«Предупредить было бы любезно», — пробормотала она.

Тарли повернул голову к ней, прядь светлых волос вырвалась из его хвоста и упала на лицо. «Ты боишься, принцесса?»

Вызов в этих словах говорил с её непокорностью. Тория нахмурилась, выпрямилась и нашла в себе уверенность, чтобы медленно приблизиться к паре. Осторожно она протянула дрожащую руку, вздрогнув, когда зверь придвинул голову вперёд, словно чтобы встретить её прикосновение. Когда её рука коснулась гладкой белой шерсти, Тория расслабилась и восхитилась этим ощущением.

«Значит, у тебя есть питомец», — сказала она, чтобы отвлечь внимание от нервов, которым потребуется время, чтобы полностью утихнуть рядом с Катори.

Тарли фыркнул. «Она не собака». Он motionнул ей идти с ним, и она с готовностью согласилась. «Катори приходит и уходит, когда пожелает, но, думаю, можно сказать, что она благоволит ко мне. Ты никогда не слышала о волках Олмстоуна?»

Тория напрягла память. «Многие верят, что они больше не показываются».

«Это правда. Я, кстати, давно не видел Катори. Должно быть, она почуяла нового гостя и пришла посмотреть, достойна ли ты». Тон Тарли приобрёл насмешливый оттенок, но это лишь наполнило Торию беспокойством.

Бросив взгляд через плечо, она подтвердила то, что чувствовала: зверь следовал за ними. Но вместе с Катори шли и трое стражников, что давало ей небольшое утешение — они могли вмешаться, если волк решит, что Тория действительно не достойна.

«Как ты обживаешься?»

Отвлечение Тарли вернуло Торию к настоящему, направляя её взгляд в проезжающие мимо окна. «Земли замечательные», — ответила она, не желая оскорбить его.

«Но это ничто по сравнению с яркостью Фэнстэда». Тория виновато поморщилась, но на его лице промелькнула тень улыбки.

«Поверь, я не обижаюсь. Я мог бы даже с тобой согласиться. Именно поэтому я и попросил тебя присоединиться ко мне». Лёгкое прикосновение принца пробежало по её спине, и их взгляды встретились. Тория не проигнорировала странный скачок пульса. До сих пор Тарли не давал ей повода не доверять ему, никаких указаний на то, что он питает злые намерения, как его отец.

Тория вообще не видела короля Варласа с момента своего прибытия — что она считала крайне необычным и что было на её радаре для вопросов, когда появится шанс. Её расспросы должны быть хорошо продуманы и хорошо рассчитаны по времени, возможно, даже простоваты. Она наденет любую необходимую маску, ведь малейшее подозрение может полностью её раскрыть.

«Я думал о Фэнстэде», — продолжил Тарли. «Признаюсь, я был в твоём королевстве лишь однажды, на твоём большом балу в честь Зимнего солнцестояния, когда ты пригласила все дворы. Помнишь?»

Конечно, она помнила. Однако искра памяти вызывала лишь одного человека. Игнорируя пустоту в груди, Тория слабо улыбнулась, слегка склонив голову. «Помню. В ту ночь было столько помпезности... прости, если я не помню многих деталей». Ей пришлось отвести взгляд, надеясь, что он не заметит её неловкости в связи с этой темой.

Тарли коротко рассмеялся. «Ты хочешь сказать, что не очень-то помнишь, что я там был». Он озвучил её невысказанную мысль. «Я не виню тебя. Полагаю, это высокомерие почтенного короля Хайфэрроу измучило тебя той ночью своим приставанием».

Она не пропустила намёк на клевету в его тоне. Неудивительно, что принцу Олмстоуна Ник не очень-то нравился. И не было секретом, что король Хайфэрроу не питал тепла к Тарли. Тории часто было трудно сдерживать их обоих в их неприязни друг к другу. Но пока она была во владениях Волка, ей приходилось играть на одной стороне.

«Да, Ник может быть... настойчивым».

«Я удивлён, что он так легко отпустил тебя сюда».

Тория болезненно переплела сцепленные руки. Она задавалась вопросом, не был ли его осторожный зондаж проверкой, чтобы оценить, остались ли у неё более глубокие чувства к Нику. «Я не его собственность, чтобы меня отпускать», — жёстко ответила она.

«Будучи подопечной Хайфэрроу, можно было бы поспорить».

«Моё положение при дворе Ника было по моей воле. Он это знал».

«Хм». Лицо Тарли дрогнуло, так едва заметно, что она могла бы и пропустить. «Не думаю, что таков был взгляд Орлона».

«Ник не таков, как его отец».

«Как и я — не таков, как мой». Тарли остановил их прогулку, и Тория повернулась к нему. Конфликт и оценка кружились в его радужках. Она стояла твёрдо, полная решимости не показывать внешне свои нервы. «Я надеюсь, ты знаешь, что путь мести моего отца — не мой путь. В тот день в Фэннэре у меня отняли мать, но я не настолько глуп, чтобы делать врагов из тех, кто мог бы помочь уничтожить настоящее зло во всём этом. Тех, кто на самом деле её убил».

Тория перевела взгляд на стражников, любопытно, уловил ли кто-нибудь из них тонкий намёк на их короля. Было облегчением обнаружить, что Тарли видел безумие в опрометчивом плане своего отца прошлой зимой. Она с трудом сглотнула, встретив решимость на лице принца, и на секунду ей стало жаль его. Под своей короной Тарли был просто фэйри. Тем, кто не просто потерял мать в тот день, но во многом и отца тоже. Скорбеть по живому — непостижимая ноша.

«Я знаю, что ты не такой, как твой отец, Тарли. Именно поэтому я здесь».

Черты лица Тарли смягчились, и это расслабило её напряжённые плечи, поскольку тёмный фильтр в его глазах, казалось, ослабел. «Мы на месте», — сказал он, его взгляд скользнул сквозь стеклянные двери.

Тория последовала за его взглядом, и её дыхание перехватило. Неподалёку за дверями она увидела единственный самый приветливый цвет, который поднял ей настроение. Зелёный. Его было не много, но она заметила прекрасный деревянный павильон, окружённый заросшими цветочными клумбами. Она сделала шаг к дверям, но её перехватил стражник. Она не смогла скрыть своё раздражённое недовольство.

«Стража всегда идёт первой», — объяснил Тарли, его рука легла ей на поясницу. «Куда бы ты ни шла, ты позволяешь им идти первыми. Это для твоей же защиты».

«От чего?»

Глаза Тарли вспыхнули при её вопросе. «Потребуется время, чтобы твоё присутствие здесь стало известно и принято. Мы уже говорили об этом».

Она стиснула зубы, используя всю свою волю, чтобы не протестовать против абсурдности необходимости такой защиты внутри замка. Они уставились друг на друга, и когда она прочитала его безмолвное предупреждение не давить на эту тему, Тория уступила с твёрдым кивком. Спорить не стоило, и когда её взгляд вернулся к запущенной зелени, ей уже было всё равно.

Стражник вышел первым, осматривая окрестности, пока она следовала за ним. Вопреки желанию Тарли, она не смогла удержаться, и её шаги ускорились, чтобы добраться до павильона раньше других. Он ничего не сказал, и Тория не могла оценить его реакцию, потому что она уже была там, унесённая воспоминаниями о родине, пока осматривала это место. Дерево нуждалось в починке, а цветы — в уходе, но она уже могла представить, как радостным станет это место при должной заботе и внимании.

«Моя мама любила приходить сюда», — признался Тарли.

Тория увидела, что он смотрит на это место с призраком дорогих воспоминаний. Когда она посмотрела на него, Тарли позволил своей защите ослабнуть ровно настолько, чтобы показать редкую уязвимость. Это исчезло в тот миг, когда он вспомнил о её присутствии. Она успела понять о нём, что он мастер отстранённости. Но под внешностью сумрачного принца был человек, которого она могла бы понять. Оба они потеряли родителей, и Тория обнаружила, что роднится с Тарли самым безотрадным образом. Каждый справляется с горем по-разному. Она была готова выждать время с тем, кто, казалось, так привык хранить свои эмоции внутри.

«Это прекрасно», — выдохнула Тория, её пальцы потянулись к ближайшему поникшему хризантему.

Тарли фыркнул. «Раньше было. Сюда больше никто не приходит. Я подумал, тебе может понравиться...» Он остановился, словно доброта была минутным сбоем в его отточенной стальной выдержке.

Тория изучила борьбу, искажавшую его выражение лица. Та самая, что она видела раньше, но на другом принце. В тот миг ей пришла мысль, что у Тарли и Ника может быть больше общего, чем любой из них хотел бы признать.