы. Но их ждала засада — двадцать наёмников, знавших точно, когда и где они появятся. Семеро учеников погибли, прежде чем подоспела помощь.

Во время ночной тренировки элитной группы Алексея один из факелов, освещавших зал, внезапно упал. Масло разлилось, вспыхнул пожар. Его удалось потушить, но трое учеников получили ожоги. Позже выяснилось: верёвка, державшая факел, была надрезана почти до конца.

Анна созвала экстренное совещание руководства. Семь мастеров, Алексей, Максим, Ирина, Эллада, Крюк — все собрались в её кабинете за запертыми дверями.

«Это не совпадения, — начала она без прелюдий. — Кто-то саботирует нас изнутри. Предатель. Возможно, не один».

«Как ты можешь быть уверена? — спросил Игорь, мастер Меча. — Может, это просто невезение…»

«Невезение не знает маршруты патрулей, — отрезал Алексей. — Кто-то передал информацию о времени и месте. Кто-то из нас».

Тишина была тяжёлой, давящей. Все понимали, что означали эти слова. Среди пятисот учеников Восьмой Школы скрывался враг. Может быть, несколько врагов.

«Волконский, — прошептала Вера. — Он внедрил своих людей».

«Конечно он, — Крюк откинулся на спинку стула. — Прямые атаки не сработали. Теперь он разрушает нас изнутри. Классическая тактика. Я бы сделал то же самое».

«Что нам делать?» — Максим сжал кулаки. — «Мы не можем допросить всех пятьсот человек».

Взгляды обратились к Элладе. Она сидела молча, бледная, её руки дрожали.

«Нет, — прошептала она. — Не просите меня об этом».

«Эллада, — Анна подошла к ней, опустилась на колени рядом с её стулом. — Я знаю, что ты чувствуешь. Я знаю, что это морально сомнительно. Но у нас нет выбора. Люди умирают. Твои братья и сёстры по Школе. Если мы не найдём предателей, смертей будет больше».