— Слишком истощает, — вставил Джэкон, беспокойство овладело его выражением, пока он убирал непослушную прядь волос за её ухо. — Она была слаба несколько дней после этого. Я знаю, что могут делать Зелья Феникса, но это более высокий уровень заклинания, чем то, что связывает Кровавую Шкатулку. Я пытался отговорить её быть той, кто это сделает.

Его протест был понятен. Пока пульс Ника бешено колотился от трепета узнать, что они могут обладать легендарным зельем, он не мог поддержать жизнь Марлоу, висящую на волоске ради этого.

— Удивительно, что ты всё это обнаружила, Марлоу, но я должен согласиться. Мы найдём кого-то ещё, или, возможно, они никогда не обретут свою истинную силу, если перо не настоящее. Оно нам не нужно.

Черты Марлоу стали твёрдыми. — Я могу сделать это, — возразила она, в основном Джэкону, и Ник оценил это как то, о чём они уже горячо спорили. — Это оружие, от которого мы не можем отказаться. Я, возможно, не так хороша, как Фэйт с мечом, или устойчивая монархиня, как Тория, но у меня есть способность повлиять на эту войну так же, как и у кого угодно. Мне не нужно, чтобы меня защищали, и мне не нужно говорить, на что я способна.

Ошеломлённые молчанием, ни один из мужчин не нашёл слов, чтобы противостоять страстной речи Марлоу. Она была права, и Ник полностью восхищался её преданностью делу. Она видела грандиозный масштаб, которого это могло достичь: более крупная война за пределами возможного столкновения трёх дворов, когда Хайфэрроу, Олмстоун и Фэнстэд договаривались о договоре.

— Спасибо, — сказал Ник, взглянув на Джэкона, который боролся с конфликтом гордости и беспокойства. — Просто помни, что у всякой магии есть колодец, и у этого колодца есть дно. Если ты почувствуешь, что подходишь слишком близко к нему, ты должна остановиться, независимо от того, насколько близко, как тебе кажется, ты к достижению своей цели.

Марлоу кивнула с пониманием и, взглянув на выражение беспокойства своего жениха, ободряюще сжала его бедро. — Я не выйду за свой предел.

ГЛАВА 14

Тория

Т ОРИЯ ОКАЗАЛАСЬ в тренировочном зале замка, одетая в боевую кожу и вооружённая посохом, подаренным Марлоу. У неё было мало возможностей испытать это уникальное изобретение её блестящей подруги. Она планировала изучить, как он может подчиняться её ветру, и жаждала ощутить блаженную свободу, потерявшись в своей способности. Тория не отслеживала, сколько драгоценных часов она украла, прежде чем весть о её пребывании в тренировочном зале дошла до принца или короля. Она никого не извещала о своей затее. Стражи неохотно соглашались, но она была хитра в словах и добилась их согласия сопроводить её сюда с разрешения принца — ложь, за которую она наверняка получит наказание позже. Ей было всё равно. Она могла выдержать выговор в обмен на украденный миг свободы.

Пытаясь найти освобождение от своего терзаемого разума, она крутилась и вертелась, её посох был невесомым проводником её шагов, пока она воображала фантомного противника. Её ветер великолепно охлаждал разгорячённую кожу, пока она парировала, пряди собранных волос выбивались и запутывались в воздушных струйках. Её ветер плелся сквозь неё, как песня; он шептал мелодию, заставлявшую её двигаться в идеальной гармонии. Толчок и тяга. Уступка и атака. Мир вокруг переставал существовать, когда она так полностью теряла себя в своей способности.

Тория закончила быстрым вращением, опустившись в присед и направив кончик посоха в хвостовой порыв, устремившийся к вторгшемуся присутствию. Её нарушитель предвосхитил атаку, твёрдо приготовившись принять удар, защитив лицо руками.

Когда она встала, Тория выдохнула от удивления. Лайкас выпрямился, его ухмылка сияла, когда их взгляды встретились. Неосознанные шаги Тории уже сократили расстояние, и её руки обхватили его шею, когда они встретились на тренировочной площадке.

— Где ты был? — всё, что она могла спросить, каждое негативное чувство от их напряжённой встречи рассеивалось в облегчении, что он здесь.

Хватка Лайкаса ослабла, но его руки задержались на её талии, а её не отпускали его грудь. Она погрузилась в его зелёные глаза на несколько секунд, прежде чем вернулась в себя. Её щёки покраснели от их близости, которая продлилась неуместно долго.

Генерал прочистил горло. — У короля были довольно утомительные *допросы* для меня.

Тория нахмурилась, её гнев вспыхнул. — Меня не известили, что тебя допрашивают.

— Не думал, что они тебе расскажут. Хотя понимаю их необходимость проявлять осторожность с новым присутствием в их замке. Не расстраивайся из-за этого. — Его лицо смягчилось, и Тория возненавидела, что это лишь разожгло её гнев больше. Будто она не понимает с точки зрения руководства, почему такие меры необходимы.

— Мне следовало сообщить о твоём допросе, и я, возможно, согласилась бы с ними. Но ты всё ещё мой генерал, и мне не нравится, что король считает себя вправе допрашивать граждан Фэнстэда без моего ведома.

— Ты права. — Лайкас подошёл к стене с оружием, достал обычный длинный посох. Когда он вернулся, он бросил осторожный взгляд на стражников в конце зала, прежде чем его голос понизился, и он наклонился ближе. — Нам нужно быть умными здесь, Ваше Величество. Из того, что я понял, Вульверлоны не уступят власть так легко, даже касательно тебя. — Он стоял так близко, что между ними оставалась лишь щель, его дыхание щекотало её ухо, и в ту секунду пульс Тории пропустил удар. Лайкас отстранился, но не без того, чтобы приковать её взгляд выражением, которое поползло по её позвоночнику. Она не могла быть уверена, знал ли он, что делает. Помнил ли он время задолго до завоевания их королевства, когда они слишком приблизились по безрассудному импульсу. Гораздо ближе, чем принцесса когда-либо должна быть к генералу своего отца. Пара, которую никогда не сочтут *уместной* для королевской особы. Хотя это не было тем, чего она искала от него, или он от неё. Любопытное увлечение, не более. — Давай выясним, не притупили ли все эти годы, проведённые красиво в Хайфэрроу, твои навыки?

Смена темы была нужна. Тория полностью изгнала воспоминание. Она сделала несколько глубоких вдохов, чтобы охладить жар, который списала на предыдущее усилие, а затем ответила на его высокомерную ухмылку.

— Могу заверить, все эти годы в Хайфэрроу сейчас отправят тебя на задницу.

Его усмешка согрела её грудь. Потому что это было похоже на звук дома.

Потом Тория осознала... Лайкас — всё, что у неё осталось. Последний живой человек, с которым она могла связать своего отца.

Лайкас был семьёй.

— Не могу представить, что принц был так искусен в настройке твоей способности под твоё особое оружие, — прокомментировал он.

Тория услышала вопрос как осторожную проверку. Лайкас пытался получить больше информации о Нике. Она отодвинула в сторону печальные чувства, что поднялись вместе с радостью. Возможность поразмышлять о лучших воспоминаниях также дёргала за меланхолию, поселившуюся в его отсутствие. Она направила посох в защитную стойку, чтобы скрыть свою мрачность. — *Король* всегда был очень заинтересован изучить мои пути, ты будешь рад услышать. Обучение его продвинуло мои собственные навыки. — Тория двинулась первой, и, несмотря на покалывание в жилах, жаждавшее выпустить её ветер, она подавила его. Пока что.

— Конечно. Как Его Величество вписывается в свою новую роль?

Древесина грубо стукалась о древесину в серии тщательно нанесённых и избегаемых атак. Они начали медленно, привыкая к движениям друг друга, которые изменились и окрепли за время разлуки. Их посохи сцепились, концы упираясь в землю, и они разделили зловещее веселье.

— Ты знаешь, как знать относится к переменам. Потребуется время, чтобы он обрёл уверенность в своей позиции, пока его испытывают, но у меня есть полная вера в него.

— Звучит так, будто ты им восхищаешься.

Тория оттолкнулась от посоха Лайкаса, используя свой для равновесия, когда выпрямилась. — Да. Разве это так неправильно для монарха признать?