– Э-э… – Васька попытался удержать тяжелое, как мешок с мукой, тело.

Старик был мертв.

 Стас Карпов помнил, что ему нужно быть осторожным и не попадаться людям на глаза. Он почти научился быть незаметным. На охоте такой навык спасает от голода. В родных Муравушках, в которых он больше никогда не сможет жить, этот навык должен помочь ему поймать врагов. В темноте Стас может затаиться за густыми деревьями и наблюдать за жизнью в деревне, его никто не увидит. Вот только собаки. Эти псины чуют его. Лают, воют, но из дворов не выбегают – боятся. Чувствуют, что в темноте притаился кто-то могущественный, больше, чем просто человек. Но несмотря на то, что псины не набрасываются на него – все равно нервируют.

Стас видел, как сутулый воришка яблок нашел мертвого старика, и это Стаса сильно разозлило. Это он должен был переломить хребет старику, но не успел. В руках Стаса должна была быть его жизнь и только Стасу решать, что с ней делать. Но смерть перехитрила его. Забрала жизнь врага!

И потому Стас, ужасно злой, забыл об осторожности. И не таясь помчался задними дворами в лес, на ходу ломая своими сильными лапами гнилые жерди заборов, сворачивая тонкие деревца. Эта злость сыграла с ними плохую шутку. Снедаемый гневом, он не заметил человека. Деревенского алкаша Гуреева, который отчего-то в такую рань сидел на заднем дворе. А Гуреев его увидел. Глаза выпучил, рот открыл. Да так и замер.

И только почти поравнявшись с человеком, Стас увидел его и запоздало вспомнил об осторожности.

Стас глухо зарычал и, припав на все четыре лапы, бросился в лес.

Лейтенанту полиции Эльвире Березкиной совсем не приглянулось известие о командировке. Она служила в полиции уже три года и в самых смелых мечтах надеялась когда-нибудь дослужиться до капитана. Мечтала выезжать на серьезные дела, раскрывать схемы мошенничества, проводить громкие задержания, а вместо этого…

«Эльвира, ты едешь в деревню Муравушки. У них там участкового нет», – непререкаемым тоном сказал полковник Кулешов, вызвав утром ее в свой кабинет.

«Муравушки? Это вообще где?», – скривилась Эля.

У черта на куличках, – где ж еще! – тут же ответил ей внутренний голос.

«Не беспокойся, деревня там тихая. Только вот кражи овощей увеличились…», – продолжал Кулешов. На последнем предложении уголки губ полковника дернулись в ухмылке. Он кашлянул и продолжил: «Надо профилактические беседы провести с населением. Школу посетить, поведать школьникам о вреде алкоголя и курения. В общем, работы там тебе хватит. В Муравушках этих сегодня старик один скончался. Едва ли криминал. Приедешь, протокол составишь, родственников покойного опросишь, сразу, так сказать, с населением и познакомишься».

На Элины глаза навернулись слезы, но полковнику что до них? Вот тебе и громкие дела, вот тебе и хитроумные мошеннические схемы. Профилактическая беседа со школьниками, – вот твой потолок, Эльвира Степановна!

Никогда к ней в управлении не относились серьезно. Полноватая, одинокая блондинка с характерными кругами усталости под глазами, Эля давно разлюбила свой образ жизни: – дом, работа, сериалы, ночные жоры, ненавистные весы и вечные подколы сослуживцев. Эле казалось, что как только она дослужиться до капитана, все станет по-другому. Сослуживцы больше не посмеют шутить над ней, а жизнь станет насыщенной и интересной. Но надо только дождаться, а пока дела обстояли абсолютно скучно и предсказуемо.

Придет Эля на работу, а там этот капитан Усиков улыбку свою под усами прячет и говорит:

«Эль, бери вызов, по твоей части».

«Что по моей части?», – спросит Эльвира.

«Ограбление мясного магазина, случаем не ты была?».

И начинается этот ржач, словно в конюшне.

На следующий день снова подкол:

«Эль, чего ты сегодня такая грустная? Магазин тортиков закрыли?».

На троллинг подобного характера Эля давно перестала обращать внимание, а потом поняла, что зря. Если бы пресекала, то со временем перестали бы шутить над ней. Единственный Макс Дубов никогда не троллил ее. Хороший парень.

Дома Эля дала волю слезам. Что она только не думала, как только не гнобила себя.

"Всем надоело подшучивать над тобой, а потому решили просто избавиться. Отправили в деревню доживать бабий век", – кричал обиженно ее внутренний голос.

В расстроенных чувствах Эля заказала доставку – килограмм сливочного мороженого и шоколадный торт, которые как верные друзья скрасили ее одинокий и грустный вечер.

Утром она проснулась чуть свет. Аккуратно сложила полицейскую форму в чемодан вместе с другими вещами. Туда же отправились ее баночки с кремами из «Золотого яблока», корейские масочки для лица, скрабы для тела, шампуни, гели и прочее «мыльно-рыльное».

Таксист высадил ее у автовокзала. Эля огляделась. Далеко вперед тянулись торговые ряды с фруктами, мясом, табаком, музыкальными колонками, фонариками и всяким другим товаром. Сам же автовокзал находился левее и, чтобы дойти до него, нужно было пройти как раз через торговые ряды. Эля покатила свой красный чемодан на колесиках, не обращая внимания на зазывал, которые предлагали ей банный халат по ее размеру, радиоколонку и «свежайшую говядину». Интересный набор для деревни. Эля представила себя в белоснежном банном халате, с фонарем и куском свежайшей говядины подмышкой. Так она точно в этих Муравушках не пропадет.

Наконец бойкие продавцы с их товарами остались позади, и Эльвира двинулась по стоянке, отыскивая автобус с табличкой «Муравушки». Однако пройдя несколько раз по ряду, в котором насчитывалось десять или двенадцать маршруток, Эльвира озадаченно почесала бровь. Были маршрутки в села – «Благое», «Заимка», «Петропавловка», но нигде не было "Муравушек".

Часы на телефоне показывали уже 8:57, а автобус, согласно расписанию, отходит в девять. Эля ускорилась. Включила всю свою внимательность, въедливо впиваясь глазами в таблички.

На четвертом круге она отчаялась и обратилась к водителю с табличкой на лобовом «с. Зеленое».

– Подскажите, где стоит автобус в Муравушки?

Водила показал на соседний автобус без всяких опознавательных табличек и довольно невежливо проблеял:

– Глаза разуйте, дамочка.

Эльвира удивленно взглянула на ничем не примечательную маршрутку, возле которой толпился народ с ведрами, сумками и просто с мешками.

Водителя она обнаружила у задних дверей. В эту минуту тот старательно пропихивал в салон сумки.

Эля подошла к нему и легонько похлопала по плечу:

– Здравствуйте. Вы в Муравушки?

– Ага, – не оборачиваясь, ответил мужчина.

– А почему же у вас таблички нету? Я тут двадцать минут бегаю, ищу. – воскликнула Эля.

Водитель, наконец, расправился с пожитками пассажиров, обернулся и насмешливо посмотрел на нее:

– А зачем табличка? Все и так знают, что в Муравушки здесь автобус стоит испокон веков.

Спорить с ним не было смысла, объяснять водителю, что есть люди, которые впервые едут в Муравушки в командировку, тоже не хотелось. Эля, конечно, могла бы, пользуясь своими служебными полномочиями, отчитать водителя и пригрозить ему штрафами, но не стала. Вместо этого она коротко сказала:

– Ясно, я тоже еду.

Она подкатила чемодан ближе к автобусу и попыталась поднять его, чтобы поставить в салон вместе с ведрами и тюками, однако водитель вдруг запротестовал:

– Э-э, стойте, стойте. Видите, некуда засовывать? Да и места уже все заняты.

– В смысле, заняты? Я же билет покупала!

– Мадам! Раньше надо приходить! – сердито обрубил водитель и прямо перед носом Эльвиры захлопнул дверцы.

– Так я же говорю, двадцать минут вас искала! – взвилась она.

– Ну, – мужчина снова развел руками, давая понять, что он, дескать, не виноват, что вы, мадам, такая неудачница. Естественно, про то, что никакой таблички у него на лобовом стекле не было, нисколько не спасало лейтенанта полиции Березкину.