«Звучит так, будто вы говорите по опыту, Ваше Высочество», — тихо прокомментировала одна из дам.

Тория вырвалась из своего сладострастного транса. Окинув взглядом компанию, она увидела, как некоторые из них хихикают, но они не насмехались и не принижали её. Их лица выражали нетерпение услышать продолжение, и она расслабилась при их невинном любопытстве.

«Нисколько», — отмахнулась она как можно небрежнее, сделав долгий глоток из чаши, словно это утолит жажду иного рода. Тория мельком взглянула на королеву, чтобы увидеть её реакцию. Кейра почти не выдала себя. Серена сидела в горьком молчании, ошеломлённая. Затем промелькнула искра оценки, когда королева склонила голову.

«Я слышала, у нового короля Хайфэрроу особая репутация среди дам своего двора».

Её заявление вызвало вопросы. Тория увидела ловушку, попытку королевы уловить намёк на то, что она может быть одним из номеров в длинном списке репутаций Ника. Это укололо её сердце. Нет — ранило гораздо глубже, потому что она не могла отрицать тот факт, что это так. Она может быть принцессой, королевой, но её ум неумолимо крутился в своей муке от мысли, что та ночь с ней не значила для него больше, чем ночи с другими, которые согревали его ложе. Кожа Тории горела. Духота. И ей больше всего хотелось, чтобы этот чёртов ланч поскорее закончился.

«Боюсь, я не в курсе личных дел короля Никалиаса». Ложь, — прошипели её жестокие мысли. «Я была воспитанницей его отца, и король был так добр, что оставил мою позицию постоянной после смерти Орлона». Она не могла быть уверена, насколько убедительно её фактическое заявление скрывало все истинные чувства к Нику. Заглушало то, насколько она близка с ним. Её сердце разбивалось на части, а королева даже не осознавала, какое оружие держит в руках.

«Завидую леди Самаре, про которую говорят, что она пленила его блуждающее сердце. Возможно, он возьмёт её в жёны», — пришла в восторг ещё одна из дам.

Внутри собралась буря. Печаль по её тоскующему сердцу, гнев на его забвение задолго до этого, и хуже всего — ревность, потому что, несмотря ни на что, она так и не отпустила его.

Весь аппетит к вкусной еде и вину покинул её. «Не думаю, что он объявит об этом в ближайшее время. На его плечах многое как у нового короля». Тория добавила фыркающий смешок, чтобы отмахнуться от темы, надеясь, что это сработает.

Но королева склонила голову, и на секунду смятение Тории затуманило её зрение, и она подумала, что совершила ошибку. Как правители, они были мастерами наблюдения, и у Кейры было гораздо больше времени в этой роли, чем у Тории, чтобы расшифровать каждый проблеск движения, каждую меняющуюся нотку голоса. Под таким пристальным вниманием в их короткой компании её одолела усталость.

«Должна признать, я удивлялась, почему король Никалиас никогда не рассматривал перспективу вашей руки. Несомненно, он должен видеть преимущества в союзе с принцессой, даже с той, что осталась без королевства».

Тория стиснула зубы. Голова начинала кружиться от необходимости постоянно уводить разговор от, казалось бы, бесконечных допросов. Она ожидала этого, и ей следовало быть готовой ко многим другим проницательным наблюдениям, преподнесённым как невинные вопросы. Ей просто нужно было быть достаточно умной, чтобы держать голову над водой, пока они пытались её утопить.

«Никалиас умен. Он знает, что Хайфэрроу в более выгодном положении, если их воспитанница вступит в брачный союз с Олмстоуном. Это может стать началом великого союза между тремя дворами, а не двумя».

«Так вы согласны». Приподнятая бровь Кейры была заманчива. «Вы всё ещё воспитанница Хайфэрроу, превыше того, что вы принцесса Фэнстэда».

Тория вспыхнула от гнева, пытаясь подавить свои способности, которые грозили проявиться при постоянном принижении. Но никогда настолько открыто, чтобы осуждать королеву за коварство или бессердечие, пока та откалывала от Тории кусочек за кусочком.

Она не отступит.

Тория отдала своё вино и осторожно, целенаправленно поднялась, не отрывая глаз от королевы. Она высоко подняла подбородок. «Я — королева Фэнстэда, превыше всего остального. То, что я делаю, — на благо моего народа и для возвращения моего королевства. Я здесь по своей воле, а не по воле какого-либо короля, и меня не сдвинуть с места рукой ни одного из них». Она быстро окинула взглядом других дам, с облегчением и торжеством отметив, что их лица стали бесстрастными. Возможно, некоторые даже блестели от благоговения, глядя на неё.

Океанские глаза Серены стали каменными, ноздри раздулись, но Торию мало волновало её мнение. Только у королевы уголки рта дрогнули почти незаметно — в знак согласия или возбуждения, она не могла быть уверена.

Тория сказала доброжелательно: «Я рада, что у нас была возможность встретиться. Уверена, мы скоро снова увидимся». Затем она повернулась и зашагала прочь от собрания, от самых знатных дам двора, едва

ускользнув от поглощения стервятниками, которые жаждали её низвергнуть.

ГЛАВА 20

Никалиас

«ВХОДИТЕ».

Ник стоял у камина в своих покоях, точно зная, кто находится за дверью по короткому, робкому стуку. Он выпрямился, когда она медленно вошла, зная, что его вызов в свои покои должен был стать для неё неожиданностью.

«Вы хотели меня видеть, Ваше Величество?» — заколебалась Самара, оставаясь на расстоянии.

Сделав глубокий вдох, Ник натянул улыбку, поворачиваясь к ней. «Да. Спасибо, что согласилась». Он мог бы поверить, что румянец, рассыпавшийся по её щекам, был искренним и милым, но что-то давило на его сознание, и он не чувствовал ни капли желания, чтобы она была здесь. Он засунул руки в карманы и зашагал к ней.

Он изучал нервозность, сковавшую её осанку. «Вы хотели что-то обсудить, Ваш---?»

«Я думал, мы договорились оставить формальности», — перебил он, останавливаясь, когда они оказались почти плечом к плечу, чтобы он мог смотреть на неё сверху вниз. «Особенно в личных покоях».

Застенчивость Самары от его близости и ласка, которую он добавил в свой тон, обычно были бы удивительны для кого-то, кто привык к вниманию. Это лишь подтверждало подозрения Ника: она действительно нервничала. Не из-за его ухаживаний, а из-за того, что таила внутри.

«Мои извинения, Никалиас».

«В конце концов, я ещё не король. Не по закону, пока не пройдёт коронация».

Самара наконец подняла глаза. Приманка была почти слишком лёгкой, выдавая её политические интриги. «Вы — король в ожидании».

Рука Ника поднялась, и резкий вздох Самары был слышен. Его пальцы едва коснулись её кожи, но её сердце забилось в быстром ритме. «Есть причина, по которой ты так нервничаешь, Самара?» — спросил он тихим хриплым голосом.

Её грудь глубоко вздымалась и опускалась. Смена её запаха, которую он уловил, отдавала слабо похотливыми нотками, но больше пахла человеком, которому есть что скрывать. «Это просто...» — когда он перекинул её волосы через плечо, её дыхание споткнулось — «...неожиданно».

Рука Ника опустилась на её талию, и он повернул её к себе. Её глаза-оленят расширились с оттенком неуверенности, но он счёл, что это не было связано с его прикосновением. Он окинул её взглядом с головы до ног. Затем он сделал шаг вперёд, и она в ответ отступила на шаг назад. Он сделал ещё один, и ещё, пока Самара не упёрлась в стену, и он остановился, не делая дальнейших попыток прикоснуться к ней, но его оценка была вычисляющей.

«Хочешь остаться со мной на ночь?»

Вопрос заставил её полные губы запыхаться, раздумывая, как отказать такой просьбе. «Мы не так давно встречаемся», — выпалила она.

«Многие сказали бы, что достаточно долго».

Самара молчала. Он намеренно хотел вывести её из равновесия, чтобы вынудить выложить то, что он подозревал.