«Как ты спала?»

Её горло сдвинулось при глотании, и ему показалось, будто он видит её мысли. Суетливый поиск выхода. «Достаточно хорошо», — выдохнула она. «А почему вы спрашиваете?»

Ник перестал играть. Он стиснул зубы, пригвоздив её предупреждающим взглядом. «Думаю, ты знаешь почему».

«Вы... вы не заходили внутрь---»

«Твоего разума? Нет. Но, полагаю, ты не могла бы сказать мне, почему это так?»

Впервые в чертах Самары появилась жёсткость. Гнев. Может, даже обида. «Как вы смеете!» Она попыталась выскользнуть от него, но Ник упёрся рукой в стену рядом с её головой.

«Ночной тоник, да?» Ответом ему стало сжатие её губ. «Что он тебе предлагает?»

Она моргнула, переводя взгляд с его предупреждающего взгляда на руку, что держала её в заточении. «Я не знаю, о чём вы говорите---»

«Я не хочу причинять тебе вред, Самара. Я не хочу угрожать тебе, чтобы получить то, что мне нужно, но сделаю это, если придётся. Поэтому я даю тебе один шанс рассказать мне добровольно и поверить, что ты получишь мою защиту от него». Ник позволил предложению повиснуть в воздухе. По правде говоря, он мучился, как подойти к своим подозрениям. «Он привёл тебя ко мне. Зачем?»

Мерцание её глаз и побледнение лица выдали, что она точно знала, о ком он говорит. Но всё же она не говорила. Возможно, из страха, смятения. Ник был готов проявить терпение в надежде, что она поверит в его желание защитить её, если она расскажет всё.

«Зариас будет следующим в очереди на трон, если я паду без наследника. Что он тебе обещал? Жизнь рядом с ним — вот и всё? Нет. Если бы он испытывал к тебе привязанность, я бы учуял это. Я бы---» Ник остановил свои несущиеся мысли, пытаясь собрать всё воедино. Но перемена в чертах Самары заставила его остановиться на одном конкретном факте. «Ты испытываешь привязанность к нему». Ник не оставил факту шанса быть отвергнутым. Но в лёгком подъёме её подбородка была дерзость. Защитная вспышка по отношению к нему. Это был единственный необходимый ответ.

Ник оттолкнулся от стены, фыркнув смешком, далёким от юмора, и отошёл, потирая рукой лицо. «Он, должно быть, знал, что я попытаюсь войти в твой разум ночью». Его мысли метались, раздумывая, как сделать свой ход на шахматной доске с новым пониманием.

«Ты никогда бы не отдал своё сердце мне. Или кому-либо ещё», — наконец сказала Самара. «Зариас любит меня».

Тени, кружившие у его груди, вспыхнули гневом. Он медленно обернулся, надеясь, что те же тени передадут послание в его глазах. «Как он скрывает свой запах на тебе?»

Её губы истончились в знак протеста, но терпение Ника уже опасно иссякало.

«Я могу заключить тебя в тюрьму за измену. Казнить». «Я ничего не сделала».

«Заговор против короля, даже невольный, — причина для задержания. Но это не важно». Тон Ника понизился. Он не хотел использовать свою власть, но ради спасения своего королевства он сделает всё, что потребуется. «Помни, кто я. Зариас, возможно, обещал тебе всё, но всё это зависит от одного решающего факта». Затем он увидел подёргивание боли, когда сканировал её нежное лицо, думая, что тихая фэйри, которую он в некотором роде

стал уважать, способна на убийство... «Скажи мне одно: стоило ли жертвовать своей человечностью ради этого?»

Её сопротивление сгладилось с лица, вернув ему мягкую невинность. «Он только сказал, что я должна обеспечить твою руку. Что когда мы поженимся, он позаботится об остальном. Мы наконец сможем быть вместе».

Ник мог лишь пожалеть её за её детское сердце. За то, что она купилась на романтическую сказку о роли королевы. «Он намерен использовать тебя, Самара», — мягко сказал он, сдерживая собственное негодование, зная, как его обвинение будет воспринято. Но если она действительно не знала, то Самара стала всего лишь трагической жертвой.

«Ты ошибаешься. Ты понятия не имеешь, что между нами».

«Ему нужен был кто-то, на кого можно свалить вину за мою казнь. Кто-то, кто мог бы подобраться достаточно близко, чтобы указать мотив и обвинение. Он просто выжидал время».

«Ты ошибаешься!»

Ник преодолел расстояние, зажав рукой её рот, почувствовав, как её голос повышается. Её глаза расширились в ужасе.

«Мы не можем позволить никому ни малейшего подозрения, что здесь есть что-то нечистое», — быстро объяснил Ник. Видя, что она признала свою ошибку, он отпустил её. «Послушай меня, Самара. Может, его чувства к тебе и искренни, но такой мужчина, как Зариас, никогда не поставит ничего выше своего стремления к власти». Он боролся с протестом, подёргивавшим её лицо, умоляя его не пытаться вразумить её.

«Он не послушает меня», — прошептала она, словно случайно признаваясь.

Ник не мог винить её за её сердце, так же как и не мог постичь, что можно любить в этом злом лорде. Он отступил от неё. «Ты заслуживаешь лучшего».

Её брови сдвинулись при этих словах. «Я люблю его. И он любит меня. Он хочет подарить мне весь мир».

«Обещание — всего лишь пустые слова, когда за ними не стоят поступки. Если бы он любил тебя, он никогда не захотел бы поставить тебя на линию опасности».

«Если можно что-то сказать, Ваше Величество?»

Плечи Ника расслабились в надежде, что он доносит до неё свою мысль. Он позволил кивком.

«Леди Тория — вы отпустили её. А Зариас клянётся, что вы любите её, что, выдав её замуж за принца Олмстоуна, вы станете наиболее уязвимы».

Вот на что надеялся лорд. Ник не мог отрицать, что одна лишь мысль об этом делала именно это: ослабляла его. Но Самара не знала, что дала ему бесценное понимание планов Зариаса. И его гнев вскипел, разряжая его страдания от осознания, что действия лорда касаются Тории.

И тогда всё обрело смысл.

Блокировка разума Тории, которую он так глупо был готов принять за её собственную затею. Холодный удар провала осенил его при мысли, что они всегда были на шаг впереди, когда он считал, что они отстают в игре.

«Такова ли любовь?» — голос Самары вернул его внимание.

«Да», — выдохнул он. «Это ставить её счастье выше своего собственного. Её безопасность превыше всего. Это желание отпустить её, что бы это для тебя ни значило». Он зашагал к балкону, засунув руки в карманы, обдумывая всё. Каждый элемент его и Ториного плана, который требовал срочного пересмотра, когда в него ворвался прилив адреналина, смешанный с такой осязаемой яростью, что он хотел обрушить Потусторонье на них всех. Зариаса, Варласа, даже Тарли, если принц знал, как они не дают ему связаться с ней. «Это — тёмная сторона, о которой ты и не подозревал. Потому что если кто-то попытается причинить ей вред...» Боги, он оставил её там. И теперь он не мог быть уверен, что происходит. В безопасности ли она вообще. Руки Ника сжались в дрожащие кулаки. «Нельзя сказать, на что способен человек».

ГЛАВА 21

Тория

НА СЛЕДУЮЩИЙ день после её далеко не восхитительного ланча с королевой и её дамами Тория решила укрепить ещё одни пошатнувшиеся отношения в её

плане по обретению влияния в Олмстоуне.