«Что ж, у нас приготовлен великий пир в честь вашего прибытия. Мы не хотим, чтобы он пропал даром», — объявил Варлас.

Тория не могла быть более благодарна за то, что неловкое приветствие позади, надеясь, что гул обеденного зала рассеет внимание.

Как было принято, Варлас возглавил процессию, Ник рядом с ним, пока они были погружены в праздную болтовню. Тарли повёл её следовать за ними, его рука никогда не отпускала её, и она была рада этому. Её глаза не задерживались на изящной руке Самары, на которой та держала Ника. Скорее, наблюдая, как Варлас и Ник беседуют, она была слишком поглощена своими колеблющимися эмоциями, вспоминая с леденящим душу холодом...

Ник ещё ничего не знал о тёмных фэйри или сговоре Варласа с их Высшим Лордом. Он не знал о зле, с которым шёл в тот самый момент.

ГЛАВА 32

Никалиас

В ВЕЛИЧЕСТВЕННОМ ОБЕДЕННОМ зале требовались усилия, чтобы отвести взгляд от Тории, что было ещё более сложно из-за того, что она сидела прямо

напротив него. У него не было выбора, и он не мог решить, была ли рассадка сделана из учёта того, что он и Тория желали близости при их воссоединении, или это было испытанием. Он должен был притворяться ради двора, но больше всего на свете хотел иметь её наедине, чтобы выразить, как сильно он по ней скучал и что это пугало его даже сейчас. Его разум постоянно переключал внимание на неё, словно она могла исчезнуть в мгновение ока. Она наконец была прямо в пределах досягаемости, но каждое их взаимодействие, каждое прикосновение наблюдалось орлиными глазами.

Пир шёл полным ходом, но хотя он удерживал свой откровенный взгляд от неё, Тория занимала его мысли. Или, по крайней мере, она и принц. Каждое его прикосновение к ней, каждая улыбка, которую он вызывал. Возможно, это была горечь от того, что он своими глазами видел, как она процветает и счастлива здесь, но разум Ника дразнил его, что их привязанности были гораздо больше необходимого. Она знала, что это разозлит его. Когда рука Тарли взяла её поверх стола, Ник сжал свою вокруг кубка. Он поставил его с большей силой, чем было нужно, когда Тория хихикнула над чем-то, что не было даже отдалённо забавным.

Он хотел всего этого. Её смех, её улыбку. Он был эгоистичным ублюдком, думая так, но её счастье... он тоже хотел им владеть.

«С вами хорошо обращаются», — заметил Ник, когда их внимание привлекло к нему случайное нарушение.

Её улыбка была натянутой, почти дразнящей, с лёгким приподниманием брови. Ник знал её. Лучше, чем кто-либо в этом проклятом месте вообще мог. Он знал её привычки и приготовился к ней.

«Да, они обращаются. Мне было легко чувствовать себя желанной гостьей здесь».

Ложь. Её глаза вспыхнули на долю, словно она услышала его. Или, может быть, она тоже знала это.

Рука Тарли двинулась, и хотя стол скрывал их, было нетрудно догадаться, что она лежит на её бедре. Губы Тории разомкнулись, и Ник поклялся Богам своими кулаками, которые сжались до белизны на его стуле, против того, чтобы сделать что-то неоправданно безрассудное. Он не мог дать реакции. Даже когда она удерживала его взгляд, и он чувствовал это, как заманчивый вызов. Ник взял секунду, чтобы перевести дыхание.

Откинувшись на спинку стула, он перебросил руку через спинку стула Самары. Он бросил на неё взгляд, и его смягчённый взгляд был искренним, когда он оценивал её лёгкость в ситуации. Её лицо было добрым, и, как они планировали, её глаза наполнились любовью и обожанием.

«Должен сказать, новости о вашей помолвке пришли гораздо раньше, чем мы могли надеяться», — сказал Ник, переводя взгляд обратно на Торию и Тарли. Лёгкая вспышка тёмного удовлетворения промелькнула, когда он наблюдал, как она вычисляет его близость к Самаре. Больше всего он хотел, чтобы Тория была счастлива, но сомнения укоренялись в его отказе верить в её удовлетворённость принцем рядом с ней.

«Учитывая, что новости о вашей пришли раньше и гораздо более неожиданно, вы действительно удивлены?» — парировала Тория, смело и без извинений. Как истинный мастер.

Ник играл в эту игру много раз. И с ней он мог бы просто насладиться этой, поскольку их время врозь испытывало друг друга. Он потянулся за своим кубком, сделав небрежный глоток. Его изумрудные глаза танцевали с оценкой, перебегая между ней и принцем. Он дал Тории знать одним только взглядом, что потребуется гораздо больше, чтобы убедить его. Её зубы скрежетали от очаровательного, но лёгкого подёргивания челюсти в ответ.

«Это было лёгкое решение», — вставил Тарли, равняясь с холодным поведением Ника, и это действовало на нервы его уродливым первобытным инстинктам. «Когда пара, которую тебе представляют, находит чувства так легко». Тарли бросил на неё взгляд восхищения, и щёки Тории слегка окрасились от её подлинной застенчивости перед комплиментами.

«Похоже на то», — ответил Ник, пытаясь выглядеть довольным.

Тория перевела взгляд на Самару, которая до сих пор оставалась молчаливой. «Надеюсь, путешествие не было слишком утомительным», — сказала она. «Учитывая, что вас избавили от компании Ника».

Улыбка Тарли расширилась от веселья, в то время как глаза Ника метнулись к ней. Он не мог позволить своему гневу дать ей триумф. Его рука отодвинулась от стула Самары, чтобы вместо этого взять её руку, когда он повернулся, чтобы уделить ей внимание. Это был не просто акт; он почувствовал её скованность в её прикосновении и стремился облегчить её напряжение под пристальным вниманием стольких королевских особ. Самара была единственной другой, кто мог почувствовать и определить эмоции между ним и Торией.

«Всё прошло хорошо, Ваше Величество», — ответила она, выпрямляясь. Было облегчением наблюдать, как её уверенность растёт, чтобы играть свою роль.

«Нет нужды в титуле», — заверила её Тория.

«Вы не были столь конкретны насчёт длительности вашего пребывания, Никалиас». Голос Варласа донёсся вдоль стола.

Ник придал лицу невозмутимое выражение, раздражённый необходимостью общаться с кем-либо ещё, пока его эмоции истончались до предела. «Всего неделю. Мы с нетерпением ждём празднеств солнцестояния, но больше всего я приехал, чтобы лично обсудить предложение по этому союзу». Ник скользнул взглядом на Торию, надеясь прочесть вину или по крайней мере признание его следующими словами. «Письма заняли бы слишком много времени, и я полагаю, счастливая пара не захочет откладывать свой союз». Он хотел подтвердить, что Тория получала его письма и решила их игнорировать. Он боролся с нарастанием пульса, потому что, когда она не показала никакой реакции, он задался вопросом, была ли она настолько увлечена Тарли, чтобы заботиться, или она вообще их не видела. Последнее было легче для его сердца, но это также посеяло первое зёрнышко страха в Олмстоуне, если она не получила ни одного.

Он отложил это на сейчас, нуждаясь услышать это от неё, чтобы быть уверенным.

Ник объявил: «У меня есть подарок». Он подозвал одного из своих стражников, который подошёл, представляя небольшую шкатулку. Ник встал, и она была открыта, когда он это делал. Он достал из неё, чтобы явить миру прекрасный, изящный браслет, камень с непрозрачной поверхностью, казалось, ловящий тени, украшающие центр. «Для моей воспитанницы — подарок на помолвку. Надеюсь, вы примете это как мои горячие поздравления». Ладонь Ника повернулась к ней. «Можно?»

Тория моргнула, ошеломлённая жестом. Он воздержался от реакции на взгляд, который она бросила Тарли, и кивок, который тот дал в ответ, словно ей нужно разрешение. Тория встала, её ладонь скользнула в его, и её едва слышный вздох был музыкальной нотой. Ник на мгновение забыл, где они

находятся, когда их взгляды соединились, словно они были единственными двумя в комнате. Затем он был медленным, осторожным, закрепляя браслет на её запястье и задерживаясь на секунду дольше, чтобы подтолкнуть границу допустимого под предлогом формальности.