ПРОЛОГ
Давным-давно...
ТОРИЯ СТЭГНАЙТ была полностью умиротворена, сидя на шкурах и подушках у камина в своих покоях, окруженная различными книгами, пока она пыталась погрузиться в ту, что лежала у неё на коленях. Зимний ветер грохотал в старых оконных рамах, укутывая землю снаружи прекрасными снежными каскадами. Она ещё больше ценила тепло янтарных языков пламени на фоне ледяной бури.
Звук раскалывающихся поленьев и редкие всплески огненных искр были успокаивающим объятием, усмирявшим её страх перед зверем за стенами. Именно поэтому Тория выбрала для чтения живой огонь, а не беззвучное синее пламя, которое она могла сотворить магией. Однако присутствие рядом отвлекало её внимание чаще, чем ей хотелось бы признаться.
Принц Хайфэрроу лежал рядом с ней. Опёршись на локоть, он делал вид, что поглощён книгой. Они молчали уже некоторое время, но она знала, что он не читает, по тому, как быстро он перелистывал страницы. Тория прикусила губу, чтобы сдержать смешок, размышляя, не наслаждается ли он просто картинками. Кое-что о принце она усвоила быстро: тексты и знания не были для него развлечением, но при этом он был невероятно умен. То, как Ник умел анализировать визуальные образы, вызывало восхищение. Казалось, он создавал свои собственные истории и взгляды, не находясь под влиянием ни единого написанного слова.
— Я просто не могу сосредоточиться, когда ты всё время на меня смотришь. — Изумрудные глаза Ника сверкнули озорством, когда он поднял их на неё.
Щёки Тории мгновенно вспыхнули. Она не осознавала, что её внимание, вслед за блуждающими мыслями, приковалось к нему. — Не льсти себе, — проворчала она, устремляя взгляд обратно на свою книгу.
Ник с шумом захлопнул свою, и Тория, подумав, что он сейчас оставит её на вечер, почувствовала, как у неё упало сердце. Однако вместо этого он переложил подушки, взбивая и поправляя их с большей, чем требовалось, театральностью. В уголках рта Тории заплясало веселье. Затем Ник устроился снова, перевернувшись на бок, чтобы лежать лицом к ней. Она не могла игнорировать учащённый стук сердца от того, что эта осторожная перестановка приблизила его настолько, что его рука теперь легко могла коснуться её колен.
— Почитай мне свою, — попросил он.
Взгляд Тории резко упал на его лицо, и его ухмылка, полуулыбка, на мгновение лишила её дара речи. Огонь, плясавший в его радужках, был пленителен. Она встряхнула головой, чтобы прояснить мысли.
— Ты прекрасно способен читать сам. Пожалуй, тебе стоит выбрать что-нибудь с картинками побольше.
Ник раскатисто засмеялся, и от этих вибраций на таком близком расстоянии по её коже пробежала дрожь. — Я постараюсь не воспринять это как оскорбление.
— Это и не предназначалось как оскорбление. Просто констатация факта, что тебе, возможно, больше по душе визуальный ряд.
— Так ты признаёшь это. — Что?
— Ты всё время наблюдала за мной.
Пока улыбка Ника растягивалась в широкую усмешку, а глаза искрились от восторга, Тории пришлось отвести взгляд, покраснев от смущения. Кое-что не изменилось с того дня, когда они встретились в её родном королевстве Фэнстэд. Несносное своеволие Ника было одной из таких вещей.
Он перевернулся на спину, когда его смешок стих, закинул руку за голову и с облегчением вздохнул. Предательский взгляд Тории снова скользнул к нему, окидывая его длинную фигуру, небрежно растянувшуюся на шкурах. Она просила своих служанок устроить всё именно так, чтобы они были ближе к огню, пока зимний холод вился по комнате. Её способности пробуждались от неистовой бури за окном с желанием успокоить её или поиграть с ней. Бросить ей вызов. То, что другие воспринимали как необузданную стихию, для неё было живыми сущностями, причём такими, что она могла управлять напором и порывами ветра.
Тория научилась отвлекаться от гудящей в жилах магии чтением во время особенно сильных штормов. Сегодня вечером она была одна, пока принц не вторгся сюда пару часов назад.
— Пожалуйста, Тория Стигнайт, почитаешь мне? — протянул Ник. Глаза его были закрыты, и она воспользовалась моментом, чтобы бесстыдно полюбоваться его широкой, мускулистой грудью, пока его рука, закинутая за голову, обрисовывала каждый контур под белой рубашкой. Его иссиня-чёрные волосы были растрёпаны, не в своей обычной изысканной безупречности, и она лелеяла этот вид. Не принц, а фей. Небрежно прекрасный мужчина, который казался совершенно не обременённым короной, которую носил. В этой комнате она дорожила каждой секундой, чувствуя, что это единственное место, где они могут быть собой, запертые от осуждающих взглядов двора.
— Если за время чтения выдашь хоть одну остроумную реплику, ты вылетишь отсюда, — предупредила она, поёживаясь, чтобы устроиться поудобнее.
Ник усмехнулся, но не открыл глаза, пока она откидывалась назад, и её грудь оказалась почти на одном уровне с его головой. — Договорились.
Тория прикусила губу, перелистывая страницы, пока не нашла короткий рассказ, с которого можно начать заново. — А если заснёшь, можешь рассчитывать на грубое пробуждение.
Мягкий шёпот смешка Ника ласково коснулся её кожи. Ей пришлось приложить усилия, чтобы усмирить дыхание, которое на такой близости норовило участиться. Через несколько секунд она почувствовала, как мышцы расслабились, сделала глубокий вдох и начала. На фоне бури огонь играл свою мелодию, но над ним голос Тории был плавным и твёрдым, когда она заговорила, погружаясь в сказку, чтобы забыть обо всём.
Кроме него.
Присутствие Ника не было забыто ни на секунду, но она настолько полностью погрузилась в мир, в который их уносило повествование, что не дрогнула под лёгким, словно перо, впечатлением от его взгляда на себе. Она не могла сказать, сколько времени прошло, но Ник медленно пододвигался ближе под предлогом беспокойства, и вскоре между ними осталась лишь узкая полоска пространства. Его дыхание опалило её грудь, обнажённую в глубоком вырезе платья, которое внезапно показалось неприлично откровенным. Затем, когда его пальцы осторожно коснулись её талии, следующие слова Тории впервые запнулись. Она не посмотрела на него, пытаясь продолжать читать, словно это была ошибка. Но его рука сдвинулась, легла и обхватила её живот, мучительно медленно, оставляя покалывающий след, что устремлялся к самым желанным её частям. Дыхание её слишком сбилось, чтобы можно было доверять голосу, но глаза оставались прикованными к тексту.
— Не останавливайся, — хрипло произнёс он, рассыпав в прах любой ответ или сосредоточенность. — Если только сама не захочешь.
Тория сглотнула, её сердце билось часто и жадно. И затем она продолжила. Её повествование замедлилось, пока её ум лихорадочно работал, читая, но не впитывая ни единого слова, потому что всё, за чем она могла следить, — это каждый намёк на его движение.
Теперь его тело плотно прижалось к её, его тёплое дыхание обожгло её шею. — Ты всегда предпочитаешь, чтобы в твоих сказках было много романтики?
Тория содрогнулась, гадая, не прочёл ли он строки у неё за плечом. — В реальном мире её немного не хватает, — ответила она, но её неровный пульс чуть не дрожал в голосе, выдавая эффект от его близости.
— Неужели?
От его насмешливого тона ей захотелось захлопнуть книгу и выгнать его. И всё же её охватила глупая жажда, которая, казалось, наслаждалась его игривостью. Она не хотела, чтобы он останавливался — не по-настоящему. Она продолжала читать.
Его рука на мне была хваткой...
— Обладания, — закончил Ник, сопровождая слова сжатием пальцев на её талии, достаточно сильным, чтобы вырвать у неё короткий вздох.
— Ты ведёшь себя нелепо, — отчитала она. Или, по крайней мере, она намеревалась сделать выговор, но слова вышли слабыми. Её тело было тёплым. Слишком тёплым. Платье стало таким стесняющим, что стало невыносимым... с непреодолимым желанием узнать, какими будут на её голой коже руки Ника.
